Ее мысленный диалог выглядит, как нытье жертвы прокрастинации. Вообще не характерно для Ким. Но все эти дни… Черт! У нее вся жизнь перевернулась с ног на голову, наверное, можно позволить себе немного поныть… Но зачем же было в Дана влюбляться?!

Хотя сложно не влюбиться в человека, который уделяет тебе больше внимания, чем родная мать! Первые дня три-четыре после ее отравления, Дан был почти все время рядом. Он поддерживал и подбадривал ее даже тогда, когда Юля четко поняла: придется все начинать заново, к прошлому возврата нет, и про танцы ей стоит забыть, по крайней мере, про хип-хоп точно. Только Дан да Виталя за эти дни действительно поинтересовались, что Юля чувствует.

Друг, кстати, себя сильно винил. Вот, кто ни минуты не сомневался в ее рассказе, основанном на мнении Дана и заключении врача, который ее и выхаживал. Корил себя, что ушел, оставив Юлю одну, положившись на человека, которому, как оказалось, доверять нельзя было. Юля эти заявления отвергала: не мог же Виталя нянчиться с ней в ущерб себе!..

Хотя Дан вон нянчился-таки…

И потому, уже привыкнув, что они болтают вечерами; что он рассказывает ей, как сам «грыз» науку в университете.; и что все не так уж безнадежно, даже весело часто и интересно. Да и друзья у нее появятся, однозначно. Конечно, стоит максимально отстоять то, что хоть как-то самой Юле интересно будет… И с этим Дан обещал ей помочь…

Юле казалось, что за эти несколько дней они с Богданом стали очень близкими, нереально просто! Вроде он понимает саму ее душу, то, что ранее удавалось показать кому-то лишь через танец.

Наверное, потому первый вечер, когда Дан по телефону поговорил с Мариной (да, Юля подслушала) и потом ушел явно к девушке, стал для нее ударом. Юля обиделась так, словно бы Дан ее предал.

Самое паскудное, что она понимала всю необоснованность такой претензии, осознавала глупость этой ревности и обиды… Но ничего не могла поделать! И эта обида, и жгучая, ранее неведомая ей ревность, разъедающая сердце Юли изнутри, заставляла ее злобно отвечать на вопросы Дана на следующее утро, огрызаться и грубить. Потому что самой было больно, будто бы он ее предал так же, как перед тем и отец, и мать…

— Держи, — Дан с улыбкой поставил перед Юлей чашку с кофе. Сел напротив нее со своим кофе. — Ну так что, Юль, какие планы на завтра? Что ты, кстати, в качестве подарка хочешь? — вдруг спохватился, что вообще профукал этот вопрос!

А Юля, уже успевшая сделать глоток из чашки и сейчас забавно слизывающая пенку с губы, вдруг удивленно уставилась на него.

— Ты мне подарок хочешь сделать? — казалось, ее это в самом деле поразило.

Дану даже неудобно стало, что не подумал и не спросил раньше.

— Хочу, что удивительного? — сделал максимально нейтральное выражение лица, если откровенно, залипнув на том, как Юля продолжала собирать пенку кофе с края чашки и облизывать свой палец…

О*ренеть. Пульс лупанул под двести.

Может, не стоило от свидания отказываться? У него вся кровь, кажется, рванула вниз, в член, который уж слишком быстро стал напряженным и каменным… Не мог же он из-за Юльки так возбудиться?! Или мог…

Блин, Дан солгал бы, не признав, что она его заводит. Девушка напротив него была офигительной, а он не слепой, и видел это. А к тому же, как нормальный мужик, реагировал на факт ее офигительности весьма однозначно.

— Ну, еще месяц назад ты меня замечал, только если врезался посреди темного коридора, — с лукавой улыбкой поддела его Юля, собрав уже всю пенку и сделала глоток напитка.

А Дан расхохотался от неожиданности. Елки-палки, правда же!

— Есть такое, — повинился, пытаясь привести дыхание в норму. Опять в упор на нее глянул. От этого смеха его влечение к ней не только не спало, а словно бы стало объемней, в чем-то сильней. Как жадность какая-то вспыхнула внутри, которой, это он тоже четко понимал, нельзя же волю давать, если по совести… Или можно? Не родные же?.. — Так что по подарку, малая? — повертел свою чашку пальцами, не решив для себя пока.

