Совсем взрослая!

— Мы не знали, — Павлова с трудом сдерживает слезы. Держать лицо получается слабо, несмотря на многолетнюю закалку.

— Может, не будем о грустном? — неожиданно для самой себя предлагает Филатова.

— Не будем, Томочка, — соглашается Софа, по обыкновению выступая среди подруг незаменимым элементом бодрости. — Не думаю, что Валера хочет, чтобы мы сокрушались. Он же у нас храбрый и стойкий, и не из такого вырваться сможет!

— Это уж точно, — не может не признать Лиза, вспоминая, что в дружной компании Фил всегда был примером для подражания. — Не сомневайтесь!

— Скоро Витя с ребятами подъехать обещали, — выдает Софка, надеясь, что Лиза не запланирует уйти по-английски.

— Раз обещали, то пусть подъезжают, — не поворачивая головы на Пчёлкину, Лиза ровно цедит свой ответ.

— Валера же чувствует, когда они приходят!

— И то верно…

Три подруги, три пути.

В восемьдесят девятом году никем не предполагалось, что дороги Лизы Павловой, Софы Голиковой и Томы Бессоновой будут существенно различаться. Никто не собирался резко менять концы географии, а решающие приоритеты казались просты и понятны, потому что исходили из сердца. Море было по колено, горы преодолимы и уступчивы, а деревья поголовно усыпаны зелёной листвой. Беззаботный смех раздавался из каждого угла, и никому не было стыдно показаться нелепым или смешным.

Жизнь казалась разложенной по полочкам, устроенной и ясной, а мелкие катаклизмы были незаметными. Может, неурядицы просто никто не желал улавливать и толковать, скрываясь за ширмами весны, юности и настоящей любви.

Куда исчезли вчерашние мечтательницы, сменившие школьные парты на институтские скамьи? Почему трагичная полузабытая осень всё сломала, а последующая зима нарисовала тягостную черту между прошлым и настоящим?

Лиза не может ответить себе на эти вопросы. Она вообще не узнает ни в себе, ни в своих лучших подругах прежние дни. Наверное, воды много утекло, прибавляя не только годы и заботы, но и наводя на знакомые лица тени неизвестности.

К чему пришли за семь лет?

Софа вырвала из лап судьбы победный куш в лице Виктора Пчёлкина, сделав его своим мужем при прозаично: долгие нестабильные отношения, регулярные ревнивые сцены и полная неразбериха в чувствах, а затем беременность, поспешная свадьба, рождение сына. Казалось, что все утихомирилось, вошло в свою колею. Возможно, что ради Софки Витя отказался от некой душевной склонности, которая раньше немало терзала его сознание и душу одним отзвуком скрипки, но его ритм Голикова поменяла мало.

Или сама подстроилась под обстоятельства и бесконечный риск?!..

Но Софа продолжала изводить себя подозрениями и не признавалась даже самой себе, что её иллюзия идеального мира рушилась. Как карточный домик…

Лиза обманула предсказания судьбы. Резала по больному, разводила мосты, улетала черной птицей, но только бы не вспоминать, что едва ли не стала женой Холмогорова. Не простила ему ультиматумы, не захотела жить так, как того желал он. Космосу не нужен её устроенный Ленинград, а ей без надобности его прогнившая Москва. Обиды не отпускали, и хоть двоих неизменно тянуло друг другу Лиза давно решила порвать многолетнюю связь безвозвратно.

Окружающие твердили, что глупая ссора случилась, зелено и молодо, нельзя настолько долго перекрываться, но у Павловой были свои причины для строгого молчания. И ей не стыдно!

А погоны не жмут, если и говорить о том, что после окончания юридического факультета, Лиза Павлова не сидела сиднем в уютной петербургской квартире на Московском проспекте. Не в её это характере. И обстоятельства складывались таким образом, что работа служила не только источником удовлетворения собственных амбиций. Собственно, именно последние ей и не простил сын профессора астрофизики.

Как и она не смогла закрыть глаза на то, что криминальные таланты Космоса не давали ему спокойного сна.

Лиза не захотела рискнуть.

Пожалела ли об этом?

Никому не скажет.

Только задастся простым вопросом: всё ли на местах?!..

