- Так сложились обстоятельства, что моей жизни угрожает опасность. Я никогда не занималась спортом, я слабая, неловкая и, откровенно говоря, мой уровень физической подготовки отвечает скорее требованиям начальной школы, нежели вашим. Чтобы выжить, мне необходимо это изменить, и я надеюсь на вашу помощь, руководство и участие. Я готова сделать все, согласна на любую вашу цену и условия, но научите меня, пожалуйста, всему, что знаете и умеете сами, – выдала Гермиона на одном дыхании, глядя куда-то поверх левого плеча собеседника.

- Мисс Джонс, тому, что я знаю и умею, я учился много лет., – насмешливо глядя на неё, сообщил брюнет. – Сколько времени вы готовы потратить на обучение, если допустить, чисто теоретически, что я за это возьмусь? – его голос по-прежнему звучал снисходительно и слегка насмешливо.

- Предположительно, от трех месяцев до года, – абсолютно серьезно ответила Гермиона.

Пайн рассмеялся. Он смеялся не зло и высокомерно, а искренне и легко, как будто услышал превосходную шутку.

- Мисс Джонс, за это время вы можете разве что привести фигуру в порядок и научиться некоторым приемам самообороны. Я вам для этого совершенно не нужен, поверьте. Учить хрупких нежных барышень наступать шпилькой на ногу нападающему и использовать перцовый баллончик – не мой профиль, знаете ли.

- Знаю. А боевые искусства – ваш профиль? Ваша авторская техника ведения боя, основанная на смешении элементов разных единоборств? Тактика одновременной борьбы с несколькими противниками? Ножевой бой и работа со всеми видами холодного оружия? – Гермиона сузила глаза от подступившего гнева. Она терпеть не могла, когда её не принимали всерьез и разговаривали как с неразумным ребенком.

- Не знаю, откуда вы это знаете, но сейчас я такой подготовкой не занимаюсь. Я простой тренер, работаю в обычном спортзале и не ищу неприятностей на свою голову, – улыбка сползла с лица Пайна, сейчас он был абсолютно серьезен.

- Я не доставлю вам неприятностей. Я прилежная ученица, и докажу вам это, когда вы согласитесь, – продолжала настаивать Гермиона.

- Забавно. Сначала вы говорите, что ваша жизнь в опасности, и владение боевыми навыками – вопрос вашей жизни и смерти, а потом уверяете, что не доставите неприятностей. Вам не кажется, что стоит определиться? – мужчина в очередной раз окинул ее взглядом с головы до ног, а в глазах сверкнула смешинка.

- В этом нет противоречия, – помотала головой Гермиона. – Тем, кто угрожает мне, нет совершенно никакого дела до вас. Они никогда не узнают о вашем существовании, им никогда не придет в голову вас искать. Мы будем встречаться только здесь или в любом другом месте, которое вы укажете, об этих уроках никто не узнает, кроме вас и меня, никто не будет на них присутствовать, нас не увидят вместе за стенами этого здания. Вы нигде не оставите записей или других свидетельств, уроки я буду оплачивать наличными. Такие условия вас устроят?

- Мисс Джонс, сколько вам лет? – Пайн несколько растерялся от напора девушки.

- Мне почти семнадцать, – гордо вздернула подбородок Гермиона. – И в вашей власти сделать так, чтобы семнадцать мне все-таки исполнилось. А если повезет, то и восемнадцать.

Она внезапно улыбнулась и посмотрела ему прямо в глаза. Еще секунду назад у него и в мыслях не было соглашаться на её безумное предложение, но сейчас, когда их взгляды пересеклись, в голове внезапно стало пусто. Пропали все аргументы “против”, все сомнения в успехе этой затеи и почти сорвавшиеся с языка возражения. Ему захотелось согласиться. Вдруг стало так легко, просто и понятно. Зачем он спорит?.. К чему это сопротивление?.. Ведь так легко и правильно согласиться. Просто сказать ей “да”. И ему нужно сказать ей “да”. Это необходимо ему. Это сделает его счастливым.

- Хорошо, мисс Джонс, – кивнул Пайн.

- Хорошо?! Вы согласны?! – от изумления Гермиона едва успела подхватить летящую по направлению к полу челюсть.

