Перед глазами короткой вспышкой появляется воспоминание вчерашнего вечера. Переулок, кровососущая тварь и фантомный темный силуэт, появившийся рядом в момент, когда Ирэн уже теряла сознание.

«Значит, ты не подлец, а спаситель?» — усмехается девушка. Уголок губ приподнимается, и мужчина вдруг отвечает ей такой же хитро-искренней усмешкой. Словно мысли Ирэн читает, честное слово.

«Очень приятно»

–Откуда знаете мое имя?

Он проходит вглубь комнаты. Адлер привыкла держать дистанцию между собой и другими людьми, но в этот раз не шевелится, даже не думает пятиться назад.

Блондин снова усмехается и ставит на столик поднос, на котором расположены тарелки с плотным даже на вид завтраком.

— Это было не сложно — элементарная дедукция, — мужчина садится на одно из кресел. — В столице найдется не так много дам, готовых пойти на кражу мадам Хэммонд. Среди таких Сьюзи Харрис, Мария Питерс и вы, Ирэн Адлер, — девушке замечает, что у мужчины губы растягиваются в улыбке, характер которой она понять не может. Улыбается он ни то как победитель, ни то как отчаянный хитрец.

Нутро чуть сжимается.

— Значит, круг поиска значительно сужается, — продолжает человек; тон у него обучающий, как у учителя. — В кабаках давно говорят, что мисс Питерс сбежала на континент. А Сьюзи Харрис схватили несколько суток назад; её ждёт казнь через повешение. Выходит, обокрасть владелицу публичного дома решили вы. Вот, кстати, ваш «улов», — он подбородком указывает на поднос, и тогда Ирэн замечает на одном из множества блюдечек подвеску. Золотое украшение одиноко лежит на тарелке, как самый желанный десерт.

От этой картины, от расслабления, что цепочка всё-таки нашлась, по мышцам Ирэн прокатывается жар. Что-то в этом есть.

Молодой человек смотрит прямо на девушку, словно ожидая её слов, действий, и чуть усмехается, когда Адлер вскидывает подбородок и забирает украшение, как самый драгоценный приз.

— Садитесь, мисс Адлер. Чай стынет.

Она складывает подвеску в карман украденного у незнакомца кафтана, и только после этого накидывает его себе на плечи.

Слушается, садится напротив, но к завтраку не притрагивается. Девушка глядит блондину прямо в глаза, на ощупь застёгивая запонки на пышных рукавах, но не затягивая пояс самого казакина.

Голубой взор переплетается с серым. И в горле становится сухо, как в пустыне.

Мужчина смеётся себе под нос; взгляд опускается ниже её ресниц чуть меньше, чем на секунду. А Ирэн этого достаточно, чтобы хитро, бесстыдно спросить:

— Не насмотрелись на меня ночью?

Она понимает, что мужчина мог рассмотреть всё, что считал нужным, как минимум, за время их короткого разговора. Она понимает, что сама не прикрывает грудь, добровольно не застёгивает его пуговицы.

Она понимает… Но продолжает. Потому что это её забавляет.

— Насмотрелся. Но вы достаточно привлекательны, чтобы поразглядывать вас ещё некоторое время.

Девушка на мгновение замирает. Она ожидала от него извинения, молчания, какой-то колкости, но не признания явно. Пальцы, которыми она застёгивает манжеты, деревенеют.

— Благодарю, мистер, — хмыкает в попытке скрыть появившееся не вовремя смущение. А блондин, издеваясь, не иначе, вдруг хохочет и добавляет:

— Ну, что вы, мисс Адлер. Мне несложно — и приятно — угодить даме.

«Да ну?»

— И что же… Как зовут джентльмена?

Мужчина вдруг театрально охает, взмахивает руками:

— Ах, разумеется, где мои манеры? — а после подает ладонь, протянутую тыльной стороной вверх, и говорит: — Меня зовут Шерлок Холмс.

На мгновение сердце Адлер замирает. До этого оно ударяло по ребрам так сильно, что теперь даже больно становится. Попасть после ограбления в передрягу и быть спасенной самим детективом Холмсом? Тем самым, после появления которого по ночам в Лондоне стало почти спокойно?

Это надо ещё уметь.

По всей видимости, за Ирэн все говорят распахнутые глаза и излишняя твердость протянутой к Шерлоку руки.

