– Вечером пойдем, моя доча, вечером. Лягушки сейчас спят!

– Нет, папа, не спят, я же не сплю, – шмыгая носом говорила Аннета.

– Нет, они спят, они же всю ночь пели, а сейчас отдыхают. Они ложатся спать, когда кричит первый петушок. Вот ты, когда проснулась, слышала, что лягушки поют? – спросил отец.

– Нет, не слышала, – похлипывая ответила девочка.

– Ну видишь! Они легли спать, а вечером они проснутся и с новыми силами начнут исполнять свои арии и оперы, – ответил отец, подхватив её на руки над собой.

– Аааа! – рассмеялась Анетта, ей было щекотно и очень приятно, что папа играет с ней в самолётик.

– А что такое дрова? – неожиданно спросила Анетта.

– О, я сейчас тебе покажу…вот только пойдем умоемся, почистим зубы и позавтракаем! – вставая с постели, держа на руках Анетту, – сказал папа.

Позже они провели вместе утренний туалет, позавтракали и стали заниматься подготовкой дров для печи и бани. Анетта, как хвостик следовала везде за отцом, чтобы не упустить ничего из виду. Спустя час приехала мама и привезла разные вкусности, которых они никогда не видели в Германии. Что-то было совсем новым, что-то Анетта запомнила с прошлого приезда, а некоторые сладости привозили друзья, заезжающие к ним в гости по пути во Флоренцию. Мама очень радовалась и друзьям, и вкусным сладостям. Варила ароматное кофе, запах которого распространялся по всей квартире, садилась в своё любимое кресло и маленькими кусочками вкушала заветное лакомство, рассказывая о переменах, и о том, как насыщенно пролетел очередной год.

– Мама, когда мы пойдем смотреть лягушек? —спросила Аннета.

– Сейчас, – ответила мама, – я только переоденусь.

Она сняла своё васильковое платье, повесив его на вешалку в шкаф. Надела футболку и шорты, попшикала кожу средством от комаров, попутно рассказывая Аннете, о том, что основной едой лягушек, как раз и являются те самые комары и мошки, которые нам порой мешают ночью уснуть. И те самые зудящие красные пятнышки, которые мы обнаруживаем под утро, как раз от них.

– А папу? Папу тоже нужно попишикать? – спросила Анетта.

– А папа у нас толстокожий, ему не надо, у него так не чешутся укусы, как у нас девочек, —ответила мама.

Все были готовы и двинулись в путь. Идти пришлось недолго, метров двести, и спустя пять минут семейство уже было на месте. Солнце подползало к горизонту, и они дружно, тихонько подходили к пруду. Как вдруг Анетта увидела лягушку и поскакала за ней, имитируя всем своим телом, что она тоже лягушонок. Лягушки начали квакать. Кваканье раздавалось с противоположной стороны пруда, там где росла могучая ива. Семья притихла, и папа скомандовал никому не двигаться: молчать и наблюдать. Постепенно лягушки с противоположного берега придвинулись ближе к семейству Рерих. Одна за другой, будто перед зрителем на сцене, они усаживались кто где мог, и тут же начинали квакать.

Лягушек было очень и очень много, но исключительность происходящего заключалась в том, что все лягушки этого пруда подбирались поближе к приходящим людям. Уютно усаживались и начинали квакать. Родители Анетты находились в восторженном состоянии, и переглядываясь друг с дружкой, сообща наблюдали за неподдельной радостью дочери. Спустя мгновением Аннета сказала:

– Смотрите, смотрите вот ещё одна, и вот! Ой, а это такая большая…

– Наверное это солистка, – хихикали родители.

Лягушек становилось все больше и больше. И спустя какое-то время, они попросту перестали подплывать, а просто сидели и пели хором свою арию “Ква-Ква”. Одна из лягушек сидела ближе всех. И как показалось Анетте, старалась больше всех. Девочка сразу заметила её и сказала, что возьмет её себе и построит ей домик под ивой. Так и случилось. Анетта попросила папу поймать ей эту лягушку, напомнив, что бородавки – это всё выдумки. Папа тут же исполнил просьбу дочери, да и лягушка на его удивление, как-то не стала противиться. В тот момент, когда отец наклонился, и большинство лягушат в рассыпную поспешили удалиться, эта лягушка осталась на месте и практически сама пошла к нему на руку.