- Вас это удивляет? Почему я не могу согласиться? Разве вы не этого от меня хотели?.. – нахмурился брюнет.

- Да… конечно… – девушка совсем растерялась от столь внезапной перемены в тренере, но отказываться теперь, когда он согласился – было бы верхом глупости.

- В таком случае я буду ждать вас трижды в неделю. Пусть будет вторник, четверг и суббота. В 18.00, в это время здесь уже никого нет. И с завтрашнего дня начните тренироваться сами. Бег, по утрам, каждый день, в любую погоду, сколько сможете. Расскажете мне, кстати, потом, сколько сможете, – и Пайн улыбнулся ей и подмигнул. С ума сойти!..

Он кивнул, тем самым заканчивая разговор. Совершенно обалдевшая от его внезапного согласия, Гермиона вышла из зала и поплелась искать автобусную остановку.

Бег, значит.

По утрам.

Жизнь не налаживалась, но хоть что-то в ней ей удалось усложнить самостоятельно.

====== Глава 5. ======

Дни шли за днями.

Родители уехали в неизвестном направлении, забрав с собой минимум вещей и Живоглота – Гермиона настояла на том, чтобы её полуниззл остался с ними. Дом опустел, в одно мгновение став слишком большим для неё одной.

Больше не было тихого перезвона посуды на кухне по утрам. Уютного гудения кофемашины и шума закипающего чайника. Никто не звал её к ужину и не желал спокойной ночи перед сном. Дом был абсолютно тихим и пустым – и при этом словно ожил, наполнившись звуками и шорохами, которых Гермиона раньше не замечала, и которые порой пугали её – и не только по ночам.

Это была её первая потеря, которая, несмотря на обратимость, забрала с собой какой-то кусочек её души. Сколько бы ни уговаривала себя Гермиона, что это было верное, взвешенное и разумное решение – что подтверждалось тем, что родители с ней согласились, принять его было тяжело. Несмотря на то, что в последние годы они стремительно отдалялись друг от друга, проводя вместе все меньше времени, здесь, в этом доме, они всегда были вместе. Мама, папа и дом – все это было нечто цельное, неделимое, невозможное одно без другого. И теперь, с их отъездом, Гермиона как будто лишилась не только родных, но и того, что можно было называть домом. Это ощущение преследовало её по пятам постоянно и неотлучно, заставляя чувствовать себя чужой в родных стенах, и поэтому девушка отчаянно цеплялась за любую возможность заполнить образовавшийся вакуум чем угодно, забивая свои дни до отказа делами с утра до вечера.

Утро начиналось с пробежки, потом Гермиона весь день проводила за книгами, вечерами ездила на тренировки или занималась дома по программе, составленной для нее Пайном. Это отвлекало. Помогало. Создавало иллюзию нормальной, полноценной жизни.

Однако результаты не впечатляли и не вдохновляли.

Магический контракт, заключенный между ее отцом и Люциусом Малфоем, был настолько простым, что зацепиться было совершенно не за что. Никаких дополнительных условий и ограничений, которые могли бы содержать в себе лазейку. Даже параграфа о возможности расторжения нет. Такое ощущение, что обеим сторонам было совершенно наплевать на то, каким будет будущий спутник жизни их отпрыска. Он мог оказаться слепым, глухим, немым, одноногим и безруким, да даже сквибом, главное – чтобы это был сын Малфоев и дочь Розье. Даже имен в контракте не упоминалось, так что если бы у нее отыскалась какая-нибудь сестра, то можно было, пожалуй, спихнуть замуж за Малфоя её. Однако тщательное изучение справочника священных 28 показало, что на такое решение надеяться не стоит. Да и других Малфоев, кроме Драко, не нашлось, так что этот вариант пришлось отмести.

Тренировки тоже не радовали.

Раньше она и не подозревала, насколько слабой была. После простейших упражнений сбивалось дыхание, все приходилось повторять многократно, но нужной точности выполнения все равно достичь не удавалось. Наутро после тренировки болело все тело и чувствовалась каждая мышца и связочка, а нужно было вставать и отправляться на пробежку. Теплый душ немного помогал, но вечером опять все повторялось сначала. Только осознание того, что это была ее собственная идея, и она втравила в это совершенно постороннего человека, не позволяло послать это все к чертовой матери и вернуться к образу жизни книжного червя.