Они проиграли. Гарри мертв, а Волдеморт сумел скрыться. Пусть не осталось крестражей – ничто не помешает ему теперь сделать новые, и спрятать их так, чтобы на этот раз ни одна живая душа до них не добралась. Здесь, в скрытом от глаз всего мира замке, он сможет спокойно накапливать силу, искать новых сторонников – вот только не будет больше так легковерен и учтет все допущенные ошибки. И станет поистине непобедим.
Рано или поздно Волдеморт вернется и тогда убьет всех, кто его предал. И Малфои умрут первыми…
Эта мысль разбудила в Гермионе дремавшее чувство протеста и её обычное упрямство. Ну уж нет, так просто она не сдастся!..
Короткая ревизия подтвердила, что самоуверенность Лорда проявила себя во всей красе и на этот раз: он не стал её обыскивать, и украшения с порталами, а также оба ножа – в волосах и рукаве – все еще были при ней. Порталы, конечно, стоит пробовать только в самом крайнем случае – ведь, если здесь стоят антипортальные чары, в лучшем случае они её расщепят, в худшем же – превратят в фарш. А вот стилет или кинжал… Волдеморт теперь смертен, пока еще смертен, так что один меткий бросок мог бы решить проблему навсегда.
Решив, что это вполне неплохой план, Гермиона попыталась освободиться. Она пробовала снова и снова, но все предпринимаемые ею попытки не имели никакого эффекта: то ли Волдеморт учел ошибки своих ПСов, то ли ей мешала сама магия этого места – но с каждой минутой веревки, казалось, стягивали её все туже. Уже отчаявшись, она вспомнила свой первый курс и дьявольские силки, и попыталась расслабиться, как тогда – и это внезапно помогло. Дышать сразу стало легче, и, не без труда, ей удалось освободить кончики пальцев правой руки. Она почти сумела вытянуть ладонь целиком, когда раздался хлопок, и в нескольких метрах от неё из воздуха возникли две фигуры. Факелы в тот же миг вспыхнули и разгорелись в разы ярче, почуяв хозяина, и в ярком, залившем все помещение, свете Гермиона, прищурившись, смогла разглядеть спутника Темного Лорда – маленького пожилого волшебника с клочковатыми волосами. Того самого, что когда-то венчал Билла и Флер.
Ужас осознания пронзил её от макушки до пяток; Гермиона поняла, что именно её ждет. Но ведь у него не получится, не могло получиться! Она замужем, они венчаны, и магия ни за что не позволит провести ритуал повторно!..
Она бы рассмеялась в этот момент прямо в безгубое, безносое лицо, но вовремя вспомнила просьбу Драко: им нужно было время, а бессмысленный ритуал мог его дать. Тем более, что при его проведении невеста как минимум должна находиться подле жениха, а то и вовсе держать его за руку…
- Я вижу, вы пришли в себя, мисс Грейнджер, – насмешливо пропел Волдеморт. – Очень хорошо, ваше участие мне понадобится. А пока располагайтесь поудобнее, у вас лучшие места на это представление.
Стиснув зубы, чтобы не провоцировать спятившего психопата лишний раз, Гермиона молча наблюдала за происходящим. Старенький волшебник, находившийся, если судить по его странным, будто механическим, движениям, под заклятием Империус, расставлял в одном ему ведомом порядке черные свечи и вычерчивал на потемневших камнях пола какие-то руны. Все это было совсем не похоже на то, что подготовил когда-то для них с Малфоем Дамблдор, и Гермиону охватили сомнения: что, если эта темная магия окажется сильнее светлой, и просто разрушит их с Драко связь, чтобы навеки соединить её с этим чудовищем?..
У неё был шанс, всего один шанс, и Гермиона перебирала в памяти все уроки Пайна, пытаясь спланировать свои движения так, чтобы успеть вытащить стилет и нанести один-единственный удар. Клинок отравлен, достаточно будет и глубокой раны. Главное, успеть…
Тем временем приготовления были закончены.
Волдеморт поднял палочку и направил прямо на неё.
- Империо! – его холодный, высокий голос прозвучал приговором, и девушка почувствовала, как её сознание окутывает густой, плотный кокон. – Иди ко мне! – отдал он приказ, и веревки опали к её ногам.
Девушка продолжала стоять там, где стояла, и не думая делать ни шага навстречу. Волдеморт оскалился и усилил нажим, но тут внезапно подал голос маленький волшебник:
- Так нельзя, мой лорд. Оба волшебника, вступающие в брак, должны дать свое согласие сознательно и добровольно, иначе магия не примет клятв.
