– Просто веди себя подобающе во время обеда, – говорит мне Ча Соль, и в глазах ее я читаю немой вопрос, не забыла ли я правила этикета. Все то время, пока меня красили и наряжали, она стояла рядом и подробно рассказывала, как нужно вести себя в высшем обществе. Я понятия не имела, что во время еды приборы следует брать, начиная с самых дальних, и с каждым новым блюдом постепенно приближаться к тарелке, но труднее всего оказалось запомнить, как к кому следует обращаться.

– Госпожу президента и госпожу вице-президента называй в соответствии с их должностями. Если захочешь обратиться к внукам, то всех их, включая самого старшего, Ли Бонхве, называй «Его Величество», а к внучкам и остальным членам семьи можно обращаться просто «госпожа» или «господин».

О семье Ли Бон часто говорят в новостях, но диктор каждый раз называет Ли Бонхве просто наследником корпорации. С каких это пор он стал «Величеством»? Ну и прозвище! Звучит так же нелепо, как «милашка Бонхве» – так называли его Юджин и остальные девчонки в школе.

– Я когда телевизор смотрю, то лучше все запоминаю. А вот так с ходу все выучить у меня не очень-то получается…

Мой неуверенный голос вызывает на лице Ча Соль довольную улыбку:

– Ах, ну прямо наша Хэри – ни дать ни взять. Ничего страшного, если вдруг что-то перепутаешь. Ты ведь еще довольно молода, к тому же волнуешься из-за своего назначения на роль ведущей прогноза погоды, это же такая ответственность! Главное, если ты вдруг ошибешься, делай вид, что перенервничала, и мило улыбайся.

Мило улыбаться?! И как же мне это сделать? Я, конечно же, миллион раз видела очаровательную улыбку Ко Хэри. Но на моем-то лице мышцы работают иначе.

Госпожа Ча мягко кладет руку мне на плечо и произносит тоном Ко Мэрён:

– Как попадешь туда, можешь есть и пить сколько влезет, хоть все тарелки обгрызи. – И, наклонившись к моему уху, продолжает шепотом: – Главное, поверь, что ты и есть настоящая Ко Хэри.

Я киваю и, глядя в зеркало, ловлю на себе пристальный взгляд Ко Санхи. Лицо ее как-то странно напряжено, и я улавливаю в ее глазах зависть, смешанную с отвращением.

Лимузин, который прислали за мной из медиакорпорации, привез меня в сад, разбитый напротив главного входа в особняк семьи Ли Бон.

Вот это да! В реальности сад оказывается просто огромным – гораздо больше, чем кажется, когда его показывают по телевизору. Сейчас декабрь – это самый холодный месяц даже в Сноуболе, но в саду повсюду установлены фонтаны, из которых в небо бьют струи воды. Чтобы вода, не замерзая, текла под открытым небом – для меня это сродни чуду.

– Проходите сюда, прошу вас!

Смотритель, дежурящий у входа в особняк, указывает дорогу, и я направляюсь к двери, украшенной роскошными барельефами и позолотой. Мне предстоит преодолеть огромное количество ступенек.

Впервые в жизни на мне туфли на высоком каблуке, в которых получается еле переставлять ноги. Посреди лестницы я, вдруг оступившись, подворачиваю лодыжку и почти падаю, но тут кто-то подхватывает меня сзади:

– Вы в порядке?

Моей спасительницей оказывается не кто иной, как Син Юджин. Вот черт! Моя землячка и хорошая подруга, она знает меня как облупленную. Если другие актеры еще могут принять меня за Хэри, то Юджин, конечно, сразу поймет, кто я такая.

– Благодарю вас. – Мягко отстранив ее руку, я с трудом поднимаюсь на ноги.

Юджин – начинающая актриса, но мне даже в голову не пришло, что я могу случайно столкнуться с ней на сегодняшнем приеме.

В ответ моя подруга радостно улыбается:

– Вы ведь Хэри, верно?

– А-а-а… Да, вы правы.

Одарив ее фальшивой улыбкой, я продолжаю свой нелегкий путь по лестнице, полностью сосредоточившись на ступеньках, но Юджин, по натуре приветливая и общительная, не оставляет попытки заговорить со мной:

– От всей души поздравляю с избранием на роль ведущей прогноза погоды!

