— Ну, вот так пойдет, — сказал он, стряхивая волосы с моих плеч. — Прости, но в некоторых местах я не смог ничего сделать.

В этих местах я состригла слишком много. Лиам стриг лучше, чем большинство парней его возраста, но он все же не парикмахер. В результате выглядела как трехлетний ребенок, которого оставили без присмотра.

— Спасибо, — искренне сказала я.

Он пожал плечами, стараясь на меня не смотреть. Я попыталась не смеяться над его явным смущением.

— Не за что. Так и парик будет лучше сидеть, так что нет худа без добра.

Парик! Как я могла забыть, что есть парик, чтобы прикрыть весь этот ужас? Я соскочила со столика и пробежала те три шага, что отделяли раковину от кровати, на которую Лиам бросил парик.

В нем было много слоев, но я, наконец, нашла, где перед, а где зад. Я натянула парик на голову, повернулась к зеркалу и…

— Ты побил какую-то старушку и отнял у нее парик? — он даже пах лавандой и Шанель № 5.

Лиам помрачнел.

— Не такой уж он и плохой.

— У всех четырех моих бабушек волосы лучше.

Лиам порылся в другом пакете и достал второй парик. Этот точно не бабушкин.

— Клево! — заявила я, протягивая к нему ручки. — Я буду похожа на рок-звезду!

У этого парика тоже была многослойная стрижка, но не из коротких пучков. Стрижка состояла из ровных четких линий и модной хипстерской челки; сам парик был темно-каштановым с прядями самого насыщенного фиолетового цвета, что я когда-либо видела.

— Ты будешь привлекать внимание.

Я содрала ту жуть с головы и натянула новый парик. И едва сдержала желание запрыгать от радости при виде результатов.

— Жалко, у меня глаза не зеленые, — я сощурилась, присматриваясь к своему лицу. — Я думала, из-за парика они покажутся немного темнее, — а так мои глаза по-прежнему были слишком скаутовскими.

Лиам пробормотал что-то про девчонок, что я решила проигнорировать, поскольку он снова стал копаться в пакетах. На сей раз он достал небольшую пластиковую коробочку. Я открыла ее и обнаружила пару бирюзовых контактных линз.

— Где ты их взял? — спросила я. Последнее, что мне нужно в нашем затянувшемся путешествии — это подцепить какую-то бактерию, которая сожрет мои глазные яблоки.

— Спер у девчонки в парке. Думаю, она сняла их, потому что у нее глазная инфекция или типа того, — сказал он, будто читая мои мысли. Я показала ему новый заживший средний палец. — Они совершенно новые. Ты только что сломала печать на упаковке.

Надеть линзы было трудно. У меня всегда было хорошее зрение, поэтому раньше не возникало причин совать в глаза маленькие кусочки пластика. Наверное, все прошло бы проще, если бы я автоматически не зажмуривалась каждый раз, когда мой палец приближался к моему лицу.

— Что думаешь? — спросила я, поправив все и отвернувшись от зеркала.

Лиам растянулся на одной из кроватей и переключил телик на канал с прогнозом погоды, пока я раз за разом тщетно тыкала себя в глаз. Его осмотр продлился менее секунды.

— Ты все еще выглядишь как ты.

— В смысле, все еще выгляжу как я?

Я снова наклонилась над раковиной. Теперь, благодаря красным глазам, я была похожа на косматую наркоманку, а не на Скаут Донован, внучку сенатора. Цвет глаз был не совсем естественным, но это становилось заметным, только если очень присмотреться. Линзы привлекали куда меньше внимания, чем мой настоящий цвет глаз. Волосы явно были не настоящими, но это дорогой парик, а не метелка за три бакса к Хэллоуину, поэтому волосы выглядели натуральными, но крашеными в смелый цвет. Я не понимала, в чем проблема, ведь как минимум половина американских женщин красит волосы. Я думала, что легко могу войти в торговый центр, и ФБР на меня не накинется.

— Я имею ввиду… — Лиам махнул рукой, как бы обозначая свое отношение к моему внешнему виду. А может, он отмахивался от мухи. — Ты выглядишь как Скаут в парике. Это вряд ли кому-то помешает узнать тебя.

Тут нам придется остаться каждому при своем мнении, вот только…

— В багажнике я не поеду.

