— Ли, расскажи, как я только что зверски убил эту шоколадную лягушку, — он указывает на сладость, которая первая попалась ему под руку, чтобы хоть как-то перебить алкоголь. — Думаю, нашему комментатору это по силам.

— Хорошо, — Джордан слегка призадумывается, и через несколько секунд, обведя всех таинственным взглядом, начинает. — Леди и джентльмены, представляю вашему вниманию парня с весьма необычным прозвищем… «Лягушкоед». Могу поспорить, вы никогда не задумываетесь, кто же всё время съедает шоколадных лягушек из вашей заначки, которую вы приготовили для себя или своих знакомых. Но сегодня эта тайна будет раскрыта. Вы не поверите, но этот парень не просто поедает лягушек, он зверски отрывает им сначала все конечности, затем голову, и после, когда остаётся только одно, небольшое туловище, он расчленяет его и по частям поедает: сначала кишки, после желудок, печень и желчный пузырь, а на последок остаётся самое вкусное — сердце. Маленькое, трёхкамерное сердечко, которое когда-то билось, лягушкоед тоже поедает, не оставляя даже надежды на жизнь… И так он кончает жизни шоколадных лягушек, одну за другой, не оставляя после себя даже малюсенькой крошечки.

С легким кашлем я сглатываю комок отвращения, вызванный этим рассказом. Скажу честно, но это действительно было ужасно и омерзительно, никогда бы такое не смогла представить. Что же, Ли, ты однозначно смог меня впечатлить и вновь удивить, никогда бы не подумала, что ты способен и на такой комментарий. Хотя не только на моем лице отвращение, Алисия даже закрыла рукой рот, не отводя взгляда, смотря на Ли.

— Ну как? — произносит Джордан уже более шутливо и непринужденно.

— Отвратительно, — одним словом описывает все мои чувства Анджелина.

Парень смеётся, оглядывая меня и Алисию. Кажется, до него дошло, что он слегка перестарался, отчего он неловко улыбается и переводит взгляд на близнецов. Братья же одобрительно качают головами и показывают большие поднятые вверх пальцы, как бы сообщая, что Ли справился на все сто двадцать процентов.

— Хорошо, — всё ещё неуверенно произносит парень и вновь смотрит в нашу сторону. — Алисия, желание или воспоминание?

— Желание, а то вспомнишь что-нибудь такое же противное, и меня точно вырвет, — Спиннет мотает головой.

— Тогда съешь шоколадную лягушку так же, как и «лягушкоед», — да он просто издевается! — Сначала конечности, потом голову, а затем…

— Хорошо, хорошо, я поняла, не продолжай, — перебивает его Алисия, скривив гримасу отвращения.

Девушка быстро распаковывает «Шоколадную лягушку» и, стараясь не вспоминать о рассказе Ли, быстро съедает её по частям. Чёртов Джордан! Видит, что девушке совсем тошно от этого описания, так после ещё и заставляет её есть что-то похожее на лягушек. Может быть, это и чуточку забавно, но мне всё-таки жаль Алисию, она-то уж точно не сможет отомстить, как это сделала Анджелина. Все же она слишком добрая, никогда ни на кого не держит обиды, потому просто не сможет отплатить той же монетой.

— Хорошо, Джордж, воспоминание или желание? — спрашивает она после того, как немного остывает и перестаёт кидать недовольные взгляды на Ли.

— Да, давай желание, коль уж пошла такая пьянка, — усмехается близнец, неторопливо откидываясь на спинку дивана.

— Тогда… — Алисия неизвестно откуда достаёт перманентный маркер и подходит с ним к парню, и через минуту у Джорджа появляются элегантные, весьма забавные, чёрные усы с завитушками на концах. — Говори следующий час, как француз, — приказывает Алисия и садится обратно на своё место.

— Как скажете, мадмуазель, — с легкой насмешкой произносит Джордж. — Тепе’г я могу гово’гить, как наша новая аотственница Флё’г Делаку’г…

— А тебе идёт! — смеётся Фред и закидывает свою руку на плечо брата.

