- Тихо! – осадил их Гарри, вскакивая на ноги и поднимая ладони. – Умолкните! Сию же минуту!

Гермиона разозлилась еще больше:

- Как ты можешь заступаться за него?! Да он ни разу даже пальцем не пошеве…

- Я слышу чьи-то голоса!

Гарри вслушивался, не опуская поднятых рук. Да, действительно, сквозь шорохи и плеск реки пробивался какой-то разговор. Он оглянулся на вредноскоп, но прибор никакой опасности не показывал.

- Ты ведь поставила Заглушающие чары, да?.. – с надеждой прошептал он Гермионе.

- Я прикрыла нас всем, чем могла, – прошептала она в ответ. – Кем бы они ни были, ни услышать, ни увидеть нас они не могут.

Кто-то шел, тяжело волоча ноги по земле, потом послышался грохот выворачиваемых камней и треск сучьев. Было ясно, что по лесистому склону, у подножия которого на узком берегу стояла их палатка, спускается несколько человек.

Все трое замерли, держа наизготовку волшебные палочки.

Компания вышла на берег, разговор стал более громким, но оставался по-прежнему неразборчивым. Гермиона, схватив свою сумку, вытянула из нее три удлинителя ушей и раздала по одному Гарри и Рону. Все торопливо вставили розоватые провода в уши и выбросили другие их концы из входа в палатку.

Спустя пару секунд Гарри услышал усталый мужской голос.

- Здесь должны водиться лососи. Или вы думаете, для них еще не время? Акцио, лосось!

Послышалось несколько отчетливых всплесков, потом шлепок, с каким крупная рыба ударяется о человеческое тело. Кто-то громко крякнул. Гарри просунул конец удлинителя поглубже в ухо: теперь сквозь рокот реки пробивались уже несколько голосов, но говорили они не на английском и ни на каком другом когда-либо слышанном им человеческом языке. Этот язык был груб и немелодичен, с бряцающими горловыми звуками, и разговаривали на нем, похоже, двое: один голос был пониже и помедленнее другого.

По другую сторону брезента затрещал огонь, большие тени заплясали между костром и палаткой. По воздуху поплыл аппетитнейший запах поджариваемого лосося. Потом задребезжала посуда, и снова раздался мужской голос:

- Ну вот, Крюкохват, Кровняк, держите.

- Гоблины! – шепнула Гермиона на ухо Гарри, и он кивнул.

- Спасибо, – по-английски ответили гоблины.

- Выходит, вы в бегах. И давно? – спросил голос, в котором изумленные Гарри, Гермиона и Рон узнали своего гриффиндорского одноклассника – Дина Томаса.

- Недель шесть… семь… уже не помню, – ответил усталый мужской голос. – Пару недель назад я повстречал Крюкохвата, а дня через три к нам присоединился Кровняк. В компании бродить как-то приятнее.

Наступила тишина, только вилки скребли по тарелкам, да кружки поднимались с земли и опускались на неё. Потом тот же голос спросил:

- А ты, сынок? Тоже родился от маггла?

- Точно сказать не могу, – ответил Дин. – Отец ушел от матери, когда я был совсем маленьким. А доказательств тому, что он был волшебником, у меня нет. А вы почему решили податься в бега, Дирк?

- Меня схватили министерские ублюдки, когда раскрылось, что я внес… некоторые правки в свою родословную. Когда меня конвоировали в Азкабан, на конвой напали, и мне удалось сбежать.

- Простите, а как оказались здесь вы двое? Я думал… эээ… у меня создалось впечатление, что гоблины, вообще говоря, приняли сторону Сами-знаете-кого.

- Неправильное впечатление, – ответил тот из гоблинов, голос у которого был повыше. – Мы ничьей стороны не принимаем. Волшебники воюют – это их дело.

- Так почему вы тогда скрываетесь?

- Я – из благоразумной предосторожности, – ответил гоблин побасовитее. – Отказался выполнить просьбу, которая мне показалась чрезмерно наглой, и понял, что моя безопасность под угрозой.

- А о чем вас попросили? – поинтересовался мужчина.

- Об исполнении обязанностей, лежащих ниже достоинства моего народа, – ответил гоблин, и голос его стал более грубым и менее похожим на человеческий. – Я им все-таки не домовой эльф.

- А что вы, Крюкохват?

- Да примерно то же, – ответил второй гоблин. – Мой народ уже не контролирует “Гринготтс” целиком и полностью. А иметь в хозяевах волшебника я не желаю.

