— Нет. Не хочу в клуб, — Юля вдруг зевнула, что выглядело довольно забавно на фоне ее продолжающегося «танца». — Завтра на работу обоим…

— Могу тебе отгул подписать, на правах твоего заместителя, — хохотнул Дан, все еще оставляя малой шанс продолжить вечер.

— Но вдвоем-то мы не прогуляем, а ты со мной в клуб поедешь. Что я не знаю, что ли, как паршиво ты себя чувствуешь, когда недоспал? Не буду я тебя мучить, — скривила она суровую гримасу. — Нет, давай уже закругляться. Лучше на выходных еще выберемся куда-то, потанцуем, — прикрыв глаза, Юля откинулась на сиденье, наконец-то начав затихать. — Черт! Так спать вдруг захотелось! Прям моментально накатило, — призналась со смехом, начав растирать лицо.

— Ну подожди еще минут двадцать, малая, пока довезу тебя, — Дан никак не мог прекратить улыбаться, поглядывая на нее, хоть и за дорогой следил.

— А давай к тебе? Тут минут семь будет всего, а то я отключусь в машине, — зевая так, что ее едва разобрать можно было, попросила Юля.

— Хорошо, без проблем, — быстро согласился, почему-то опасаясь, чтоб не передумала. Непонятно отчего, но такое желание Юли вдруг ему какую-то неоправданную надежду внушило…

Беспочвенную, по сути, ведь и не сказать, что она к нему не заходила, наоборот. И этот самый Новый год они как раз у Дана вдвоем и отмечали… хоть и разругались потом конкретно в очередной раз. Но, может, сейчас иначе все сложится. Он сделал свои выводы и готов ей это доказывать.

— Сто лет здесь не была, — как-то полусонно пробормотала Юля, споткнувшись на пороге.

За те десят минут, что они потратили на дорогу, она весь свой запал где-то растеряла, зато, наверное, в полной мере сказались два бокала шампанского, что все же выпила: ноги Юлю не держали толком, да и голова фантастически кружилась. И спать хотелось неимоверно сильно. Удивительно, как не ощущала этого всего, когда из бара выпорхнула просто?

— Не преувеличивай, малая, — усмехнулся Дан, помогая ей устоять на ногах, поддержал за плечи и талию. — Пару месяцев в гости не заглядывала всего.

Его руки казались такими надежными, крепкими и… очень горячими. Но это было приятно, не отталкивало, а будто притягивало, вызывая желание укутаться его объятиями. И как же Юле было хорошо рядом с ним! Обожала, как у Дана кожа пахла! Вдохнула всей грудью, как-то «проваливаясь» в него всеми органами чувств… Это состояние невозможно было описать словами или как-то объяснить толково, но оно охватило все ее существо, впервые за долгие месяцы позволив Юле ощутить настолько невыразимое блаженство!

Чуть прищурившись, она запрокинула голову, потянулась к Дану, будто слепой котенок, в каком-то очень примитивном и подсознательном желании уткнуться своим носом в его лицо, вдохнуть запах кожи любимого, прижаться своими губами к его рту…

Вновь про сон позабыла!

— Феникс мой, не искушай! — буквально простонал Дан с реально слышимыми нотками страдания в охрипшем голосе. — Я и так едва держусь! Ты же ходячее искушение для меня, знаешь же. Всегда так было, повернут на тебе! Но не хочу нарушать слово…

— Забудь, — уже не помня, зачем вообще с него то слово вытребовала, легко предложила Юля, уткнувшись носом любимому в шею. — Ммм, я тебя так хочу, Дан! — ну точно, кошка, прям мурлычет, удивляя саму себя. Потерлась щекой о его кожу, уже немного колючую к ночи.

— Я тебя больше, малая! — натурально рыкнул он, хоть и смешливо. И Юлю в дрожь бросило от этой низкой вибрации в любимом голосе! — Но мы вернемся к этому вопросу тогда, когда из твоей головы выветрится шампанское, — очень веско и твердо, хоть и смягчив улыбкой, решительно заявил Дан, заставив Юлю снять кроссовки. — В этот раз я тебя не подведу и доверие оправдаю!

Подтолкнул ее в сторону ванной, стягивая с плеч куртку. Пошли вместе. Вроде и отпускает, а сам словно руки оторвать не может, тянется за ней. И она ощущает, как его телепает, как стучит сердце внутри груди любимого мужчины. И у обоих пульс в унисон по вискам бухает! Где он силы берет, чтоб и себя, и ее удерживать от того, чего так хотят?!