И лишь Тамара могла бы с чистой душой признаться, что она во всем неизменно счастлива. Вместе с Валерой раз и навсегда, дочка не переставала радовать, а на остальное могла и не обращать внимания. Жизнь пошла суровая, но за могучими плечами мужа не виделось неприглядной изнанки. Тома никогда не подозревала Фила в неверности, не мучилась из-за разбитого сердца и подруги могли бы позавидовать доброму ветру в её семейной гавани.

События текли бы прежним порядком, Филатова бы продолжила воспитывать дочь и терпеливо дожидаться мужа каждый вечер, но автомобильная авария, случившаяся в начале февраля, перечеркнула размеренность на корню. Завидовать точно больше нечему, слезы застилали разум густой пеленой, но незримая надежда и крепкая любовь закаляли её волю. В конце концов, никто и никогда не говорил, что будет легко. А ей не позволено сломаться или поникнуть сгубленным цветком.

Это же почти как предательство?!..

— Лиз, — встав с кушетки мужа, Тамара пересаживается на кресло, продолжая мельком наблюдать за дочкой, — ну ты хоть надолго? Понимаешь же, что нечего тебе теперь в этом Питере ловить? Вот оно как всё оборачивается!

— Служебный контракт на год, — Лиза словно повторяет заученную фразу, выловленную из страницы официального документа, — а дальше загадывать не хочу, не люблю я этого дела. Боком выходит.

— Валера говорил, что выборы пережили, всё бы и устаканилось скоро, — Филатова привыкла полагаться на верность слова мужа, — но не угадал…

— Вот поэтому и не загадываю. Лишний раз!..

Тома и Лиза переглянулись, понимая, что многих вестей рассказать при маленькой Марии не выйдет, но Софе не нужно подавать опознавательных знаков.

— Маруся, иди-ка к старой фее крестной поближе! — неунывающая Пчёлкиной решила, что следует немного поразвлечь ребенка, которому противопоказано плохое настроение, а взрослым женщинам необходимо перемыть кому-то кости. — Тётя Лиза и мама пока поговорят, уши развесят, а мы с тобой в сквере немножко погуляем! Да?..

— Тётя Лиза, а ты потом в гости придёшь? Как мы к тебе в Питере? — Маруся в свои неполные семь лет могла похвастаться самостоятельностью и недетским взглядом на многие вещи, но в сущности своей оставалась милым непосредственным ребенком.

— Обязательно, Машунь, но я ещё никуда не уехала! — почти хором отвечают Филатова и Павлова, прежде чем Софа и Маруся успевают снять белые халаты.

— И не уезжай, а мы с крестной пойдем, я там на дереве вчера белочку видела, — любовь к животным отличала Марусю среди иных сверстников. — Я знаю, кому я её скоро покажу, мам!

— Покажешь, доченька, уверена, что твоей подружке тоже понравится, — отвечает Филатова, а Лиза согласно кивает головой, оценивая верное предположение.

— Не скучайте, дамы, — Софа, придерживая Марусю за капюшон курточки, направляет её вперед, — а мы и белочек посмотрим, и привет от них дяде Вите передадим!

— Большой и горячий, не забудьте! — говорит Лиза вдогонку, прежде чем Софка и её временная подопечная успевают убежать на прогулку. Павлова мысленно благодарит золовку за то, что может поговорить с Филатовой без посредников.

— Лиза, всё в порядке?.. Лиза? — Тома видит, что подругу что-то гнетет, несмотря на то, что в ход пошли шутки. И чем быстрее Павлова расскажет ей о наболевшем, тем скорее ей станет легче. — Как Софа сказала, что Витя с ребятами приедет, то ты в лице поменялась. Вижу же я!

— Том, никаких проблем, не о чем переживать, а с дороги быстро в себя пришла, правда… — уверяет Елизавета, начиная неспешно расхаживать по просторной и чистой палате. — Просто не было бы у бабы забот! То в квартире ремонт сделай, на службе освойся, а ещё эта адаптация, тоска по дому. У меня телефоны два дня обрываются, а Ёлка смириться до сих пор не может с тем, что опять Москва на пути!

— Может, Лиз, оно и к лучшему. Пора выходить из заколдованного леса, тем более не одна ты в нём плутаешь… — здраво рассуждает Тамара, лучше других зная спорную ситуацию Лизы. — Ты, конечно, сразу уловишь, куда ветродуй направит. Сама наслышана же, что здесь постоянно происходит. И…