– Лесёна, прячься! – крикнул Фед.

Но колдовство ринулось вперед меня. Пламя светца раздулось в шар, поглотило его и каплями полилось на пол. Свет выхватил резкие тени, сплетающиеся в яростной борьбе.

– Прячься! – меня отшвырнуло громовым криком Феда.

Я опомнилась, лишь когда повисла резкая тишина. Вонь стояла несусветная: запах гари смешался с запахами паленых шкур. Показался Минт. С разбитой губы на кожанку сочилась тонкая струйка крови. За ним лежало распростертое тело в серых одеждах, но вместо ответов он мотнул головой. Мрак скрывал очертания, но по полу, смешиваясь с жижей, ползло красноречивое багровое пятно. Я подошла ближе и узнала одну из тех угрюмых девиц, что сопровождали верховную мунису.

– Прости, пришлось выманивать. – Минт сплюнул в сторону и бегло осмотрелся. – Ее послали за тобой.

– Постой… Так это вы вдвоем придумали? – Я с трудом оторвала взгляд от тела. – Приманить ее мной?

– А что еще оставалось делать? Фед слышал, как верховная муниса приказала избавиться от тебя.

– А Драург?

– Ему не до нас. – Минт достал заговор-клинок и, удостоверившись в чистоте лезвия, спрятал обратно в ножны. – Фед нашел здесь укромное место. Мы переждем до утра, а потом придумаем, как выскользнуть.

– Нас будут искать. – Я подняла едва тлевший светец выше. Тени легли на лицо воителя, сделав его старше и подчеркнув напряженные губы и брови.

– Начался шторм, наверху переполох. – Минт огляделся и стер алую дорожку с подбородка. – У нас есть время спрятаться…

– Но…

– Хватит! Я и так ничего, кроме твоего голоса, не слы…

Ба-бах!

Днище вспыхнуло нестерпимым зеленым, а потом с оглушающим треском ломающегося дерева провалилось в холодную булькающую мглу.

– Бегите! – закричал Фед.

Резкий крик Минта слился с моим, и, едва разбирая дорогу и перепрыгивая ящики и бочки, мы бросились к лестнице.

Позади хлюпало и прорывалось внутрь судна Моинское море.

В общей комнате сновали разбуженные червенцы, но на нас никто не смотрел: обмениваясь руганью, все готовились пережить бурю. Но у Минта было другое мнение. Сквозь треск я услышала голос:

– Судно не выдержит!

Мы выбрались на верхнюю палубу. Темно-синее небо заволокла пелена грязи, а над кораблем развернулась воздушная воронка. Спираль изрыгала стрелы-молнии, окрашивая одичавшие волны зеленым светом.

– Лесёна. – Минт задрал подбородок. – Это похоже на…

– Колдовство, – выдохнула я. Такого я никогда раньше не видела и даже не знала, что сейчас кто-то способен на подобное. Молнии, одна за другой, били в море со всех сторон «Стрелы веры», и величавое судно уступало напору.

Я еле отняла Феда от рубахи и упрятала за пазуху.

– Держись!

Ладью по соседству бросало, как беспомощного котенка. Люди вокруг нас со священным ужасом смотрели в небо, кто-то спешил укрыться на нижней палубе, кто-то держался за снасти.

Словно разбушевавшийся великан лепил из туч вихри и молнии, и грохот стоял такой, будто сами боги скачут в колесницах.

Это было завораживающе… И так похоже на сон.

В тряске и гаме бедствия звучал какой-то свой ритм, и мне это… нравилось. Со странным волнением я раскинула в стороны руки, позволила себе улыбнуться восходящему в небосвод вихрю.

На палубе показался Драург. Он оглядел судно и полыхающие зеленым заревом небеса. Наши взгляды пересеклись, и на мгновение – всего лишь на мгновение – я ощутила ярость, страх и такую боль, словно все мои шрамы открылись и кровоточили. Лицо Алого Ворона исказилось гневом, но в это время молния с гулом впилась в левый борт корабля.

Полетели щепки.

Я поскользнулась и выпустила из виду черный клювастый лик червенца, а когда поднялась, никого не было. Всполохи, то яркие, то бледные, поглощали суда.

Люди прыгали за борт во вскипающее зеленью море.

– Земля! Земля! Скалы! – надрывался кормчий.

Из завихрений тьмы и света проступили зазубрины камней, и на них обрушилась ладья.

