Присутствующие возбужденно загомонили. Слыханное ли дело: земляне прооперировали шитанн, да не зарезали, и еще кровь разрешили пить! Фантастика какая-то.
– Не сочтите за недоверие, – промолвил Криййхан, – но есть ли кто-то, способный независимо подтвердить ваши слова?
– Все кетреййи, которые были со мной. Эйзза Ихстл, Анцелл Селдхреди, Асст Селдхреди, Стейрр Фййк. Они не солгут.
– Разумеется, – кивнул координатор. – Хотите еще что-то нам рассказать?
– Моя повесть подходит к концу, – слегка улыбнулся Шфлу. – Мы провели на «Ийоне Тихом» девять дней, и за все это время земляне никого из нас не обидели. Они дружелюбно вели себя с кетреййи. Со мной – настороженно и, пожалуй, прохладно, но по сути для моей жизни и здоровья они сделали все, что сделали бы мои соотечественники. Капитан Гржельчик беседовал со мной, именно от него я узнал, в каком мире теперь живу. Он показался мне человеком адекватным в той мере, в какой это вообще возможно для военного, – он покосился на хмурого Мрланка и спохватился: – Извините, капитан Мрланк.
Адекватные земляне. Ну и ну!
– Желаете что-нибудь добавить, капитан Мрланк? – предложил Криййхан.
Селдхреди поднялся, поколебался и вздохнул:
– Я согласен с хирра Шфлу. Земляне, которых мы встретили… ну, нормальные. Когда капитан Гржельчик вышел на связь со мной и сказал, что готов передать на борт «Молнии» пятерых шшерцев, я подумал, что это какая-то хитрость. Я потребовал от Гржельчика заложников, и он согласился. Он передал мне хирра Шфлу и кетреййи без всяких условий и без обмана и ушел, не проявив никаких признаков агрессии. Мне жаль, что он наш враг, но лучше иметь такого врага, чем никудышных друзей.
В голову Криййхану пришла мысль купить этого Гржельчика вместе с его кораблем. Как пришла, так и ушла. Будь Гржельчик эасцем, запросто продался бы: для уроженцев Эас важнее всего выгода. Но землянин наемничать не станет ни за какие деньги. Землянин будет воевать только за Землю, их присяга не позволяет даже думать об ином.
Ртхинн Фййк потеребил одну из своих косичек.
– Почему вы утверждаете, что Гржельчик – враг нам? – поинтересовался он у капитана. – В настоящее время мы не ведем войны с Землей.
– Да, конечно, – смутился Мрланк. – Но мы давно привыкли… Так уж исторически сложилось, что мы считаем землян противником. Их корабли все время торчат вдоль границы сектора, они говорят нам по радио всякие гадости, а то и постреливают. А теперь, когда у нас нет флота, и вовсе обнаглеют. Капитан Гржельчик приятно удивил меня. Но если бы ему приказали уничтожить «Молнию», он бы выполнил приказ без сожалений. Он поступил так, как поступил, вовсе не потому, что питает к нам беспричинную симпатию. Просто он, как цивилизованный человек, счел это правильным.
Землянин – цивилизованный человек… Криййхан вспомнил проклятый видеоролик и внутренне согласился: в сравнении с гъдеанами даже земляне могут выглядеть цивилизованными.
– Хирра Шфлу, вы закончили? – осведомился Криййхан. – Ваш отчет принят. Завтра мы попросим вас выступить перед полным собранием Круга, а потом вы можете вернуться к работе, которая наиболее близка и приятна для вас. Теперь же хотелось бы послушать доклад капитана Мрланка о рейде.
Мрланк вынул из папки кристалл памяти – бортовой журнал – и поместил его в соответствующий разъем ноутбука. Один из помощников Криййхана нажал кнопку на пульте, и прозрачные секции дневной половины купола закрылись фрагментами огромного экрана. Координатор предпочел бы закрыть ночную половину с Проклятой звездой, но ничего не сказал. Во-первых, пользоваться экраном в этом случае мешали бы отблески солнца с дневной стороны, а во-вторых, о Проклятой и ее беспокойных жителях все равно не забыть, даже если ее не будет видно.
Мрланк повозился с ноутбуком, взял пульт, щелкнул манипулятором, и на всю стену развернулась схема линкора с красными метками повреждений.
– Линкор «Райская молния» произвел посадку в космопорту Генхсх вчера и в настоящий момент находится в ремонтных доках. Пострадали цепи управления ГС-приводом, потерян один из твердотопливных ускорителей по левому борту, полностью уничтожен левый дефлектор. Носовой турболазер выработал ресурс и подлежит замене.
