– Знаешь, мне всегда нравились слова о том, что свободен лишь тот, кто может себе не лгать.

Прикусив нижнюю губу, я криво усмехнулся. Да, черт! Именно Стэф – тот, кто со мной прошел через такое дерьмо, что…

– Из всех, кого я встречал за много лет, она первая, кто мне по-настоящему понравилась, – неожиданно разоткровенничался я. – Только она одна из всех смотрит мне прямо в глаза так, словно я что-то значу и чего-то стою в этой жизни, понимаешь?

– Дэм, мужик, – начал Стэфан, но я мотнул головой, продолжая.

– Я так устал от того, что вижу эту боль, слышу ее, – вспоминая последнюю операцию в Ливии, скрипнул зубами. Я все еще ощущал конвульсии умирающего у меня на руках молодого парнишки, для которого эта командировка была первой… и последней. – Я устал от дорог. Я устал быть один.

Стэф кивнув, опрокинул стакан залпом, продолжая слушать поток речи, что буквально хлынул из меня, сметая все на пути.

– Устал от того, что надо скрывать, куда и зачем мы едем. От этой ненависти людей друг к другу. Эта ненависть… Она похожа на осколки стекла в мозгу. Полосует раз за разом, тварь! Я, черт возьми, устал от того, что столько раз хотел помочь и не мог. Эта темнота выматывает и уничтожает изнутри, – я перевел дыхание. Перед глазами появился нежный образ Мии. – Она, как глоток прохладной воды посреди пустыни, понимаешь?

Стэф, в очередной раз приложившись к стакану с прохладным напитком, кивнул.

– Понимаю.

– Нееет, ты не понимаешь, – подавшись вперед, я порывисто произнес. – Я посмотрел на нее, она – на меня и что-то произошло. Это как… – я щелкнул пальцами, подбирая подходящие слова. – Это как смерть, но в хорошем смысле.

– Дэм, мужик, – Стэф сунул мне в руку стакан, наполненный до кроев пенным напитком. – Объезди ее пару раз и все как рукой снимет.

– Не прокатит. Она как эти… Как их там? Весталки.

– Русалки, может? – поправил Стэф.

– Да, черт его знает! Невинная вся такая…

Видя, как затряслись от смеха плечи Дицони, раздосадовано махнул рукой.

– Чё ржешь, дебил?

Тем не менее, я понимал Стэфа. Если бы еще пару дней назад мне кто-нибудь сказал, что у меня буквально башню сорвет от малолетки, я бы у виска покрутил. Объездить… Если бы все было так просто!

– Кстати, что там с фермой? – бросил вопрос, исподлобья наблюдая за другом, который был мне почти братом.

Удивительная вещь эта жизнь! Порой, родные и на йоту не так близки, как друзья.

Думая об этом, я обвел взглядом бильярдную. Многие размещают бильярдные прямо в кабинете или гостиной, но Стэфан выбрал для этих целей именно мансарду – самое сердце дома. Каменная кладка, окрашенные в темно-серый стены, много светильников… Было что-то такое в этой комнате. Каждая деталь продумана, каждый предмет на своем месте. Освещение, декор, цветовая гамма и даже особая, еле уловимая таинственная атмосфера.

Прежде, чем ответить на мой вполне ожидаемый вопрос, Стэфан поморщился, становясь серьезным. Облокотившись бедром о бильярдный стол, он грубо бросил:

– Все так же. Упырь процветает, но я ищу способы и возможности положить этому конец.

У Дицони была не простая судьба, что нас и объединило. Только я жажду справедливости, а Стэфан – мести. Она застилает ему глаза, заставляет идти на крайности, а я давно понял, что это не выход. Месть ничего не дает, кроме ощущения опустошения и выгорания изнутри. И я уверен, даже в минуты покоя и счастья, будет ощущаться вкус пепла во рту… Как бы ты не мстил, мертвых это не вернет, облегчения и радости не даст. Но кто я такой, чтобы судить его? Как бы я поступил с тем, кто цинично убил самого дорого мне человека?

– Ферма будет моя. Я найду способ, – глаза Дицони загорелись, кулаки судорожно сжались, а линия рта превратилась в сплошную прямую.

Я покачал головой. Принцип «око за око» сделает не только весь мир слепым, но и глухим к просьбам невиновных, поэтому я решил напомнить другу, что по этой земле ходит не только его враг, но и…

– Не забывай, что у него есть законный наследник. Девчонка ни в чем не виновата.

