– Забирай все остальное. Ты ведь так хотел?

Его лицо заметно побледнело.

– Не хитри, вождь умирающего рода. Обманул в мелочи, предашь в большом.

Он упал на колени и опять что-то залопотал на своем языке. Я не стал что-либо выяснять и обговаривать, просто развернулся и пошел к ручью, где Семен, преданно глядя на меня, сторожил рюкзак.

Револьвер положил в один из клапанов, патроны ссыпал в небольшой целлофановый пакет, которых на всякий случай много взял с собой и положил отдельно, прижав, чтоб не гремели во время марша. Достал и быстро собрал легкую титановую разборную печку-щепочницу, заложил ее мелким валежником и аккуратно поджег зажигалкой кусочек сухой коры. Естественно, нормально не разгорелось, была ранняя весна и все вокруг, особенно валежник, еще не не подсохли. Но у меня была специальная приставка к этой чудо-печке в виде небольшой трубки, куда был вставлен небольшой электровентилятор на батарейках, который, тихо загудев, быстро раздул огонь.

Через несколько минут на жарком огне, быстро съедающем дрова, которые с интересом нарезал и подкладывал Семен, закипела вода, и я с видом волшебника закинул в нее сублимированную кашу с мясом быстрого приготовления. Отдав ложку Ивану, я отодвинулся, буркнув: «Помешивай, чтоб не сгорело».

Еще пару минут готовки, и над поляной уже стоял умопомрачительный запах, от которого началось активное слюноотделение.

Отключив вентилятор, я отсыпал в крышку котелка свою порцию, прихватив металлическую ложку из туристического набора, и все остальное оставил своим двоим знакомым, которые на все это смотрели, широко раскрыв глаза. Переносная легкая печка, которая быстро и жарко горит, вкусно пахнущая еда – все это выпадало из общей картины и, конечно, произвело особое впечатление. Не обращая внимания на зрителей, я достал три пачки галет из армейского сухого пайка, показал своим примером, вскрыв одну, остальные две передав своим спутникам, с аппетитом принялся трескать вкусную и наваристую кашу. Тем более после марша и боя у меня на почве новых впечатлений разыгрался дикий аппетит, от которого даже начал побаливать желудок.

Иван с сыном долго не тушевались и, достав деревянные ложки, принялись черпать из котелка вкусное варево, заедая его галетами, периодически переглядываясь и удивленно и даже восхищенно посматривая на меня.

Когда котелок и крышка были чисты от пищи, Семен быстро и тщательно их промыл в ручье, после чего я достал маленькую бутылочку с моющим средством, сняв тактические перчатки, сам все перемыл заново, вызвав недоуменные взгляды моих спутников, набрал снова воды в котелок, подбросив дров, снова включил вентилятор и поставил кипятиться воду для чая.

Несколько минут ожидания, и когда в котелке забулькало, я его осторожно снял с огня, бросил в него пару пакетиков чая, которые быстро окрасили воду в характерный цвет…

Мы шли уже третий час, осторожно пробираясь к деревне моих новых знакомых. По мере того как мы приближались к конечной точке пути, чувствовалось, как в них нарастает напряжение. Я прекрасно понимал моих спутников, что нас там ожидает – можно только гадать.

Мы остановились на привал, но не в хорошем месте, где можно нормально посидеть под солнышком, а в овраге, почти полностью закрытым разросшейся растительностью. Осторожно положив рядом мой рюкзак, Семен посмотрел вопросительно на меня и на отца. Иван вопросительно уставился на меня:

– Сходит, посмотрит.

– Давай. Только осторожнее.

Кивнув, молодой охотник, прихватив лук и небольшой колчан из шкуры с пятком стрел, бесшумно скрылся в листве густого кустарника, надежно прикрывающего нас от любого внешнего наблюдения.

Прошло пять минут с момента, как Семен ушел на разведку, а я решил подстраховаться, исходя из своей природной философии, приобретенной на зоне, что никому нельзя доверять.

– Сколько ему идти по деревни?

Иван, знакомый с концепцией часов и минут, задумался.

– Не больше часа.

– Хорошо, уходим, – тихо проговорил, обращаясь к нервничающему Ивану. Он аж подпрыгнул.

– Зачем, Великий Катран?