– Сколько времени продлится ремонт? – спросила Аххьеша.
– По оценкам мастеров, до месяца. Сейчас на корабле, кроме дежурной вахты, только вспомогательный персонал в половинном составе. Всем остальным предоставлен отпуск.
Криййхан поморщился. Месяц! За месяц слишком многое может случиться.
– Повреждения получены линкором в бою, – сообщил Мрланк и щелкнул манипулятором, обращаясь к кристаллу памяти. – Запись боя производилась с шести камер.
Громадный экран оказался поделен на шесть квадратов: три справа и три слева. В каждом из них возникло изображение.
– Адмирал Ррхлу вывел эскадру из прокола со стороны солнца Нлакиса, – сказал Мрланк. – На левом среднем экране – это носовая камера – видны серебристые точки кораблей противника. Правый средний экран высветлен – это кормовая камера, солнце слепит аппаратуру. На верхнем правом экране вы видите силуэты трех линкоров, ближайший из них – флагман, «Райское пламя», за ним «Райский костер» и далее «Райский блик». На верхнем левом экране – «Райский гром».
Члены Круга кланов скорбно переглянулись. Об участи «Грома» им уже было известно больше, чем Мрланку. «Гром» на экране величаво плыл, и все были еще живы, и никто из тех, кому предстояло попасть в плен, не знал, что его ждет.
Левый нижний и правый верхний экран вспыхнули.
– Турболазеры противника, – прокомментировал Мрланк. – Гъдеане подставили нам часть кораблей, но другая часть оказалась невидима. Нам достоверно неизвестно, что за технологию они использовали…
Картинка на всех шести камерах дрогнула, левый нижний экран прочертили струи зеленой плазмы: заработала кормовая ионная пушка «Молнии». Струи ушли никуда, в пустоту. Но пустота вдруг вскрылась, расцвела ослепительными цветками взрывов.
– Я принял решение обстрелять квадрат, из которого шел огонь лазеров, – пояснил Мрланк. – Догадка была удачной, мы успешно уничтожили один эсминец. К сожалению…
То, о чем сожалел капитан Мрланк, было видно на других экранах. «Райский блик» превратился в плазменное облако, флагман развалился на куски. Картинки то и дело сменялись: корабль активно маневрировал; периодические вздрагивания и вспышки говорили о попаданиях. Снова мелькнул «Гром», подбивший вражеский эсминец.
– «Райский гром» смог поразить три гъдеанских корабля, – сказал Мрланк. – Но, к сожалению…
Он опять не закончил. Все и так было понятно. Новое сотрясение, левый средний экран заливается белизной и гаснет.
– Мы потеряли левую бортовую камеру. Вместе с ускорителем.
По правому борту вспыхнул «Райский костер». Где-то сверху – в левом нижнем окне – еще был виден потерявший управление, лишенный всех надстроек «Гром». А затем изображение сменилось переливающейся радугой.
– Я приказал уходить, – голос Мрланка был сух и бесцветен. – Мы оставили «Райский гром», не попытавшись его спасти. Я полагал, что такая попытка обречена на неудачу, и счел разумным увести последний линкор.
Он замолчал, плечи опустились. На своем корабле капитан – абсолютный повелитель, он решает все. Но, сходя на планету, он предстает перед теми, кто доверил ему такую власть, и теперь он держит ответ за все свои решения.
Криййхан задумчиво смотрел на Мрланка, медля с вердиктом. Если бы капитан рискнул, глядишь, и удалось бы отбить «Гром». Рискнул бы он, если бы знал, что будут творить с экипажем «Грома»? Чего доброго, сунулся бы в пекло очертя голову и сгинул вместе с ним. Некоторых вещей лучше не знать заранее, чтобы не совершать опрометчивых поступков. Могла ли «Молния» изменить что-то на поле боя? Мрланк нетверд духом, но он не дурак. Изящно вычислил местонахождение невидимого противника, вовремя отдал нужный приказ, позволивший поразить врага. И та мысль, насчет провокации, была очень неплоха. Дурак продолжил бы бой, поддавшись чувствам, и неизвестно, чем бы этот бой закончился. Умный бросил товарища и сохранил корабль – последнюю надежду. Должно быть, это нелегко ему далось, отсюда и душевный разлад. Но с этим капитану справляться самому. Жалости у Криййхана не было: военный обязан быть стойким, раз уж выбрал такую стезю. Не справится – туда ему и дорога. Умному, знающему свое дело, но неприспособленному к реалиям жизни человеку.