— И что же, мистер Холмс, — тайком сглатывает скопившуюся в горле слюну, чтобы голос не хрипел слишком явно. — Через сколько сюда заявится отряд «бобби»?

— Не заявится.

— Неужели? — фыркает девушка. Шерлок оставляет короткий поцелуй на запястье Ирэн, и руку убирает медленно, будто гладя. — Детектив, поймав воровку, даже не сообщит о её местонахождении констеблю? Слабо верится.

— Бывший детектив, — вдруг поправляет её мужчина. — Мне не за чем вас осуждать, Ирэн, и сдавать вас тоже ни к чему. Ибо в этом мире каждый крутится, как может. А ваше… дело, в какой-то степени, даже искусно.

— Чем именно? — спрашивает девушка. Ветер из приоткрытого окна чуть шевелит занавеску, короткие волосы Шерлока и касается груди Ирэн. Руки покрываются мурашками; за этим диалогом шатенка почти забывает, в каком виде сидит перед мужчиной, которого почти не знает!..

Кто бы мог подумать?

— Искусно хитростью. Ловкостью. Смелостью. Потому что далеко не каждый будет готов идти на такой риск и изо дня в день жить в напряжении, постоянном страхе быть пойманным.

«А у меня просто выбора не было» — хмыкает про себя Ирэн. Отводит взгляд в сторону, будто меч, висящий в ножнах на стене, куда привлекательнее Холмса.

Он прикладывает большой палец к подбородку и вдруг усмехается — это у него, по всей видимости, привычка такая, усмехаться без повода:

— Возвращаясь к началу нашего разговора. Угощайтесь, мисс Адлер. Если будете так долго переодеваться, то чай остынет. А он совсем невкусный, когда холодный.

— Предлагаете мне сидеть голой?

На мгновение все замирает: и стук сердца Ирэн, и дыхание Холмса, и утренний ветерок, гуляющий по одному из множества кварталов Лондона. Будто кто-то делает снимок, и всё, что попадает в объектив камеры, навсегда остаётся в случайно зафиксированном положении. Адлер смотрит в глаза Шерлоку и вдруг понимает, что его взгляд — по цвету схожий с кусочками льда — пылает. И она, как по щелчку, забывает, с какой интонацией задавала свой вопрос. Хотела позлить, посмеяться вместе с мужчиной? А, может быть, решила с ним пофлиртовать?..

«Господи… Что это со мной?»

Ирэн привстает с кресла. Шерлок, который вдруг начал ловить каждое ее движение и повторять его, подобно тени, поднимается следом. Его кресло чуть скрипит; девушка не пятиться назад, не запахивает кафтан. Только смотрит, как Холмс подходит ближе.

Кровь в её венах медленно нагревается. Скоро закипит.

— Вам очень идёт этот казакин, мисс Адлер, — произносит, приподнимая руку и проводя пальцами по воротнику. Он случайно задевает ладонью кожу на шее девушки; от контраста температур Ирэн покрывается мурашками, сама при этом замечает, как зрачки мужчины расширяются.

«Дьявол…»

— Но будет кощунством сказать, что без него вы не столь симпатичны.

Поднимает взгляд. Взоры пересекаются, и перед глазами щелкает короткая вспышка — молния, гроза, буря, разницы нет. Ирэн дышит шумно, не позволяя себе стонать ему в шею, но от глубины дыхания заметно поднимается и опускается грудь. Она чувствует его пресс собственным животом, и тогда живущие в её голове бесы окончательно сходят с ума. В воображении рисуются пошлые картины, переплетения тел…

Адлер закусывает губу.

Это становится точкой невозврата.

***

Шерлок не задаёт вопросов. Его руки чуть плотнее сжимаются на талии девушки, притягивают её ближе. Теперь совсем близко — так, что нет ни одного сантиметра между телами. Касания мужчины аккуратные, но зато поцелуй, которым он скользит к губам Ирэн, совершенно другой.

Это больше напоминает укус; языком Холмс переплетается с Адлер, с каждой секундой целуя глубже. На какой-то миг Ирэн задыхается от такого напора, но проходят секунды, и она принимает правила этой игры. Свободными руками девушка обхватывает шею, пальцы вдавливает в скулистые щёки и тянет его на себя. Добавляя страсти, уничтожая миллиметры там, где они были.

Ответом ей становится протяжный выдох Холмса. И это действие говорит Адлер что-либо лучше всякого слова.