— Если будет мальчик, назовём Матвей, — предложил я, обнимая жену. Мы просто лежали на кровати и балдели.

— Матвей? — Саша скривилась. Моя рука покоилась на её огромном животе. — Нет, лучше Егор.

— Мой сын никогда не будет Егором, — предупредил я. — Назовём его просто Ребёнок.

— Очень оригинально! — воскликнула Саша. — А я хочу девочку назвать Яной или Ксюшей.

Меня передёрнуло.

— А девочку назовём Калиной, — усмехнулся я и получил кулачком в плечо. — Мне почему-то кажется, что наш Ребёнок мальчик. Удар у него хороший, — пояснил я.

Саша коротко хохотнула и резко села. Её глаза непонимающе забегали.

— Слушай. Или я… описалась, или отошли воды, — испуганно произнесла она.

— А что ты чувствуешь? — я опустил руку, чтобы убедиться — под Сашей тёплая лужа. Мы готовились к этому, читали, ждали, но я, чёрт возьми, оказался не готов.

— Сырость, Корнев! — вспылила она, заметно волнуясь. Вот тогда я подскочил и бросился собирать вещи…

Роды были тяжёлыми. Девять с половиной часов адского мучения. Думал, что поседею, но оно того стоило. Стоило услышать первый плачь наполовину синего существа в крови и плёнке, прижать к себе, и осознать, что нет на свете ничего прекрасней…

И тогда я решил, что пусть Саша даёт нашей дочери имя. Кажется, она это заслужила. И ведь абсолютно неважно, как зовут это чудо, главное — оно здорово, и так умилённо сопит на моих руках…