Так в ванную и ввалились вместе, как связало их невидимыми канатами. Руки моют, втирая мыло в пальцы, ладони… не себе, друг другу. Тесно стоят, хотя места полно вокруг. И воздух вокруг них будто звенит! Дышать тяжело, виски ломит от этого невыносимого гнета какой-то потребности, что невозможно голосом произнести, только кожей по коже, языками и губами по телу написать, слизывая солоноватые капли пота, заставляя стонать горлом…

— Дан! — опять ему в грудь уткнулась лицом.

Комната вокруг ходуном ходит, в голове карусели из звезд, а Юле все равно, тянется к своему мужчине. То ли приказать ему хочет, чтоб прекратил свою выдержку демонстрировать, то ли просто сдержаться не может, выдает, насколько нуждается в нем.

— Пошли спать, феникс мой, — тяжело выдохнув, он обхватил ее обеими руками. Сам лицо ей промокнул полотенцем. — Завтра будем разговаривать, сегодня у нас все равно ничего толкового не получится, тебе шампанское голову дурит…

— Я бы так не утверждала, — хмыкнула Юля. — Когда это алкоголь толковому сексу мешал?

Дан расхохотался. Да и она улыбнулась — из обоих словно вышло какое-то невыносимое напряжение. И стало так легко и хорошо, как когда-то давно, когда просто две половинки одного целого и прекрасно понимают слова и мысли друг друга, намеки и шутки с полуслова щелкают.

— Я имел в виду здравый смысл и обдуманное решение, а не оголтелый прыжок в безумную страсть, как у нас это в последние годы вечно выходит, — мягко притянув ее к себе, Дан поцеловал Юлю в губу.

Так коротко! Слишком быстро!

И ведь чувствует, насколько сильно он ее хочет!

Да, ладно, она прекрасно ощущала, насколько возбужденный и твердый член Дана вдавливается в ее бедра, заставляя Юлю становиться влажной всю… Рот увлажнился, сразу наполнившись слюной, а перед глазами картина, как она этот член губами обхватывает, облизывая вокруг набухшей головки языком, и по всей длине губами сжимает… А от таких мыслей горячие иглы в животе, и уже промежность жаром наливается, что выступает влагой между мягкими складками. Таз словно сам, без ее воли, прижимается крепче к Дану…

— Б*я! Юлька моя! Ты что со мной творишь, а? — в голос простонал Дан, таки затащив ее в спальню, не включая свет. — Я с тобой серьезно и правильно стараюсь, как положено… а ты?!

— А я тебя хочу, — дрожащим от этого желания голосом выдохнула она, стянув с широких плеч Дана рубашку, которую успела расстегнуть. — Помнишь, со мной, с нами это не работает, любимый. Уже пытался когда-то по-правильному…

Богдан мрачно хохотнул, явно поняв, что она на их первый раз намекает, когда он тоже тянул, все желая сделать верно и идеально…

— Ну уж нет! Я взрослый мужчина, в конце концов. И как бы меня не скручивало, вытерплю, раз пообещал тебе! — севшим голосом прошептал ей в ухо.

Только Юля ни слова не поняла, если честно, целиком сосредоточившись на сладком ощущении мурашек, побежавших вдоль ее позвоночника от звука его низкого голоса, от чувства его дыхания на своей шее… Черт! Все, чего она в этот момент хотела, чтобы он заткнулся и поцеловал ее! А потом сорвал оставшуюся одежду и с себя, и с нее, и они занялись сексом. Кажется, это у них всегда выходило очень и очень неплохо!

— Может, проверим твою мужественность иным способом? Более наглядным?.. — простонала, начав целовать жадными губами контуры татуировки феникса на его плече, сжала руками кожу любимого, прижимаясь крепче, сместилась. Лизнула плоский сосок, ставший таким же твердым, как ее собственные соски сейчас, что аж грудь болела.

Дан застонал, когда Юля добралась до узора в виде клетки. Странно, но теперь Юля не чувствовала злости или обиды, чистое, ничем не замутненное желание овладело всем ее разумом и телом, отодвинув все иное, растворяя в этом раскаленном пламени остальное…

— Юля, любимая моя! Остановись ты, ради бога! — ох, когда он почти умолял таким голосом, таким тоном… Она ощущала себя всевластной, вот правда! Пьянящее чувство, дурманящее!