Как по мне, слишком высокая цена, за то, чтобы стать одной из самых могущественных ведьм.

Я наблюдала, как пробирался рассвет. Огромная лужа крови подо мной беспощадно холодила тело, но я не обращала внимания. Послышался какой-то шум за дверью, на который я тоже не обращался внимания.

— Вот ты где, — будто издалека послышался мужской голос.

Меня подняли на руки и прижали к груди.

— Я долго искал тебя, сестрёнка, — послышалось над ухом.

— Михаил? — Я сжала в кулаках его рубашку, боясь, что он уйдёт.

— Нам нужно бежать, тебе придётся взять себя в руки и помочь нам.

Всё было как в тумане. Михаил, как выяснилось позже, занимал достаточно высокий пост при власти, поэтому быстро узнал, что привезли девушку — изменницу, очень похожу на меня.

Он говорил, что и его дни сочтены. Алиса нашла нового мужа, поэтому написала донос на Курду. Всё ради жилплощади.

С его детьми мы познакомились по дороге прочь из столицы. Я сильно лихорадила по дороге: выкидыш, заклинания по отводу глаз, бегство в спешке дали о себе знать тяжёлой болезнью.

Курда, как когда-то давно, заботился обо мне, пока мы прятались в покошенном домике какой-то старухи.

— Почему не оставил детей с Алисой? — Как-то раз спросила его тихо, пока дети спали.

— Она бы их сдала в детский дом, — с горечью ответил, — ей они не нужны. Двое мальчишек не мои, а моего боевого товарища. Они потеряли всю семью.

— Я тебе писала, — пробормотала, погружаясь в сон, — я тебе так много писала.

— Теперь я это знаю, — тихо проговорил он, целуя меня в лоб.

Утро встретило нас громовым разрядом выстрелов. Я в ужасе подорвалась на месте, окидывая взглядом комнату. Михаила и старухи в доме не было, остались лишь дети, которые прижимались в страхе друг к дружке.

— Быстро! Ко мне! — Крикнула им.

Пока я в спешке одевала ребят, к выстрелам добавились и крики.

Я не знала, где Михаил, но он бы никогда не простил того, что я бросила детей и отправилась на его поиски.

— Сейчас полезем через окно, — скороговоркой говорила им, — бежим в ле, не останавляваясь. Держимся парами. Всё понятно?

— А папа? — спросил младший.

— Он нас найдёт. Ну! Бегом!

Пятеро весьма резво выскочили в окно и помчались в сторону леса через огород. Мы с младшим замешкались, выбирались последними, как раз в тот момент, когда в доме послышался топот сапог.

— Вот она! — Раздался громогласный крик за спиной.

Я даже не оборачивалась, вытолкала младшего в окно уже собралась прыгать сама, как меня больно схватили за волосы сзади.

Я узнала того, что схватил меня. Он был там в ту ночь, когда я умоляла спасти жизнь моей дочери. Был и не помог.

— Прочь! — Крикнула я, вкладывая в крик Силу.

Он отлетел на другой конец комнаты. Тело бездушно рухнула на пол, из ушей текла кровь.

Но мне было плевать.

Выскочила в окно, подобрала младшего Курду, Вовку, который потом станет отцом Вадима, и помчалась с ним на руках в лес.

Уже в глубине леса, где стихли звуки криков, мы затаились и принялись ждать. Михаил умный. Он нас найдёт.

Было достаточно холодно, я пыталась обнять всех детишек сразу, чтобы согреть.

Шёпотом рассказывала им глупые сказки, а они даже не плакали. Смелые ребята.

Уже смеркалось, как раздался треск веток. Мы вместе перестали дышать, ожидая одного из солдат с автоматом.

— Вы живи, — послышался хриплый голос Михаила.

— Ты ранен? — Подбежала тому, что стал мне братом, — я тебе помогу, подожди, сейчас зажму рану.

Хотелось плакать, но слёз не было. Я нащупала ранение в живот, а это очень плохо.

— Не поможешь, Динэра, — дети начали прижиматься к отцу.

— Подожди минутку, — я заметалась по поляне, — сейчас, секунду, — я уже приготовилась вливать в него свою Силу, и частицы жизни детей, чтобы спасти, как он меня прервал.

— Не надо, — прохрипел он, — слишком высока цена. Оно того не стоит.

Я не послушала его, уже начал ритуал, но не получалось, из носа потекла кровь.