На моей подруге зеленое платье, поверх которого она накинула желтое манто. В этом наряде она выглядит цветущей и счастливой. Мне очень приятно ее видеть, но, помня о судьбе, настигшей Купера Рафалли, я не хочу сближаться с ней, пока мы в Сноуболе. Юджин не должна ни о чем подозревать, нельзя, чтобы она узнала правду.

– Так мы можем опоздать, лучше поторопиться. – С любезной улыбкой я даю ей понять, что не собираюсь продолжать разговор.

– Мы же ровесницы, давай лучше на «ты», – дружелюбно предлагает Юджин.

Что ж, я решаю все-таки перекинуться с ней парой фраз. Ведь Хэри всегда настроена дружелюбно даже к тем, кого видит впервые.

– Видела мою рекламу по телевизору?

– Конечно, я и сериал весь посмотрела, – произносит Юджин, но тут же, вскрикнув, прикрывает рот рукой. – Разумеется, я не собираюсь ничего говорить о самом сериале, ведь это будет нарушением Закона о нераспространении спойлеров.

В том, что Хэри узнавали на улице и радовались встрече, не было ничего удивительного. Если уж кому посчастливилось стать ведущим прогноза погоды, это автоматически гарантировало ему популярность не только во внешнем мире, но и среди жителей Сноубола. Совсем другое дело – сообщить актрисе вроде Хэри о том, что вы в курсе ее решения сесть на диету, или же заметили, что кошелек, который она потеряла на прошлой неделе, валяется под кроватью.

Ну, а если рассказать актеру, о том, что видел по телевизору, как он совершил убийство, или же сообщить актрисе об измене мужа, это неизбежно окажет влияние на происходящие, и, поступая таким образом, собеседник неминуемо вмешивается в ход событий.

Поэтому в Сноуболе и приняли этот закон: актеры не могут напрямую говорить о содержании сериалов, которые они смотрели за пределами Сноубола.

Приподняв подол своего длинного платья и аккуратно ступая по лестнице, я замечаю, косясь на Юджин:

– А у тебя неплохо получается ходить на каблуках.

– Я целых два месяца тренировалась, – отвечает Юджин с радостной улыбкой.

Приехав в Сноубол, новые актеры в течение двух месяцев живут отдельно от остальных и обучаются различным вещам, необходимым для жизни в городе. Это нужно для того, чтобы они избавились от привычек, привитых во внешнем мире, а также забыли сюжеты виденных сериалов. Но я и не подозревала, что в эти два месяца их учат носить обувь на высоком каблуке.

– Слушай. – Юджин решает поменять тему разговора. – Между прочим, у меня есть лучшая подруга, и вы с ней похожи как две капли воды.

– Неужели! – бросаю я со смущенной улыбкой, ощущая, как на лбу выступает испарина, словно капельки воды на запотевших стенках душевой. Не зная, чего ждать дальше, я осторожно поглядываю на Юджин. – Вряд ли у твоей подруги такая же чистая кожа, как у меня.

– Нет, конечно! Снаружи ведь лютый холод. – Глядя на меня с озорной улыбкой, она добавляет: – Но все-таки вы с ней очень похожи. Даже когда она злится из-за моих глупых шуток, у нее на лице такое же выражение, как у тебя сейчас.

Юджин веселится вовсю, и я жалею, что раньше не всегда относилась к ней дружелюбно.

– Я ей всегда говорила: «Если вдруг попадешь в Сноубол, ни в коем случае не встречайся с Ко Хэри». Ты ведь знаешь, что, если двойники встретятся, кто-то из них умрет?

– Правда? – Еще бы не знать, ты мне этим все уши прожужжала!

– Ну да! Тот, кто увидит своего двойника, либо сойдет с ума, либо умрет. А еще говорят, что у каждого человека в мире есть два двойника.

Двое привратников, наблюдавших, как мы поднимаемся по лестнице, распахивают перед нами двухстворчатые двери, и нашему взору предстает потолок, украшенный великолепными картинами в золоченых рамах. От такой роскоши у нас обеих захватывает дух.

Под гербом с изысканным логотипом «Ли Бон Медиа Групп» нас встречает женщина. Почтительно склонив голову, она обращается ко мне:

– Мы ждали вас, мисс Хэри.

Судя по фраку и белой бабочке, она занимает здесь должность дворецкого. На нагрудном бейдже указано ее имя: Хан Хвиён.