– Какая ты зеленая, – удивляясь, сказала Анетта, – пойдем я построю тебе домик!

Пруд был невелик, всего десять метров в диаметре, и от того Анетта пошла вдоль воды по берегу, зашла под иву, села на колени и посадила лягушку на торчащий корень. И погрозив ей пальцем, сказала:

– Сиди здесь, пока я строю тебе домик, и никуда не убегай!

По интонации и твердости в мнении, лягушка сразу её поняла, и оставшееся время, покорно исполняя просьбу девочки, сидела без движения, молча наблюдая за Аннетой: маленькой девочкой, смастерившей ей убежище из коры, веток и мха.

– Вот какая ты умница, ты очень хорошая! Подожди, вот ещё постельку надо сделать, и пойти сорвать вон тот цветочек, чтобы у тебя здесь было красиво, – ты же девочка, – сказала Анетта, и пошла на другой берег за красивейшим цветком ириса.

Сорвав цветок, вернувшись назад, она застала лягушку на том же месте.

– Вот, какая ты! Нравится тебе твой домик? Ну вот и готово. – взяв лягушку в ручки, и посадив на пушистый мох, Анетта добавила – сейчас ты, конечно, не будешь спать, еще рано…ты пойдешь петь, но извини, мне уже пора! Не скучай…

Солнце садилось в зените.

– Утром я приду навестить тебя, а сейчас иди петь, а после ложись спать. А завтра я обязательно к тебе вернусь. Днём я не буду тревожить твой сон.

– Пора домой, сегодня у нас баня! – обратился к Аннете отец.

– Ура! – прокричала девочка, забираясь к отцу на ручки, и махая рукой в сторону ивы сказала, – пока-пока моя лягушка, пой красиво, я буду ложиться спать и обязательно тебя услышу!

– Мама! Слышишь, слышишь, это моя лягушка поёт так громко, что я её услышала, – уже в постели, уловив лягушачье кваканье, – воскликнула Аннета.

– Конечно, слышу! Непременно это твоя лягушка, ведь ты ей построила такой чудесный домик, и она тебя благодарит, – ответила мама, не отрываясь от книги. Давай завтра ты сыграешь им на скрипке, они, я думаю, будут крайне удивлены! Да и вряд ли они слышали когда-нибудь скрипку в этих местах.

Не сказать, что это была четко продуманная тактика мамы, чтобы девочка и в отпуске продолжала заниматься скрипкой, но эта идея пришла маме в голову ещё по пути в город в тот момент, когда она с лёгкостью вела своё авто по серпантину извилистой дороги.

– Да, да это было бы очень здорово! Я каждый день буду ходить на пруд и играть им. Наверное, нужно выучить что-то новое. А! У меня же есть новая пьеса, которую мне дала Фрау Кирса…надо только её поискать, – взволновано сказала Анетта.

– Завтра, моя дорогая, всё завтра…закрывай глазки, уже поздно, – с чувством исполненного долга и особой внутренней радости за то, что ребёнка не надо заставлять заниматься музыкой, – сказала, не отпуская мысль, мама. Ведь малышка сама с особым рвением будет играть на скрипке, и наконец спокойно сдаст свой технический зачет в сентябре.

Родители Анны никогда не заставляли ее заниматься музыкой, она сама решила, что пойдет в музыкальную школу. Сама в магазине выбрала скрипку, и сама играла, видя, как мама радуется тому, что у неё получается. А папа ходил на её отчётные концерты, и всегда дарил букет цветов, обнимая, говорил ей, что она самая талантливая и красивая, любимая на свете девочка. Его дочка.

С самого утра Анетта достала инструмент, папку с нотами и выставила пюпитр по высоте. Натерев канифолью смычок, она стала играть. Родители едва не упали с кровати, услышав с первыми лучами солнца то, как их дочурка отрабатывает гаммы.