— Сейчас, — упрямо вытирала лицо, размазывая кровь, — я сейчас всё сделаю и мы пойдём дальше.

Но как я ни пыталась, всё было тщетно.

Я смотрела в родные глаза цвета стали, которые теперь были испещрены морщинками, и не могла поверить, что я его потеряю едва встретив.

— Динэра, поклянись, — голос стал совсем слабым, — поклянись что поможешь моим детям, что не бросишь их.

— К-клянусь, — слёз по прежнему не было, но уже начало трясти от страха и бессилия.

— Нет проклятия страшнее, чем стёртое имя, — прошептал он, — поклянись, что мой род не исчезнет.

— Клянусь, — уже твёрдо ответила я, кладя свою окровавленную руку на его рану, — я не позволю твоему роду исчезнуть. Слово Силы.

Михаил Курда умер, когда взошла луна. Как только душа покинула его тело, я увидела незримую нить, связывающую меня и его детей.

Маленькие храбрые ребята помогли мне похоронить его отца, и мы продолжили путь далеко, где будет безопасно.

Глава 17

— Да уж, — София уже некоторое время перекатывала жидкость в бокале, вместо того, чтобы пить.

— Я ещё не закончила.

— Знаешь, — девушка сосредоточенно кусала губу, — я вот словила себя на мысли, что то, о чём ты рассказываешь, по какой-то причине — не дикость. Хот это дикость. Всё это.

— До тебя ещё не дошло, — Пради лениво чесал живот.

— Такое чувство, что ты хотела добавить «но».

— Но… Та, о который ты рассказывала, не могу представить, что это было с тобой, понимаешь? Ты сидишь здесь, живая… Своя.

— «Ту» я давно похоронила, — эта фраза не вызвала во мне никаких эмоций. Когда-то, очень давно, мне становилось больно, пусто внутри оттого, что я потеряла, что я пережила. Сейчас для меня как, и для Софии, я и Динэра — два разных человека.

Та девушка, наивная и с чистым сердцем погибла вместе со своим ребёнком в том холодном подвале той жуткой ночью у ног своего мужа-предателя. В той девушке было больше смысла, чем во мне.

— Что стало с детьми Курды? Как вы сбежали?

— Пришлось возвращаться за Гримуаром. Я понимала, что рискую детьми, но оставлять его не хотела. На самом деле, тогда тот дом, где мы прятались, сожгли. Было уже дело пары заклинаний, чтобы нас всех признали погибшими, и мы смогли начать новую жизнь.

— А дети?

— Я оставила их в приюте.

Повисла пауза. Мне наплевать, если София будет за это меня осуждать. Она не имела право на это. Никто не смеет меня за это судить, никто не был в моей шкуре.

— А Вадим?

— Его жизнь скоро должна оборваться. А я не должна этого допустить. Моя Сила, моя жизнь зависит от его жизни. Или зависела бы от жизней его детей, но их у него нет.

— Какое упущение, — деланно возмутилась София.

Честно говоря, я думала, мне станет легче, после того, как откроюсь ей, но не покидало ощущение, будто я просто рассказала страшную сказку на ночь. Я чувствовала, что она мне верит, но осознавала, что она не воспринимает.

Мы говорили до самого утра. София, хоть и не понимала до конца, но выпытывала все подробности того, что касалось покушений на его любимого шефа.

К утру я выяснила одну важную деталь, которая грела мне мою мёртвую душу — у меня впервые за очень долгое время появился друг и союзник. Пради не в счёт. Хоть я и беспощадно мало знала о ней.

— Диана Петровна! — Хиггинс встал из-за стола приёмной и тут же плюхнулся обратно, приоткрыв от удивления рот.

— Ты так удивляешься, что я здесь, будто сегодня не понедельник, а суббота, — деланно беззаботно повела плечом я.

— Сегодня четверг, Диана Петровна.

— Незадача, — цокнула языком, — мне кофе и вишнёвый пирожок.

Мой бравый помощник вслух не сказал ни слова по поводу моего странного поведения. Будто не я подписывала последние пару дней документы о повышениях, разрешениях на разработки и сотрудничество, подкинутые под двери моего убежища.

Странное чувство дежавю: я здесь как будто в первый день своей должности, которую получила по ошибке, стою посреди кабинета и не знаю, что мне делать дальше. Только сейчас, в отличие от тех времен, у меня сил на улыбки и мою излюбленную маску беззаботности уже не осталось.