— Сейчас, — Турок одним словом разрушил все ее надежды на то, что она успеет взять себя в руки и подготовиться к этой встречи.

— Но я не одета подобающе, и...

— Его высочеству не важны подобные вещи. Если вы заметили, то сам он предпочитает простоту и скромность в одежде, — чопорно произнес Турок, увлекая ее к тому самому терему, который выбрали приближенные к Великому князю люди для проживания великокняжеской четы в Уфе. Ксения и пискнуть не успела, как оказалась в небольшой комнате без окон, темноту которого превращали в полумрак горящие в канделябрах свечи. — Ксения Митрофановна Алексеева по вашему приказу прибыла, ваше высочество, Петр Федорович, — Турок уже представлял ее стоящему в тени Великому князю, которого Ксения вообще не видела, только невысокий силуэт в глубине комнаты.

— Ну ты и скажешь, Андрей, приказу, — раздавшийся голос заставил Ксению вздрогнуть, а Великий князь тем временем вышел на свет и указал рукой в кресло, стоящее рядом с небольшим столиком. — Просьбой, всего лишь просьбой. Я чрезвычайно рад, Ксения Митрофановна, что вы нашли время и ответить на мою просьбу положительным образом. Прошу вас, присаживайтесь. Может быть велеть принести чай, или же вы кофей предпочитаете?

— Нет-нет, благодарю вас, ваше высочество, но я совершенно не хочу пить, — хотя именно сейчас Ксения и от вина не отказалась бы.

— Как пожелаете, — Турок тем временем подвел Ксению к указанному креслу и помог в нем устроиться. Как только молодая женщина села и расправила пышные юбки, Турок поклонился Петру и вышел, прикрыв за собой дверь. Одна свеча в этот момент затрепетала и погасла, а комната еще больше погрузилась в полумрак. В этой комнате было очень душно, и Ксения спустила с плеч кружевную шаль, которую набросила перед тем как выйти прогуляться, спасаясь от осенней прохлады. По виску пробежала противная капля пота, и Ксения никак не могла понять то ли испарина на лбу выступила из-за духоты, то ли от волнения. Молчание тем временем затягивалось. У нее очень быстро затекла спина, захотелось расслабиться и откинуться на спинку кресла, но Ксения никак не могла себе этого позволить.

— Вы очень красивы, вы знаете это? — голос Петра раздался за спиной, и Ксения вздрогнула, почувствовав, как он дотронулся до ее шеи, а затем провел пальцами по плечу, переходя со спины на грудь. Но дойдя до ключицы и обведя ее, пальцы исчезли, а Петр вышел у нее из-за спины и сел в кресло, стоящее напротив ее. — Расслабьтесь. Я не причиню вам вреда. Почему вы меня так боитесь?

— Я не... — во рту пересохло и голос прозвучал глухо.

— Умоляю вас, не лгите мне, — он слегка наклонил голову набок. — Так почему вы меня боитесь?

— Я не знаю, ваше высочество, — совершенно искренне ответила Ксения, гадая, зачем он вообще ее позвал.

— Вы теряетесь в догадках и мысленно перебираете все свои грехи и грешки мнимые и настоящие, пытаясь вычислить тот, из-за которого я вас пригласил на беседу, — он усмехнулся, а Ксения почувствовала, как краска залила скулы. К счастью в комнате было темно, и увидеть, как она покраснела, было невозможно. — А ведь я всего лишь хочу поговорить с вами о нашем общем друге, месье Грибовале.

***

Я сидел в кресле и задумчиво разглядывал Ксению Алексееву, которая так ловко окрутила Грибоваля, что тот даже дернуться не мог. Она так старательно меня боялась, хотя я мог бы поклясться, что никогда с ней не сталкивался настолько близко, чтобы начать вызывать столь противоречивые чувства, которые сейчас были написаны у нее на лице большими буквами. Когда я произнес имя Грибоваля, она распахнула глаза и посмотрела на меня так удивленно, что на мгновение даже забыла о том, что должна меня бояться.

— Простите, ваше высочество, вы хотите поговорить со мной о Жане? Но... господин Лобов заверил меня, что мне не придется шпионить за ним. Жан очень хороший человек и я не хочу предавать его доверие.

