И тут меня осенило! Я же могу свести двух змей воедино. Конечно, велика вероятность что они сговорятся, но… Но я рискну:
— В знак моей бесконечной благодарности за прекрасных детей, я передаю ей в помощь свою служанку Ирму Крист. Госпожа Райсара, вам помочь встать?
Лисица растянула губы в дрожащей улыбке:
— Вы не рады мне… А я всего лишь хочу быть рядом со своими детьми!
Нет, дорогая, не выйдет.
— Милая, вам нужна помощь целителя, — я присела с ней рядом и приобняла за плечи, — говорю же, алтери Риока выделит вам покои, целитель поможет успокоить бурю в душе, а моя служанка Ирма Крист станет вашей служанкой. Где же вы видите, что я вам не рада?
И ей пришлось заткнуться, встать и даже поблагодарить меня:
— Благодарю за вашу щедрость, госпожа…
— Ноэль, вы можете называть меня просто госпожа Ноэль, — мягко проговорила я.
— Госпожа Ноэль, — эхом откликнулась лисица. — Вы небесная со-мать моих детей, верно?
— Боюсь, что сейчас у нас с вами общий только один ребенок, — спокойно сказала я. — Фраза отречения, да еще и сказанная на эмоциональном пике… В любом случае…
— В любом случае Ноэль хранит мое сердце, Райсара, — отрезал Кайрнех, — не забывай проявлять почтение.
Райсара ушла в сопровождении Искры и Лиама, который трогательно вцепился в материнскую юбку.
А я оказалась под прицелом трех пар глаз:
— Как ты могла оставить гадюку в доме?!
Это не выдержала Альбирея.
— А как я не могла этого сделать? — тут же отозвалась я. — Разве это не ваши традиции?
— Наши, но, — Морис тряхнул головой, — она же лжет. Не мы ей нужны, а золото. И статус.
— Но Лиам любит ее и верит ей, — я присела на ту же софу, на которой показательно страдала Райсара, — вы понимаете, что идя на открытый конфликт, вы теряете брата? Кайрнех?
— Где были мои глаза, когда я ее выбирал? — с горечью отозвался лис. — Смотрел только на кровь…
— И хорошо, что смотрел, — не согласилась я. — Дети-то прекрасные!
— Она ведь не уйдет, — Альбирея села рядом со мной.
С другой стороны примостился Морис:
— Ее эмоции причиняют настоящую боль. Чувствовать, что твоя мать тебя не только не любит, но еще и немного презирает…
— И сожалеет, что не получается использовать, — подхватила Аль, — это так мерзко!
— Так, ну от ее эмоций я вас оградить все же попробую…
— Нет! — в унисон выпалили дети, а после Морис объяснил:
— Если мы не будем чувствовать правду, то станем как Лиам.
— В любом случае, я сделаю все, чтобы она поняла, как мы ей не рады, — процедила Аль.
А я подняла взгляд на Кайрнеха:
— И ты молчишь?
Он же просто стоял и разглядывал нас, сидящих на слишком тесной софе. По губам лиса скользнула улыбка и он, встряхнувшись, мягко произнес:
— Все будет хорошо. От Райсары мы не можем избавиться — традиции не на нашей стороне.
— Но это наш дом! — на глазах Аль вскипели слезы, — ты назвал Ноэль хранительницей своего сердца! Так почему мы…
— Потому что мы любим Лиама, — я прервала лисичку, — потому что Лиам не поймет. И потому, что он может уйти за ней.
— Что? — Морис вскинулся, — что? Нет, не может. Отец заплатил ей…
— Но вы ведь не товар, — Кайрнех подошел к нам и опустился на ковер. — Вы не товар, и вы можете выбрать того родителя, с которым чувствуете себя в большей безопасности.
— У людей контракт очень жесткий, — я перетянула внимание на себя, — но у лис… У вас закон и традиции имеют равный вес. Лиам может уйти и кто даст гарантию, что она его сбережет?
— Она обо всем пожалеет, — оскалилась Аль.
— Правило всего одно — не попадаться. Никто не должен связать вас с… С чем бы то ни было, — четко произнесла я.
И тут вспомнила про раскраски, свернутые в трубочки и спрятанные во вместительные карманы юбки. Именно в этот момент бабочка вновь начала кружиться вокруг меня.
— У меня же для вас подарки, — я улыбнулась, — раскраски и кулек пряников.
