– Проснулась? – голос над ухом заставил окаменеть, а я гадала почему плечо и шея так затекли. Подняла голову и наткнулась на теплый взгляд янтарных глаз.

– Угу, – сморгнула сон и села, запахивая халат. Оказывается, я уснула прямо так, поверх покрывала. И вообще откуда тут Суворов? Не помню, когда он приехал. Я же Валю проводила и дальше провал. – Ты как тут оказался?

Пашка на секунду напрягся, а потом аккуратно повел затекшей рукой и сел на постели. Выглядел он так, будто не спал всю ночь. Не то чтобы плохо, просто слишком бодро.

– Закроешься? На работу надо собираться.

Кивнула, поняв, что ответа так и не получу, и встала с постели вслед за другом бывшего и засеменила в прихожую.

Там Суворов надел пальто и не сказав мне ни слова кивнул и вышел из моей квартиры, а я еще секунд пять потупила, глядя в закрытую дверь, а потом пошла собираться.

Таблетка аспирина сотворила чудо с большой буквы, и когда я умылась, почувствовала себя еще лучше.

Одежду выбирала тщательно, прежде всего потому что хотела скрыть засосы на теле, поэтому выбрала платье с закрытым воротом. Набросила на плечи пальто.

Прошлась по волосам расческой, они довольно недурно легли, видимо решили сжалиться над непутевой хозяйкой и не отсвечивать.

На работу ехала быстро, на парковке вспомнила, что губы не накрасила, и подворачивая на свободное место между крузаком и чьим-то лексусом потянулась в сумочку за помадой и услышав глухой удар испуганно выжала тормоз и вскинула глаза на лобовуху.

– Паш… – выдохнула, глядя на сидящего на моем капоте Суворова. Он охренел не меньше меня, в его зубах тлела сигарета, руки как приклеились к гладкой поверхности капота, он сидел в пол-оборота и как только до нас начало доходить то, что произошло наши взгляды изменились. Мой охреневше-затравленный скрестился с его раздраженно удивленным и застыл. Мы оба сверлили друг друга глазами и молчали. Я что, сбила его? – Прости…

Одними губами произнесла и нашарив-таки в сумке помаду достала и сжала в руке.

А потом безотчетно открыла дверь и вышла на парковку, Пашка в тот момент поднялся с капота и раздраженно поправил одежду.

– Журавлева, ты пиздец.

– Прости, я не хотела… – повела рукой с зажатой в ней помадой, окидывая пространство перед капотом и закусила губу. – Не думала, что тут…

Пашка шагнул ближе, и я сразу почувствовала себя крошкой и втянула голову в плечи. Суворов подцепил мое запястье и раскрыв пальцы взял помаду в руки и покрутил.

– Губы красила? – хмыкнул насмешливо, явно больше не злясь, и меня слегка отпустило. Расслабилась. Забрала у него помаду и выдавила смущено.

– Собиралась…

Суворов откинул голову и заржал, а я подавила улыбку, мысленно радуясь, что он не злится, и сунула помаду в карман.

– Боже, Журавлева, вы бабы всегда краситесь за рулем, или только когда на работу опаздываете?

И Пашка вдруг совершенно неожиданно обхватил мое лицо руками и коснулся моих не накрашенных губ своими. От неожиданности мой пульс сорвался, и я не сразу сообразила, как лучше поступить: оттолкнуть его или ответить на поцелуй. Впрочем, тот закончился довольно быстро, даже не успев окончательно испортить мне остатки настроения, поэтому решила оставить как есть и не начинать ор.

– Когда опаздываем, – ответила растерянно, и Пашка не спешил отступать и посмотрел на меня так, что у меня щеки медленно и неотвратимо залились румянцем. Провел по скулам пальцами и негромко подытожил.

– Тебе придется постараться, чтобы я забыл об этом инциденте, Журавлева.

Нарочито эротичные нотки в его голосе отрезвили, и я распахнула глаза шире и отступила.

– Паш, ты нормальный? Тут же парковка, люди кругом, – сделала шаг к водительской двери, и Суворов, явно верно расценив мое предостережение, нахмурился и склонил голову, пристально глядя в мое лицо. – И не надо делать вид, что удивлен. То, что мы переспали, еще не дает тебе право при всех меня лапать.

