— Есть малеха. Но вообще, вам в сам Ханой или рядом?

— В сам, а что?

— Да поговаривают, что там у переправ какие-то мудаки опять активизировались. Одиночные машины обстреливают возле Хонгхи, водителей убивают, груз воруют. Не страшно?

И это нам рассказывает старшина, у которого колонна без головного дозора.

— Да у нас груза только один китаец недобитый. Тебе кстати не надо? В хозяйстве пригодится, лекарь еще тот…

Огонек только хмыкнул.

Видимо, последнее предложение включило в голове у старшины что-то типа торгового режима и он стал выяснять, так ли нам необходимо приехать в Ханой на урале? Ведь техника здоровая, топливо жрет как слон капусту…

Внезапно Вениамин подхватил посыл старшины и начал разводить какие-то словесные турусы на предмет обменов и гешефтов. Датчик топлива показывал приближающийся пиздец с бензином. Вот встанем посреди джунглей с пустым баком — что делать? Махать канистрой попугаям? Шепнув на ухо Огоньку, что горючки у нас крайне мало — мол давай поднажми — я пошел проверять уровень масла. Вдруг и тут намечаются проблемы?

Не найдя щуп, я отломал веточку, поднял капот и сунул ее в заливное отверстие. Достал, повертел так и сяк. В свете разгорающегося восхода было видно, что масла у нас достаточно. Ну хоть что-то…

Закончив с уралом, я отошел к пострадавшему водиле, который с интересом наблюдал за моими манипуляциями.

— Слушай, ладно мы, но вы-то как оказались тут? Ведь там хрен да нихрена вокруг — спросил я.

— Да есть там у нас одна точка — неопределенно так, с растяжечкой, протянул усатый, попинал шины. Оба грузовика затентованы, поди разбери, что везут.

— Понятно, сами такие же. Патронов к калашам дадите?

— Дяденька, дай попить. А то так жрать хочется, что даже переночевать негде…

Походу водила слышал мое перешептывание с Незлобиным.

— Так что? Поможешь? А я о тебе в Правде напишу. Тебя как звать?

— Это секретные сведения — усатый напыжился

— Ну раз секрет, напишу про какого-нибудь другого бравого героя

Я пожал плечами, отвернулся.

— Кузьма Васильевич

— Так, рассказывай. Где был, что видел…

— Бомбили нас.

— Ну тоже мне новость…

— Один раз на переправе. Вьетнамцы понтон навели, а тут штурмовики. Как начали ракетами хуярить, так все в реку попрыгали. Кроме меня! Я первым шел, вижу, передний понтон почти разбит. Вот-вот нас расцепит…

Короче Кузьма начал мне вешать лапшу на уши, как он доблестно спасал советское военное имущество, боролся за переправу и чуть ли не кирпичами сбивал американская самолеты. Я лишь кивал, прикрывая руками зевки. Спать хотелось неимоверно.

— А что же вы, товарищ корреспондент, ничего не записываете?

— Блокнот в машине. Но память у меня хорошая, запомню.

— А снимать, снимать меня для газеты будут?

— Вспышка демаскирует позиции. Потом сниму, когда совсем светло станет. Так что насчет патронов?

— Ладно, пошли, дам — Кузьма тяжело вздохнул, походу догадываясь, что с газетой “Правда” он пролетает как фанера над Парижем.

Подойдя ко второй машине, Кузьма Васильевич расшнуровал тент и опершись о буксировочный крюк, занырнул наполовину внутрь. Снаружи торчала только его туго обтянутая форменными брюками задница.

Наконец внутри что-то упало с отчетливым хрустом, Кузьма выматерился и аккуратно полез наружу.

— Вот, товарищ корреспондент, цинк 7.62. Больше не дам.

Ящик перекочевал ко мне, я довольно улыбнулся. Ну вот теперь если что можно и повоевать.

— Часики у вас на руке хорошие — водитель кинул быстрый взгляд на мое запястье — Не хотите обменяться?

— На что?

— Вот, такого вы наверняка не видели. Экзотика! — Кузьмич протянул мне нечто настолько несуразное, что я не сразу даже смог определить предназначение

Ну посудите сами. Толстая, но явно пистолетная рукоятка. Спереди трубочка сантиметров 5, сужающаяся конусом. А сзади какая-то хренотень треугольная. Садовая насадка на шланг, не иначе.

— И что это за чудо?