Кажется, он поразмышлял над этим, но в итоге уступил.

— Наверное, сойдет. Если ты не будешь ни с кем разговаривать и привлекать внимание, никто не заметит.

Ух ты! Остаток жизни мне предстояло общаться только с Лиамом. Возможно, пора пересмотреть свое желание жить.

Лиам вновь залез в свой бездонный мешок с подарками и выудил здоровенные солнечные очки-авиаторы.

— Вот, — сказал он, бросая их в мою сторону. — Никогда не снимай.

— Какой тогда смысл в линзах, если очки скрывают половину моего лица?

— Линзы — это запасной план.

Естественно, у него имелось множество планов по сокрытию моей личности. Лиам просто полон планов. Планов, как спасти меня от Альф и не подставить Чарли. Планов уйти и накупить броских деталей костюмов, пока я сижу в номере, думая, что он никогда не вернется. Планов о том, куда нам дальше ехать. Проблема в том, что он не посчитал нужным посвятить меня во все эти планы.

Глава 5

— То есть, если я правильно поняла… — я потерла глаза под солнечными очками, которые меня заставили носить… — есть еще Стратиго, кроме тех трех, которых мы убили?

Солнечный свет только начал проникать сквозь окна машины Лиама, пока мы ехали на юг. Сегодня был день путешествия по проселочным дорогам, и это делало меня счастливой. Мне нравилось смотреть на маленькие городки и видеть что-либо помимо обочины трассы.

— Еще девять, хотя, скорее всего, они уже повысили кого-то из стражей, так что их снова двенадцать.

Я заметила точки на горизонте и сосредоточилась на них, не поворачивая головы, чтобы не привлекать внимания Лиама.

— Так их всегда ровно двенадцать? — точки превратились в животных. — Эти десять коров мои.

Лиам осмотрелся по сторонам и наконец заметил их. Он выругался сквозь зубы.

— Сорок семь моих коров и всего три твоих.

— Это самая тупая игра, в которую я когда-либо… Мои коровы!

— Пять твоих.

Лиам раздраженно потер голову.

— Стратиго, — сказал он, возвращаясь к теме. — Их всегда двенадцать и столько же стражей. Иногда они долго решают, кто должен занять должность, но все же предпочитают поскорее заполнять пробелы в рядах. Поэтому выбирают так много потенциалов.

— Потенциал — это тот, кто однажды может войти в Альфа-Стаю и стать Стратиго или стражем? — я не в первый раз отчаянно мечтала о справочнике на эту тему.

Мое невежество раздражало Лиама так же сильно, как и меня.

— Ты хоть что-нибудь знаешь об обществе оборотней?

— Дай подумать, — я задумчиво постучала пальцем по своей нижней губе. — Они дерьмово обращаются со всеми женщинами, кроме Альфа-Самки, и убивают всех, кого считают отличающимся или раздражающим.

— И…

— И это практически все, что я знаю про вас, ребята.

После этого началась длинная лекция (включавшая долгий отрывок, разъясняющий, что я должна говорить «нас» а не «вас»), которую вел профессор Лиам Коул, Сухой-Как-Горелая-Корочка. К тому времени, как мы подъехали к какому-то гаражу на окраинах Хьюстона, я уже раздумывала связать петлю из ремня безопасности и повеситься на ней.

— Не думаю, что здесь открыто, — сказала я, когда он заглушил двигатель.

Лиам лишь зыркнул на меня и сказал сидеть тихо. Любопытно, но он выглядел нервничающим, когда постучал в одну из дверей. Что еще любопытнее, ему действительно открыли. Я толком ничего не видела из-за света, резко слепившего во тьме, но мне показалось, что внутри было несколько человек. Через четыре минуты Лиам вернулся за мной.

— Держи голову опущенной и ничего не говори, — едва слышно произнес он, пока мы шли к гаражу. — Ничего, Скаут. Не умничай. Не задавай вопросов. Просто держи рот на замке. Поняла?

— Ну, не знаю. Как думаешь, ты сумеешь объяснить поподробнее? Может, покажешь примеры?

Не знаю, откуда у меня взялась способность огрызаться на Лиама. То ли после столького времени вместе мне становилось комфортно с ним, то ли Волк Скаут была близка к поверхности. А может, как говорила мама, мой инстинкт самосохранения опять давал сбой.