Губы скривились в раздраженной ухмылке и Пашка шагнул ко мне, а я чуть отклонилась, чтобы подальше от него.

– И вообще, давай забудем, ладно. Спасибо что оказался рядом, когда мне было это нужно, а теперь пожалуйста давай делать вид, что ничего не было? – открыла дверь, достала сумку, по-прежнему не глядя на Суворова. Почему-то была уверена, что он раздражен, а мне вдруг стало стыдно за такой явный отшив, но не отступилась. Сжала ремешки сумки и закрыла машину, а потом, стараясь на Пашку не смотреть, выпалила торопливо.

– Ну я пойду, мне пора уже. Пока.

И не дав ему вставить слова ломанулась к КПП очень надеясь, что хреновое утро не перерастет в такой же день.

Но моим мольбам не суждено было сбыться. На этом мои приключения не закончились, и стоило мне открыть дверь КПП, веселье началось.

– Ирина Борисовна, досмотр, – Петров, видимо сегодня в наряде. И скорее всего поступила установка шмонать сумки. Без задней мысли подхожу к столу и расстегиваю молнию на сумочке, подставляя ему для досмотра, а потом сердце воспалённо ударяет, и я закусываю щеку изнутри, заметив в сумочке телефон.

Примерно с полгода назад нас обязали купить тапики – маленькие телефоны, в которых нет ничего кроме функции совершать звонки. Естественно, в это же время запретили носить с собой на работу смартфоны и другие гаджеты, и мы все дружно втухли. Корпоративные вайберы больше не упрощали жизнь, мы будто вернулись лет на десять назад, когда хитом продаж была моторолка-головастик со шнурком на шею.

Естественно, с тех пор люди, спалившиеся с нормальными телефонами, сразу попадали в черный список у начальства со всеми вытекающими. И меня сейчас грозило то же самое.

– Оп-па, – Сережа, подцепил мой смартфон и достал. – Залет, Журавлева.

Да знаю без тебя!

– Блин, забыла в машине выложить, – попыталась отмазаться, но Петров не купился. А может просто решил цену набить. – Сереж, а можно я сбегаю быстренько выложу его, м?

– Зале-е-ет Ириш. Тут без вариантов.

Выпрямился и бросил короткий взгляд в сторону камер, а я оглянулась на них же через плечо и снова на Петрова.

– Ну пожалуйста, Сереж…

Постаралась сделать самые невинные глазки, я и правда с этим гребаным утром совсем закрутилась, а Петров видимо решил, что я с ним флиртую и сунул телефон в карман своего хб.

– Давай проходи, за чаем договоримся, – щедро подытожил, и я облегченно выдохнула, но неприятное предчувствие скребнуло внутри. Избежать занесения этого инцидента в личное дело нужно в любом случае, но слишком уж красноречивым был взгляд молодого капитана. Слишком намекающим. Может, пофиг, пускай доносит?

– Сереж, может…

– Иди, иди Журавлева.

И я покивала и сгребла сумку, выходя из контрольно-пропускного пункта.

Ноги будто после стометровки не слушались, колени подрагивали, и я засеменила к главному корпусу, стараясь успокоиться.

Придется после десяти заглянуть в дежурку, и лучше всего до этого времени раздобыть бутылку конины, потому что думаю этот взгляд Сереги означал только одно – он хочет взять натурой.

Проблема в том, что я натурой не даю.

Остается найти конину. Надо позвонить девочкам из финотдела, вдруг они припрятали где-то бутылку. Либо у Эди из закупок спросить, ему по роду деятельности положено иметь заначку, чтобы с казной договариваться и углы сглаживать.

В здание заходила по уши загруженной мыслями, дошла до кабинета, открыла дверь и поздоровавшись с коллегой прошла к шкафу, чтобы переодеться.

Ну и утречко, блин.

Петров оказался не таким благородным, как мне казалось, и даже бутылка конины, стрельнутая у финансисток, не умаслила эту наглую морду.

– Ну что ты мне тут взятки толкаешь, Журавлева? – он уже отшмонал сумки и теперь сидел тихонько в дежурке и смотрел НТВ. При моем появлении правда поднялся и соизволил даже звук выключить. – Я же не пью, две недели как в завязке, так что можешь даже не предлагать.