— А это пистолет. Дир хантер. Американцы их тоннами по всему Вьетнаму разбрасывали с самолетов.

— Да ты пиздишь мне? Пистолеты с самолетов?

— Никак нет, все точно. В Дир хантере даже три патрона есть. Глядите. Вот ствол с патронником — он ловко открутил трубку и протянул мне. Действительно, очень короткий ствол с выемкой под патрон

— Вот так взводится пружина с бойком — одновременно оттянув за пипку сзади до щелчка, пояснил водитель

— Ну и вот так все это стреляет — Кузьмич показал спусковой крючок

— Ну и нахрен мне такое чудо?

— Знакомые вьетнамцы рассказали, что штатовцы думали так быстро вооружить южан. Мол раскидают пистолеты по деревням, мужички местные вооружатся, перестреляют вьетконговцев. Подошел, выстрелил и забрал автомат. Но как оказалось, с этой пукалки тяжело попасть даже в упор, поэтому народ забирал патроны, а эти штуки выкидывали. Потом американцы поняли, что все впустую, перестали маяться херней. Теперь это раритет!

— Какой же это раритет, если сам говорил что их тоннами разбрасывали?

— Так когда разбрасывали. Пару лет назад. Сейчас-то нет. Меняемся на твои часы? Смотрю, они не наши …

— Один вот этот вот пугач на такие замечательные часы? Да ты знаешь, откуда я их … в смысле кто их носил?

— Ну кто их носил мне не интересно. Главное кто их сейчас носит — подпустил лести водила

Покрутив в руках Дир хантера, я отказался. Вот будь у водилы Вальтер или Парабеллум — махнулся бы не глядя. Но откуда немецким пистолетам тут взяться?

Пока я общался с Кузьмичем, Незлобин выбил из старшины одну канистру с бензином. Мы ее быстро залили, после чего добили сухопай.

— Хорошо бы еще еды добыть

— И выпить — Огонек потянулся, зевнул — Водка у них тут дерьмо, всего 25 градусов. А вот пиво вьетнамцы неплохое варят.

— Пробовал?

— Два раза, в Ханое.

Незлобин сел на боковую подножку Урала, прислонив голову к машине, закрыл глаза.

Я же сходил в кусты облегчится, и по возвращению застал картину маслом. Пара молодых солдат стояли, улыбаясь возле Вениамина. Один из них держал в руке небольшую палку на конце которой сидел... огромный черный паук с белым крестом на спине. Гад перебирал хелицерами, но не похоже, что был готов кого-то кусать.

Внезапно Огонек открыл глаза, опустил руку на стоящий рядом автомат. А левый солдат поднес палку прямо к лицу Вени. То ли паука привлек щелчок предохранителя АК, то ли какой-то запах, но он приподнялся на задних лапах и его хелицеры оказались прямо у лица грушника. Тот окаменел, даже перестал моргать. Солдаты захохотали.

— Смотри, не обмочи штаны!

Зря они это сказали. Огонек рывком наклонился вперед, щелкнул зубами. Паук хрустнул во рту Незлобина, после чего тот выплюнул его прямо в лицо шутника.

Тот заорал от страха, запнулся и упал. Его товарищ склонился над ним и тут уже на сцене появился я. Подскочил, дал дружку сильного пенделя:

— Старшина! Где ты там? У тебя тут залетчики!

Прибежал Нечипоренко, начал матерно ругаться на двух идиотов. Сходу им влепил по три наряда вне очереди, после чего не успокоился, заставил отжиматься с хлопками.

Наконец сумятица потихоньку закончились, Вениамин обтерся тряпкой, что принес Кузьмич и стал похож на человека.

После раздачи звездюлей всем непричастным и отсутствующим, старшина, загнал залетчиков в кузов и велел водилам разворачиваться — ехать к какому-то Ча Ми. Огонек же просто мотнул головой в сторону нашей машины:

— Едем следом. У старшины есть знакомый торговец, который давно хотел себе урал

— Веня, у нас казенное имущество! Ты не охуел?

— Не кипешуй, все будет пучком. Меняем грузовик на легковую. Старшина выступает посредником. Разницу — добиваем вьетнамскими донгами. Нечипоренко получает свою комиссию.

— Да нам это зачем??

— На легковой нам зальют бензина по пробку — хватит до самого Ханоя. Там тачку загоним местным, бабки поделим.