Глава поселка Мирон Елисеевич Слобода. Товарищи, тише! Прошу минутку внимания!

Участники всесоюзной бригады продолжают галдеть.

Глава поселка Мирон Елисеевич Слобода. Не забывайте, что сегодня на нашей планерке присутствует представитель Политбюро товарищ Крупов.

Товарищ Крупов обводит зал строгим взглядом, после чего наступает гробовая тишина. Даже болтливый украинец Демьян Йопт спешит заткнуться. Оно и понятно. С представителями Политбюро шутки плохи. Можно запросто лишиться комсомольского значка.

Глава поселка Мирон Елисеевич Слобода. Спасибо, товарищи. А теперь слово передается нашему передовику производства бригадиру Семену Махову.

Из зала раздаются редкие аплодисменты.

Товарищ Крупов. Ну-ка цыц!

Аплодисменты стихают, и опять наступает гробовая тишина.

Бригадир Семен Махов. На повестке дня важный технический вопрос, решение которого не терпит отлагательств. Всем известно, что правительство поручило нам проложить железнодорожный перегон из населенного пункта под названием Левый сапог Котова в населенный пункт под названием Правый сапог Котова через Нижнезапупыровск. Это не основная часть будущей магистрали, тем не менее благодаря ей тысячи рабочих будут постоянно обеспечены строительными материалами и продовольствием. Почти две трети рельс уже покоятся на земле, за что вам отдельное спасибо. Молодцы! Потрудились на славу! Однако неделю назад у нас на пути неожиданно вырос перелесок, ранее не обозначенный ни на одной карте. (Машет рукой в сторону стенда.) Если начать обходить его стороной, существует большая вероятность опоздать к назначенному сроку сдачи перегона.

Тракторист-бульдозерист Иван Скала. А если идти напролом?

Бригадир Семен Махов. За сколько ты управишься с расчисткой?

Тракторист-бульдозерист Иван Скала. Да за пару дней. Разнесу все в клочья. Главное, чтобы ковш выдержал.

Голоса из зала. Он может! Ему любая преграда нипочем!

Бригадир Семен Махов. Отлично! Но есть еще проблема. (Смотрит на представителя Политбюро.) За перелеском расположено церковное подворье, которого тоже нет на картах. Как быть с ним?

Голоса из зала. Снести к чертовой матери! Все равно местные жители туда не ходят!

Бригадир Семен Махов. В том-то вся и загвоздка. (Опять смотрит на представителя Политбюро.) Отец Онуфрий, самый старший у них, готов костьми лечь за идеалы своей веры.

Голоса из зала. Пусть ложится, никто ему этого не запрещает! Только где-нибудь в другом месте.

В разговор вмешивается встревоженный глава поселка.

Глава поселка Мирон Елисеевич Слобода. Я с ним уже пробовал говорить по-хорошему. Но он наотрез отказался освобождать вверенные ему помещения, угрожая гневом Божьим.

Голоса из зала. Нечего с ним цацкаться! Гнать взашей надо! Контра недобитая! Враг народа!

Глава поселка Мирон Елисеевич Слобода. Спокойно, товарищи. Отец Онуфрий – фронтовик. У него орденов и медалей выше крыши.

Товарищ Крупов. Предлагаю переложить данную проблему на плечи нашей доблестной милиции. Ведь на то она и милиция!

Глава поселка кивает в ответ.

Глава поселка Мирон Елисеевич Слобода. Хорошо, я отправлю к отцу Онуфрию участкового. Надеюсь, ему удастся вразумить смутьяна.

Товарищ Крупов. Тоже на это надеюсь. Обязательно держите меня в курсе, как продвигаются переговоры, потому что строительство перегона – дело особой важности. Через три недели сюда приедет с проверкой мой непосредственный руководитель – член Политбюро Овсянников. Если к тому времени перегон не заработает, нам всем крупно не поздоровится. А теперь расскажите мне, что за мероприятие у вас намечается?

Бригадир Семен Махов. (Обращаясь к товарищу Крупову) Непременно! (Обращаясь в зал) Демьян, твой выход.

Демьян Йопт поднимается с откидного кресла и отправляется на сцену.

Украинец Демьян Йопт. По случаю стодевяностолетия со дня рождения Симона Боливара, ну или почти стодевяностолетия, плюс-минус пара лет, мы с товарищами решили устроить праздничный карнавал. Так сказать, отметить столь знаменательную дату костюмированным шествием по главной улице поселка.

Товарищ Крупов. Ты о национальном герое Венесуэлы, который пытался освободить народ Латинской Америки от гнета эксплуататоров?

Украинец Демьян Йопт. Совершенно верно. О нем самом. Советский народ должен помнить и чтить таких великих людей.

Товарищ Крупов. Похвально. Симон Боливар – это хорошо. Симон Боливар – это по-нашему. (Обращаясь к бригадиру Семену Махову) С костюмами уже определились?

Бригадир Семен Махов. Нет еще. Завтра наметили предварительный просмотр.

Товарищ Крупов. Хочу поприсутствовать. Пригласите?

Бригадир Семен Махов. Обязательно. Для нас очень важно услышать мнение представителя Политбюро.

Товарищ Крупов. Еще бы! (Обводит зал строгим взглядом.) А то знаю я вас! Придумаете какую-нибудь антисоветчину, и потом выслушивай от руководства нотации за то, что вовремя ее не пресек. Себе дороже выйдет.

Голос свыше. В тот же день участковый милиционер – капитан Иван Иванович Ястребов вместе со своим помощником – сержантом Степаном Неряхиным напрашиваются по поручению главы поселка Мирона Елисеевича к отцу Онуфрию Тихоновичу на обед. А обед у отца Онуфрия Тихоновича – вещь особенная. У него вообще любой прием пищи особенный. Даже в годы Второй мировой войны он умудрялся прямо на передовой закатывать знатные пирушки, потчуя однополчан изысканными яствами. (Пауза.) Вот и сейчас, переступив порог трапезного зала, оба милиционера начинают исходить слюной от вида бесчисленных угощений, коими заставлен весь стол. Точно по центру стоит большущая эмалированная кастрюля с густым борщом, далее в их поле зрения попадает поднос со свежей выпечкой (плюшками, кренделями и булочками), потом идет вместительное блюдо, где вольготно развалился только что запеченный поросенок, окруженный круглыми дольками отварного картофеля. Плюс, к этому следует добавить несколько салатов, разложенных по хрустальным вазочкам, тарелку с солеными огурчиками, тарелку с маринованными помидорчиками, яблочный пирог, ароматную буханку черного хлеба, два батона белого хлеба и напоследок двухлитровую бутыль самогона. Хочется отметить, что отец Онуфрий – единственный, кому позволено в здешних местах гнать самогон, поскольку тот приходится по душе областному прокурору.

Протоиерей Онуфрий Тихонович. (Обращаясь к милиционерам) Добро пожаловать, гости дорогие! (Обращаясь к жене – попадье Клавдии Петровне, раскладывающей столовые приборы) Ну, чего возишься? Готово?

Попадья Клавдия Петровна. Готово, батюшка. Можно рассаживаться.

Протоиерей Онуфрий Тихонович. (Выдвигая из-за стола два стула) Вам сюда.

Милиционеры. (В один голос) Спасибо!

Протоиерей Онуфрий Тихонович. (В недоумении оглядываясь по сторонам) Оська, бес ты окаянный, где тебя носит? Стынет ведь!

В трапезную входит звонарь Осип Ферапонтович с пятью стопками.

Звонарь Осип Ферапонтович. Вот! Самое главное забыли!