– Если место знаешь ты, значит, знает и Торука. За Семеном могут проследить, могут захватить и заставить сюда привести врагов. Мы уйдем, будем ждать и наблюдать поблизости.

Пару мгновений он обдумывал мои слова. До него дошел смысл моих выкладок, и как болванчик закивал головой в знак согласия.

Мы также почти бесшумно выбрались из нашего убежища, отошли метров на сто и примостились на небольшом холмике, откуда прекрасно просматривались подходы к оврагу. Правда и нас было хорошо видно, поэтому тут уже я занялся маскировкой – лишние предосторожности никогда не помешают.

Отошел чуть в сторону от вершины, с помощью небольшой складной лопатки аккуратно сдвинул листву, потом более основательно расчистил место, закидывая отходы на тут же расстеленный тент. Потом это все относилось далеко в сторону и высыпалось в кусты. Когда лежка для двух человек была готова, расстелил каремат, натянул тент на коротких столбиках и потом все сверху аккуратно замаскировали листьями. Причем все это делал Иван, сразу понявший мою задумку и творчески подошедший к процессу. Естественно, был подготовлен путь отхода, и в случае неприятностей мы могли незаметно отойти назад и уйти кустами в сторону места силы.

В итоге через час мы уже лежали в импровизированном убежище, с которого неплохо просматривались подходы к овражку. Ради интереса я сам спустился вниз и критически осмотрел место лежки, но все было сделано очень качественно. Единственная проблема, что в случае атаки сбоку или сзади, с моим «Вепрем» трудно будет крутиться, поэтому я не нашел ничего лучшего, чем достал из рюкзака трофейный «Смит-Вессон» с патронами и стал его изучать. Как раз и время убить можно. Интересно ведь, такой раритет, и, в принципе, достаточно смертоносный, да, стреляет дымным порохом, но калибр не маленький и останавливающее действие вполне на уровне. Для боя на коротких дистанциях, в моих условиях, как резервный ствол в первом приближении подойдет. Хотя вес и размер этой дуры, конечно, впечатляет, чем-то напоминает обрез охотничьей «двухстволки».

Наигравшись с револьвером, я перевернулся на спину и закрыл глаза и начал немного подремывать, при этом тщательно вслушиваясь в звуки леса. Рядом лежал Иван, так же слушал, как и я, но при этом, жучара, пытался мне канифолить мозги.

– Великий Катран, можно я спрошу?

Я открыл один глаз.

– Ну?

– Ты дух воина, но как живой человек. Ешь, спишь, устаешь, можешь пораниться. Как такое может быть? – О как, прощупывает почву, а можно ли меня грохнуть.

– А ты думал, я тут бестелесным ветерком ваши проблемы решать, или прийти в ваш мир волком, медведем или, допустим, огненным шаром? Дела людей решают люди. Подыскал себе подходящее тело и в ваш мир. Давно так не развлекался. А ты чего интересуешься, можно ли меня убить? Тебе оно зачем? Сами же позвали.

– Нет-нет, что ты. Ты и так сделал много, просто боюсь, что вдруг убьют твое тело, и как быстро ты себе найдешь новое и снова придешь в наш мир?

Я честно обалдел от такого хитромудрого подхода.

– Нет. Если тело убьют, я не вернусь. Накажут и отправят в другие миры, а сюда пришлют других духов, более сильных. Есть у нас такие «Буратино» и «Солнцепек». Эти обычно вообще не разговаривают. Сожгут тут все в отместку, не разбираясь, кто прав, а кто виноват. Недавно в другом мире бармалеев жгли, так там до сих пор горячая выжженная пустыня. А могут прислать и «Точку-У», эта вообще по небу летает…

«Боже, что за хрень я несу…»

Иван, слушавший меня, чувствовал, что я вроде не вру, но есть подвох, и ему как-то дальше выяснять не захотелось.

– Так ты, Великий Катран, слабый дух?

Я хмыкнул.

– А тебя что не устраивает? Что заказывал, то и получил. Посмотрим, что потом боги с тебя в качестве платы потребуют. Мне то что – выполнил заявку, плохих луцэ пострелял и обратно. А вы тут потом будете общаться уже с другими духами, которые по оплате будут решать. Мы их топменеджерами называем.