— Весьма похвально, — я улыбнулся. — Но мне неинтересны его маленькие секреты. И Андрей Лобов был прав, когда говорил вам, что вы не будете шпионить за человеком, к которому явно неравнодушны. Мне интересно только одно, он сделал вам предложение?

— Он намекал о такой возможности, — уклончиво ответила после секундного замешательства Ксения.

— Отлично, просто отлично, — я только что руки не потер. — Ксения, прекрасная и умная женщина обычно беспощадна, и я говорю это не для красного словца. Грибоваль когда-нибудь излагал желание поработать на Фридриха Прусского в вашем присутствии?

— Да, он говорил, что хотел бы послужить этому безусловно талантливому полководцу, — уклончиво ответила Ксения.

— Вы обязательно должны уговорить его сделать это. Боле того, вы должны будете убедить Грибоваля, что службу у прусского короля лучше всего проходить в Дрездене и Лейпциге.

— Что? — она удивленно моргнула. — Но каким образом я сумею сделать это?

— Скажите, что всю жизнь мечтали посетить именно эти города, — я пожал плечами. — Неужели вы думаете, что месье Грибоваль не уступит в такой малости любимой женщине, особенно, если его желание совпадает с его?

— Я не понимаю...

— А вам и не нужно, — я улыбнулся. — Вы должны убедить его, что ехать дальше не можете и попросите увезти вас в Дрезден, и поступить на службу к Фридриху. Все, большего от вас никто не требует, кроме одной малости, принять на службу весьма расторопного малого, который поедет с вами в Саксонию. Ну а ежели случится так, что не сложится у вас с месье Грибовалем, то вы всегда сможете вернуться домой. Думаю, небольшая деревенька в границах Ораниенбаума станет для вас достойным утешением и, разумеется ваше место в свите Великой княгине всегда будет ждать вас. Мария Алексеевна очень ценит ваше присутствие и будет скучать.

— Вы так говорите, ваше высочество, будто точно знаете, что король Фридрих прибудет скоро в Дрезден, и месье Грибоваль сумеет обратиться к нему, чтобы поступить на службу, — Ксения видимо устала бояться меня и теперь решила, что ей не мешало бы узнать подробности. Вот только я не собирался посвящать ее в такие деликатные дела как слежка за строящейся обороной городов.

— Скажем так, я подозреваю, что он скоро посетит Дрезден и останется в нем на некоторое время, — уклончиво ответил я.

— Может быть, мне и его требуется соблазнить, коль скоро месье Грибоваль поступит к его величеству на службу? — она иронично изогнула бровь.

— Вы не сможете этого сделать, — я усмехнулся. — У его величества весьма, хм, интересные предпочтения. Скажем так, вы не сможете этого сделать, потому что не умеете играть на барабане.

— На барабане? — она несколько раз моргнула.

— Да, именно. Вы должны уехать пока мы остановились здесь в Уфе, — мы обменялись взглядами, и я поднялся, протянув ей руку. — Не смею вас дольше задерживать, Ксения Митрофановна.

— И все же, как я объясню месье Грибовал. Мое так внезапно появившееся желание покинуть молодой двор и сбежать с ним, да еще и в Саксонию?

— Да как угодно. Можете сказать, что я скотина этакая осмелился приставать, лапы распускал и вообще склонял к весьма сомнительным забавам, — я пожал плечами. — А Саксония сейчас как раз захвачена Фридрихом и из-за нее Российская империя ведет некоторые территориальные споры с Пруссией, так что спрятаться от похотливого цесаревича именно там — очень хорошая идея.

— Да, такая версия подошла бы, если бы не одно «но», с чего бы мне отказывать вашему высочеству, ежели бы вы действительно захотели предаться со мной разным интересным забавам? — она лукаво улыбнулась, совершенно перестав меня бояться.

— Осторожно, Ксения Митрофановна, а то я вполне могу воспользоваться столь откровенным приглашением, — я улыбнулся и подвел ее к двери. Турок словно ждал этого момента, потому что дверь распахнулась, и он принял руку Ксении из моей. — Благодарю за приятную беседу, Ксения Митрофановна, — обозначив поцелуй на тыле ее кисти, я вручил нашу Елену, которая притащит с собой Троянского коня прямиком на место, Турку и кивнул Олсуфьеву, который выдернул меня от осмотра светлицы, куда посели Машку, сообщением, что башкирский старшина хочет поговорить со мной.