Пряники, правда, раскрошились — карманы юбки не предназначены для них. Или я в карете на них случайно села? Но зато раскраски, как только я вернула им прежний размер, тут же увлекли детей.
— А если раскрасить всех? — Аль засверкала глазами, — а можно моя раскраска будет та, из которой твоя бабочка?
— Можно, — кивнула я. — Что будет если раскрасить всех — не знаю, но вы можете попробовать. Идите к себе, пожалуйста.
Дети поднялись, но Морис, жестом попросив Аль выйти, обнял меня и прошептал:
— Не сердись на папу, он любит тебя. Он правда не может выгнать крысу. Я злился не оттого, что она здесь. А оттого что ты — человек — можешь не понять наших обычаев. Можешь подумать, что отец хочет ее здесь видеть.
«…он любит тебя…» Пресветлая Матерь, как же я буду смотреть тебе в глаза, Морис? Как же я буду… Как же… Наша с Кайрнехом помолвка будет разорвана и ты, вероятно, разочаруешься во мне. Это причинит мне страшную боль…
— Не буду вам мешать, — лисенок отстранился и подмигнул мне, — в том шкафу есть посуда. Ее можно бить!
Морис, хитро улыбаясь, вышел из комнаты. А я перевела беспомощный взгляд на Кайрнеха:
— Он ведь не сможет понять. Когда мы… Когда придет время, чтобы…
Я не могла договорить. Но лис не был глуп и, прекрасно все поняв, покачал головой:
— Мы не будем говорить правду. И я никогда не отниму тебя у них. Небесная со-мать это навсегда, Ноэль. Ты хотела со мной о чем-то поговорить?
— Да, есть проблема.
В двух словах я обрисовала все произошедшее и Кайр пожал плечами:
— Мы знали, что так будет. Это неприятно, но… Айервилль поддержит любую нашу легенду. Я встречусь с ним. И… Я бы предпочел, чтобы ты тратила то, что я положил на твой счет.
— Кайрнех, я человек, мне трудно, — с нажимом произнесла я. — Это выглядит так, как будто…
— Я знаю, — он улыбнулся одними лишь глазами. — Пусть со стороны так не кажется, но я способен понять людей и их мотивы. Правда, обычно мне это не доставляет удовольствия.
От его теплого взгляда мне и самой стало тепло. Кайрнех смотрел на меня так, будто видел что-то непостижимо приятное. И это… Это обескураживало.
Не зная, не понимая куда деть себя, я поднялась с софы. Он сделал шаг вперед. И мы… Мы просто столкнулись. Столкнулись в центре довольно просторной комнаты.
Его руки будто сами собой легли на мою талию, мои же ладони нашли себе место на его плечах. Короткое мгновение… Всего лишь краткий миг тишины и мы тут же, одновременно, отстраняемся друг от друга.
И, клянусь, первым дернулся он.
«Не питай надежд, Ноэль Альхена Антер», строго сказала я себе.
А через полминуты в комнату вошла алтери Риока:
— Лорд Мор, леди Антер.
— С сегодняшнего дня леди Антер-Айервилль, — сухо произнес Кайрнех, — и так было всегда.
Это добавил с особым нажимом. И Риока поняла правильно:
— Разумеется. Просто будучи травницей госпожа опускала звучную вторую фамилию.
— Именно так, — кивнула я. — Что-то случилось?
— Я выполнила ваш приказ наилучшим образом, — алтери поджала губы, — но юный Лиам недоволен. Он желает для своей матери лучшего. Он желает видеть ее на особом этаже.
— Об этом не может быть и речи, — резко произнес Кайрнех.
— Разумеется, — чопорно отозвалась лисица. — Но я боюсь, что ваше присутствие необходимо.
Мне хотелось тихонько развернуться и уйти. Малодушно спрятаться в своих уютных покоях. Но дети… Готова поспорить, что Морис и Аль вновь в эпицентра скандала.
— Составишь мне компанию? — спросил лорд Мор и подставил согнуты локоть.
— С превеликим нежеланием, — честно ответила я. — Какая скандальная у тебя контрактная мать.
— Она знает чего хочет, знает, как этого добиться. И злится на себя-прошлую, — Кайрнех криво усмехнулся, — зато я страшно благодарен ей-прошлой. И за детей, и за решение не связываться с опасным теневиком.
— Вот про последнее хотелось бы узнать побольше, — будто бы невзначай заметила я. — Магистры Теней уважаемые люди.