А ведь Флёр действительно француженка. Во время Турнира Трёх Волшебников мне удалось с ней неплохо подружиться и попрактиковать свой французский. Да и приглашение на свадьбу, что была этим летом, она отправила мне одной из первых, уж больно хотела, чтобы я познакомилась с её родственниками. Не знаю, но эта девушка сразу же показалась мне достаточно милой и правильной, думаю, Биллу повезло, он точно не ошибся в выборе жены, вот только время не особо подходящее, но… любовь это штука такая, неожиданная.

— Элизабет, мадмуазель, что выбе’гете, воспоминание или желание? — все ещё наигранно произносит рыжеволосый, вытягивая меня из пучины мыслей.

— Давай воспоминание, а то давно их не было, — хихикаю я, смотря на то, как говорит и ведёт себя Джордж.

— Тогда п’гошу минутку для аздумий.

С этой манерой речи он выглядит так необычно, никогда бы не подумала, что Джордж так хорошо может копировать чей-то акцент, потому что сейчас его стиль разговора выглядит весьма убедительно. А эти усики так мило вписываются в его образ, он теперь даже ухмыляется по-другому, не так, как раньше. Конечно, можно сказать, что теперь это не настоящий Джордж Уизли, но он действительно здоровски копирует речь Делакур.

— Знаешь, я тут вспомнил весьма забавную исто’гию, так вот… Саламанд’га, п’гофессо’г Кеттлбе’гн и п’гозьба, — кажется, Джордж специально подбирает слова, чтобы в них было побольше букв «р», ведь именно её Флер никогда не могла нормально выговаривать.

Кажется, я догадываюсь, о чём он говорит…

Это был самый обычный, ничем не примечательный день. Наконец-то закончились все уроки, и я могла спокойно отдохнуть или лучше подготовиться к завтрашней проверочной по истории магии. В своих мыслях я брела по коридору, когда меня нагнали близнецы Уизли.

— Лизи, помнишь, ты пару дней назад проиграла нам желание? — начинает Джордж с хитрой ухмылкой.

— Сделаешь кое-что для нас? — с деловым видом Фред закинул руку на меня.

— И чем я должна помочь? Домашку точно не дам списать, — я скрестила руки на груди, слегка замедлив шаг.

Джордж лишь отмахнулся, а Фред продолжил:

— Могла бы ты отвлечь профессора Кеттлберна?

— Просто выведи его из кабинета куда-нибудь…

— Буквально на несколько минут.

— Пожалуйста, — вместе произнесли братья, не давая мне даже шанса на отказ.

— Эх, — ну почему я никогда не могу отказать этим двоим? — Зачем вам это?

Мальчишки лишь переглянулись и с улыбками на лицах ответили: «Это секрет!».

Но знаете, через десять минут я уже стояла перед кабинетом профессора по уходу за магическими существами. Но вот почему, почему меня так легко уговорить что-нибудь сделать? Неужели я была такой предсказуемой или глупенькой, коль не могла отказаться? Ведь даже тогда я сожалела об этой своей черте характера, но никогда и ничего не могла с ней поделать. Со вздохом я занесла руку к двери, громко постучала и зашла в кабинет. Старичок с повязкой на глазу стоял над аквариумом, где располагались около дюжины флоббер-червей, огромных и склизких.

— Здравствуйте, профессор… — начала было я, когда старичок на меня глянул.

— Здравствуйте, мисс Дэвис. Передайте мне, пожалуйста, листья салата. — он указал на учительский стол.

Салат? Тогда в моей голове сразу же созрел план. Такой быстрый и вроде бы даже беспалевный. Подойдя к столу профессора, я выкинула два пучка салата в клетку с кроликами, которых профессор Кеттлберн использовал, чтобы кормить существ побольше и поопаснее, нежели флоббер-черви или сами пушистики. Выдержав паузу, я передала оставшийся пучок старичку, но тот лишь удивился.

— Мисс Дэвис, пожалуйста, принесите мне весь салат.

— Но, профессор, там был только этот, — наигранно сообщила я, стараясь придать своему голосу уверенности.

— Нет, этого не может быть, я же только что ходил в теплицы и… точно помню… что взял… три… — мужчина обернулся и с удивлением начал тупить взгляд в учительский стол, где ничего не было, и почесав затылок, он постарался найти оправдание происходящему. — Наверное, просто забыл в корзинке, когда помогал Помоне. Что же, мисс Дэвис, как я понимаю, вы пришли по делу, но мне срочно нужно откланяться. Зайдите попозже.