- Будь оно все проклято!.. – в сердцах выругался Волдеморт, и веревки снова опутали тело Гермионы – но противный ватный кокон подступающей к ней чужой воли исчез. – Итак, мисс Грейнджер, у нас с вами есть небольшая проблема. Видите ли, я решил, что мне было бы неплохо жениться, – он изобразил какое-то подобие улыбки, и от этой гримасы стало жутко. – Но, как выясняется, мне необходимо согласие невесты. Не соблаговолите ли вы, мисс Грейнджер, оказать мне честь и стать мой супругой?
- Разумеется, нет, – в ярости прошипела она. В сердце вновь ожила безумная, сумасшедшая надежда.
- Что ж, жаль, – ни капли не удивившись, констатировал Волдеморт. – Как вы полагаете, заклятие Круциатус может повлиять на ваше решение?..- и, не дожидаясь ответа, он направил на нее волшебную палочку, и с наслаждением прошипел: – Круцио!
Связанное тело выгнулось дугой, и, как Гермиона не старалась сдержать крика – она не смогла. Неведомая сила будто дробила кости изнутри, разбивая их одновременно ударами сотней заостренных молотков на мелкие осколки, выкручивала мышцы, натягивала кожу так, словно она вот-вот лопнет. Все барьеры в её голове взорвались и осыпались, и в тот момент, когда она уже была готова сдаться и молить о смерти, раздался голос. Тот единственный, что мог удержать её на краю пропасти:
“Грейнджер, не сдавайся! Не смей!..”
Это обожгло её, вернув ясность в разрозненные мысли. Если бы захотел, сейчас Волдеморт мог узнать все – о ней и Малфое, об убежищах Ордена, о всех тех, кто предал его и помогал ей.
Гермиона не могла этого допустить.
И медленно, преодолевая боль, пытаясь не замечать её, она начала заново выстраивать стены вокруг своего сознания. По кирпичику, по камню, как её учили, она ряд за рядом поднимала их все выше и выше, закрываясь в купол – и одновременно чувствуя, как слабеет боль. Неужели великий Волдеморт так ослаб, что его не хватает даже на то, чтобы удержать достаточно долго Круциатус?.. Его верная Беллатрикс, к примеру, Лонгботтомов с ума свела…
Распахнув изумленные глаза, она посмотрела на своего врага – и наткнулась на такой же пораженный алый взгляд в ответ. Палочка его все еще была взведена, и заклинание действовало. Вот только больше оно не причиняло ей никакого вреда.
- Мерзкая тварь! – в бессильной ярости выплюнул Волдеморт и опустил палочку, прекратив бесполезную пытку. – Ничего, я найду способ заставить тебя согласиться, и тогда вся эта сила будет моей!
- Да что ты можешь, – слабо усмехнулась Гермиона, собрав остатки решимости. – Обессиленный, почти уничтоженный, всеми преданный, лишенный своей верной стаи! Что ты можешь мне предложить, чем угрожать, чтобы я согласилась на такое?!
- Что насчет Малфоя? – змеиное подобие улыбки исказило его безгубый рот. – Этого мальчишки, который так наивно пытался удержать тебя от глупости?.. Как думаешь, он будет рад получить на Рождество твою прелестную головку в подарок?..
- Я все равно умру, – недрогнувшим голосом ответила она, – так какая, собственно, разница, что ты сделаешь с моим телом потом?..
- О, я полагаю, для него разница есть, – неприятно улыбнулся Волдеморт. – Все боятся смерти, но истинный ужас внушает страшная, жестокая, мучительно долгая смерть… когда не Круциатус, а вполне реальные чары сломают каждую косточку в твоем теле, разорвут каждую мышцу… Ты будешь умирать очень долго, Гермиона Грейнджер, и юный Малфой непременно получит фиал с моими воспоминаниями об этом, чтобы он мог рассмотреть все до мельчайших подробностей.
- И он убьет тебя за это! – выплюнула Гермиона. – Найдет и убьет, где бы ты ни прятался!
- Или я убью его, – повел плечами Волдеморт, – что, согласись, намного более вероятно. Но если ты будешь хорошей, послушной девочкой, я буду милосерден, и подарю тебе быструю и легкую смерть. И даже, возможно, пообещаю не трогать этого юношу…