– Мне плевать, – хлестко ответил Стэф. – Меня ничто не остановит и никто.

Видя непреклонное выражение лица друга, я решил зайти с другой стороны.

– Ты вполне можешь решить вопрос законным путем, – предложил, наблюдая, как на лице друга одна эмоция сменяет другую. – Купи ферму. Предложи столько денег, что он просто не сможет отказаться. Деньги не пахнут.

Стэфан усмехнулся, яростно ударяя кием по шару так, что в какую-то секунду мне показалось, что еще чуть-чуть и вспорол бы сукно. Шар с шумом улетел в лузу.

– Думаешь, Зимин только этого и ждет? Представляю, каким ударом было для него, то, что я смог подняться на ноги, – язвительно усмехнувшись, Стэф продолжил. – С каким, должно быть, наслаждением он наблюдал за тем, как я падаю все ниже и ниже. Но только он не учел одного, когда я встану – упадут все. Он в первую очередь! Дорога ему в ад… А затем я сделаю так, что за ним отправятся ВСЕ, кто так ему дорог.

Наблюдая за другом, я сделал не торопливый глоток. Кажется, судьба Зимина решена. Зная Стэфана, я в этом не сомневался. Он – словно стаффордширский терьер – если вцепился, то не отпустит. Дай палец – откусит по локоть и ему будет мало! А еще такой же верный в дружбе и преданности, как и представители этой породы собак. Я знал, что всегда смогу положиться на Стэфана, как и он на меня. Пусть мы и не братья по крови, но родственные души – это факт.

– Мне месть не в кайф, Дэм, если Зимин не узнает, благодаря чьим рукам он всего лишится. Он должен знать, за что несет кару. Он обязательно должен знать, что расплачивается за старый грех, – сквозь зубы процедил друг. – А теперь, о деле, – хлопнув в ладони, резко сменил Стэфан тему. – Я понимаю, что ты только прилетел, но я и так почти полгода без толкового специалиста сижу.

Чертыхнувшись про себя, я понял, что друг опять начинают свою давнюю излюбленную тему. Общий бизнес.

Подмигнув мне, он сделал последний глоток пенного напитка и, отложив кий в сторону, сложил руки на груди. Не смотря на мое недовольное выражение лица, Стэф продолжил, направляясь к барной стойке:

– Ты же понимаешь, к чему я веду?

– Тут только дебил не поймет, – проворчал я. – Ты только посмотри на себя: дёрганый, рычишь на всех все время. Хочешь и меня таким сделать? Я даже из горячих точек таким не возвращаюсь, – добавил я свое веское слово.

Стэф нагло усмехнулся. Мой отказ его совершено не смутил.

– Соглашайся!

– Ага, с тобой работать – дать добровольное согласие на уничтожение моего мозга.

– Да брось! Скорее, на твоих войнушках мозги потекут. Все будет чин чином. Твоя прибыль сорок процентов, плюс акции Дицони. Своего брата я не обижу, ты меня знаешь.

Проведя рукой по подбородку, я впервые серьёзно задумался. А что, если согласиться?! Чем черт не шутит? Все равно рано или поздно с военной карьерой пора будет завязать. Дом, семья, дети… Я сглотнул, думая о том, что у меня окончательно снесло башню из-за Мии.

– Я просто реалист, – неожиданно добавил Стэф. – Я понимаю, что если ты уйдешь в отставку, у меня появится серьезный конкурент. Твои мозги не заменимы. Я жажду работать с тобой. Мы такие дела провернем, брат. Вся Коломна будет наша. Здесь я и так хорошо руку пригрел. Ты думаешь, я что, просто так никого не беру в долю? Я тебе место держу.

Я усмехнулся, проводя пятерней по волосам. Стэф ни капли не лукавит. Этим он и ставит меня в тупик. Где же вот это, что бизнес нельзя мешать с дружбой? Все просто: Дицони на это плевать.

– Ты еще даже не в доле со мной, а тебя уже все мои конкуренты ненавидят, – продолжил он, показывая ямочки на щеках. – Так что, ходи и оглядывайся по сторонам.

Недоверчиво покачав головой, я издевательски протянул:

– Пусть сами оглядываются. Я спец в триггерных точках, – хищно ощерился, подаваясь вперед.

– Не зря я тебя в партнеры зову, – щелкнул пальцами друг. – Не хотел бы я оказаться с тобой по разные стороны баррикад. Подумай о моем предложении, Дэм. Мне нужна правая рука – тот, кому я могу доверять, как себе.