Он прибавил что-то на гоббледуке, и Кровняк рассмеялся.

- Что вас рассмешило? – спросил Дин.

- Он сказал, что существуют вещи, которые волшебникам невдомек, – ответил Дирк.

- Не понял, – честно признался Дин.

- Я немного отомстил им, когда уходил, – на человеческом языке сказал Крюкохват.

- Надеюсь, вы заперли кого-то из Пожирателей смерти в один из особо надежных сейфов? – спросил Дин.

- Если бы я это сделал, его оттуда никакой меч наружу не вывел бы, – ответил Крюкохват. Кровняк расхохотался снова, и даже Дирк испустил сухой смешок.

- И все же я ничего не понял, – удрученно сказал Дин.

- Вот и Северус Снейп тоже. Правда, он об этом не догадывается, – ответил Крюкохват, и оба гоблина злорадно расхохотались.

- А ты не слышал об этой истории, сынок? – спросил Дирк. – Ты ж учился там. О детях, которые пытались стащить меч Гриффиндора из кабинета Снейпа в Хогвартсе?

Гарри словно током ударило. Он замер на месте, и теперь каждая жилка его тела как будто позванивала.

- Ни слова, – ответил Дин. – Я в этом году не вернулся в Хогвартс, таким, как я, туда теперь путь заказан.

- Мне все рассказал Крюкохват, – сказал Дирк, – а он услышал об этом от Билла Уизли, который работает в банке. Среди детишек, пытавшихся спереть меч, была младшая сестра Билла.

Гарри взглянул на друзей. Рон побелел, как полотно, а Гермиона и бровью не повела, сохраняя полнейшее спокойствие.

- Она и еще двое её друзей пробрались в кабинет Снейпа и разбили стеклянный ящик, в котором, судя по всему, держали меч. Снейп застукал их, когда они уже тащили меч вниз по лестнице.

- Спятили, не иначе, – в ужасе выдохнул Дин. – На кой черт им сдался меч? Проткнуть им Сами-знаете-кого? Или Снейпа?

- Ну, что бы они там ни задумали, Снейп решил, что держать меч на прежнем месте небезопасно, – сказал Дирк. – И через пару дней отправил меч на хранение в “Гринготтс”.

Гоблины снова расхохотались.

- Я все-таки не понимаю, что тут смешного, – сказал Дин.

- Это подделка, – проскрежетал Крюкохват.

- Меч Гриффиндора?!

- Он самый. Это копия. Правду сказать, копия великолепная, но сделана волшебником. Настоящий меч много веков назад сковали гоблины, он обладает свойствами, присущими лишь орудию гоблинской работы. Где сейчас подлинный меч Гриффиндора, я не знаю, но только не в сейфе банка “Гринготтс”.

- Вот теперь я понял, – произнес Дин. – А Пожирателям смерти вы об этом сказать не потрудились?

- Не видел причин обременять их этой информацией, – чопорно сообщил Крюкохват, и теперь уже Дин с Дирком расхохотались вместе с Кровняком.

В палатке Гарри закрыл глаза, молясь, чтобы Дин задал вопрос, ответ на который он жаждал услышать, и спустя минуту, которая показалась ему не одной, а десятью, он исполнил его желание.

- А что сделали с Джинни и другими? Теми, кто пытался украсть меч?

- О, их наказали, и очень жестоко, – безразлично произнес Крюкохват.

- Но они хоть целы? – сразу спросил Дин. – Уизли только не хватало, чтобы покалечили еще одного их ребенка…

- Увечить их, насколько я знаю, не стали, – ответил Крюкохват.

- Повезло, – выдохнул Дин. – Зная Снейпа, остается радоваться, что они еще живы.

- Так ты веришь в эту историю? – поинтересовался Дирк. – Что это Снейп отравил Дамблдора?

- Конечно, верю, – ответил Дин. – А вы хотите сказать, что верите россказням о причастности к этой смерти Поттера?

- В наши дни трудно понять, чему можно верить, – пробормотал Дирк.

- Я знаю Гарри Поттера, – сказал Дин, – и считаю его замечательным человеком, Избранным – называйте, как хотите.

- Да, сынок, очень многие верят, что таков он и есть, – сказал Дирк, – и я в том числе. Но где он? Судя по всему, сбежал. Тебе не кажется, что если бы он и правда был Избранным, то был бы сейчас здесь – сражался, сколачивал сопротивление, а не прятался неведомо где?