— А ты серьезно хочешь его сделать? — не поменяв тех лукавых ноток, Юля наклонила голову в бок, кажется, забыв о своем недавнем раздражении и злости. Глянула на него сквозь ресницы.

— Ну так не спрашивал бы, если бы не хотел, — хмыкнул Дан, не совсем поняв этого ее маневра. Что же она такое захотела? Блин, интересно самому стало!

— А слабо мне татуировку подарить? — вдруг с легким вызовом даже, вскинулась она, навалившись на стол всем телом, будто ближе к нему потянувшись. — У своего мастера?

Дан немного офигел. Уставился на нее… Но потом, проанализировав…

— А матери не боишься? — хмыкнул, пока не дав ответа.

— А мне же уже восемнадцать будет, имею права на самостоятельные решения, — фыркнула Юля, продолжая смотреть на него прямо. — Только денег своих пока на такую работу нет.

И Богдан смотрел на нее в упор, словно пытаясь что-то разглядеть во взоре Юли. Изучал секунд тридцать, наверное.

— По рукам! — наконец, воскликнул он. — За ночь выбери рисунок, я сейчас позвоню, уломаю, чтобы тебя взяли завтра, — подмигнул и одним глотком допил свой кофе.

А что, имеет же право человек, и Дан ее, как никто, наверное, понимал. Да и сам уважал татуировки, так что положительно на такое желание смотрел. Со смыслом подарок выйдет и ему по душе.

— Спасибо, Дан!!! — завизжала вдруг натуральным образом Юля и, подскочив со своего стула, рванула к нему и сильно-сильно обхватила его за шею, обнимая. — Спасибо!

— Всегда рад, — рассмеялся он как-то по-новому, ощутив и тепло ее тела, и горячее давление уже в голове от того, что эта конкретная девушка так близко и явно с охотой его обнимает.

Прошлое

— Так что, Ким, детка, выбрала рисунок, который делать будем? — Веталь, огромный мужик, не скажешь иначе, покрытый татуировками так, что чистой кожи почти не видно, смотрел на нее с интересом, которого не скрывал.

Здоровяку точно было любопытно, кого это Дан притащил так внезапно и в срочном порядке. А судя по тому, как они общались, становилось очевидным, что ее «братец» знал Веталя долгое время.

— Выбрала, — с некоторым вызовом, сильнее расправив плечи, Юля нервно дернула головой.

По правде сказать, волновалась сильно. Чувствовала себя не в своей тарелке с самого утра. Хорошо, что Дан договорился на десять, а то и непонятно, как до вечера дожила бы, если бы пришлось ждать. И не потому, что боялась, хотя и этого хватало, терпеть боль Юля не особо любила. Но все равно не потому вся дрожала. Какой-то непонятный, кстати, мандраж, как перед выступлением…

Бросила неуверенный взгляд в сторону Дана, тоже ожидающего от нее ответ с видимым интересом. Вдохнула поглубже, надеясь, что он не рассердится.

— Можно мне такого же феникса, как у него? — как-то судорожно махнула головой в сторону Богдана. — Только немного поменьше и здесь, — провела пальцами по левому плечу через кофту.

Удивились оба, судя по выражению глаз. Переглянулись.

— Или ты против, Дан? — вдруг еще сильнее занервничала Юля, ощутив тугой комок в горле, мешающий дышать и глотать.

Напряженно всмотрелась в парня.

— Да нет, — как-то больше растерянно хмыкнул Дан, неожиданно пристально и очень внимательно вглядываясь в нее. А вот Веталь на них обоих смотрел с интересом. — Но узор лучше со смыслом выбирать, Ким. Я знаю, что вкладывал в него, а ты? Не захочешь через год перебить? — вот с этим, непонятным Ким, но очень тревожащим все у нее внутри, выражением глаз, уточнил Дан.

— Не передумаю, — Ким улыбнулась, но подозревала, что ее улыбке не достает уверенности. — Фениксы же известны тем, что возрождаются после смерти. Вот и я не собираюсь «умирать», хоть все мои мечты пока втоптали в пепел, — вздохнула она, все еще с болью вспоминая о конфликте с матерью и том, как разругалась со всеми друзьями. — Наоборот, хочу об этом помнить. Вопреки всему!