Один из парусов на «Стреле» под напором урагана развернулся. Ветер подхватил его и рывком разломил мачту надвое. Мы отбежали в сторону, когда она рухнула вниз.

Пол треснул. Со свистящим звуком вылетели доски и смялись железные ленты обшивки.

– Минт, что будем делать?!

Он схватил меня за руку, и я скорее догадалась, чем услышала:

– Прыгнем!

«Но это верная смерть», – хотела сказать я, но не стала.

Мир вокруг превратился в сплошной ураган из воды и щепок, в круговорот дикой природной красоты и неимоверной мощи. Вода хлестала в уши, попадала в рот, солью въедалась в глаза.

Морская бездна раззявила пасть.

– Держись! – крикнул Минт, и судно швырнуло на скалы.

Пришла в себя я резко, когда Минт шлепнул меня по щеке, поочередно поминая то богов, то змеево пекло.

– Богохульник. – Я приподнялась на локтях. Во рту перекатывались песчинки, и я сплюнула их в сторону, после чего протерла глаза.

Узкий берег, на котором мы сидели, поджимал к воде поросший травой косогор. В море победоносно щерились выпирающие, словно клыки, скалы. В одном из таких зубов торчал остаток мачты с парусом, и искромсанный червенский глаз на нем волочился по воде, уставившись в небо, точно разбухший утопленник.

– Он наверняка погиб, – с непонятным чувством сказал голос рядом. – Жаль.

Я обернулась: ящерица грелась на солнце, зарывшись в песок почти целиком.

– Кто погиб?

– Драург. – Фед оглядел меня так, будто впервые увидел и повторил:– Жаль.

– А где остальные червенцы? – собственный осипший голос звучал скрежетом древней старухи. Я откашлялась, и горло заполыхало от жажды.

Минт отстегнул от пояса баклажку и протянул мне со словами:

– Здесь они. Неподалеку. – Он отвернулся, помедлил, но все-таки договорил: – Но они не причинят нам вреда.

– А Драург? – спросила я, дрожащими руками поднося питье.

– Не знаю. – Минт покусал губы. – Я не присматривался, есть ли среди них живые. Но нам лучше уходить, Сёнк. Второй раз может и не… повезти.

Рассвет разукрашивал берег золотисто-розовым. Произошедшее казалось сном, правдоподобным мороком. Червенцы получили свое. Так отчего внутри так пусто и глухо, а сердце щемит при взгляде на вздувшиеся пузырями красные плащи?

– Что все-таки произошло?

Минт поднялся, зачем-то отряхнул разодранные до колена штаны, хрустнул пальцами и, лишь когда я с раздражением повторила вопрос, ответил:

– Да я и сам толком не понял – упал в воду, а открыл глаза уже здесь.

– Как мы уцелели?

Я попыталась встать, но удалось лишь со второго раза.

– Так это не ты сделала?

– Не поняла…

– Буря-то была наколдованная.

Воитель отвернулся. Когда я поднялась, сквозь расползшуюся ткань выглянула нижняя рубаха. Жреческое облачение приняло столь устрашающий вид, что, увы, никуда не годилось. Не обращая внимания на старательно отводящего глаза наемника, я произнесла:

– Ты о весло ударился, что ли? Мне не под силу такое плести!

– Если это не Фед и не ты… тогда кто?

– И как нам всем удалось уцелеть? – спросила я сама себя и еще раз прочертила взглядом по сумятице вокруг. – Фед?!

Мы с Минтом обернулись к наставнику. Вид у ящерицы был не просто не встревоженный, а вызывающе безмятежный.

– Мы упали в море, и нас отнесло к берегу, – сказал он.

– А ты видел, какая была воронка в небе? А зеленый цвет? А…

– Лесёна, а знаешь, что видел я? – не отступал Минт. – Ты радовалась! Будто знала, что такое должно было случиться!

Мой голос замер на вздохе. Сон. Гневный взгляд, обрамленный тяжелыми тучами. Будто сам Полуденный царь явился на помощь. Я всегда ждала от него справедливости, но совпадение ли странный зеленый шторм? Или это наши колдовские боги в гневе вздыбили морские глубины?

– Чего молчишь? – Наемник прищурился. – Стыдно?

Я хотела рассказать о сне, но негодование, мелькнувшее на лице Минта, изменило мое решение.