- Выходит, Пожиратели смерти пробились сквозь все защитные чары? – спросил Гарри, вспомнив, как хорошо они работали, когда он свалился с неба в пруд родителей Тонкс.

- Пойми, Гарри, теперь на стороне Пожирателей смерти вся мощь Министерства, – сказал Люпин. – Они могут использовать самые жестокие заклятия, не опасаясь, что их разоблачат или арестуют. Им удалось пробить всю установленную нами защиту, держатся только пара домов, на которых наложен Фиделиус, и действуют они теперь совершенно открыто.

- Но хоть как-то применение пыток для того, чтобы выяснить, где Гарри, они объясняют? – звенящим голосом спросила Гермиона.

- Ну… – замялся Люпин, и после короткого колебания вытащил из-под мантии сложенный в несколько раз номер “Ежедневного пророка”. – Вот, – сказал он и через стол подтолкнул газету к Гарри, – ты все равно рано или поздно узнаешь. Это их предлог для охоты на тебя.

Гарри расправил газету на столе. Всю первую страницу занимала его огромная фотография. Заголовок под ней гласил:

Разыскивается для допроса относительно обстоятельств смертиАльбуса Дамблдора!

Рон с Гермионой гневно вскрикнули, но Гарри промолчал. Он оттолкнул от себя газету, читать статью ему не хотелось – он и без того мог себе представить, какую чушь могла придумать Рита Скитер.

- Прости, Гарри, – виновато извинился Люпин.

- Выходит, “Ежедневный пророк” тоже теперь в руках Пожирателей? – спросила Гермиона, и, если бы Гарри чуть меньше думал о своих проблемах и был чуть внимательнее к подруге, он бы заметил на её лице то самое выражение удовлетворения, которое бывало у неё после особенно успешно сданных контрольных.

Люпин кивнул.

- А люди понимают, что происходит?

- Переворот прошел гладко и практически бесшумно, – ответил Люпин. – По официальной версии Скримджер просто подал в отставку, его тела никто не видел. А на посту его сменил Пий Тикнесс, но он под Империусом, что, разумеется, широким кругам не сообщают.

- Но почему сам Волдеморт не объявил себя министром магии? – спросил Рон.

Гермиона едва заметно поморщилась, а Люпин усмехнулся.

- А он в этом не нуждается, Рон. По существу, он и есть министр, только зачем ему сидеть в министерском кабинете? Его марионетка, Тикнесс, занимается текущими делами, позволяя Волдеморту свободно утверждать свою власть за пределами Министерства. Многие, конечно, разобрались в происходящем: в последние дни политика Министерства изменилась очень круто, пошли разговоры, что за этим стоит Волдеморт. Но в том-то и дело: только разговоры, да еще и шепотом. Никто не осмеливается говорить с другими откровенно, не знает, кому можно доверять, каждый боится раскрыть рот – вдруг его подозрения верны, а родные уже намечены в жертвы. Волдеморт ведет игру очень умную. Обнаружь он себя – и могло бы начаться восстание, а оставаясь в тени, он насаждает замешательство, неопределенность и страх.

- Крутое изменение в политике Министерства подразумевает, что теперь волшебному сообществу говорят, что опасен не Волдеморт, а я? – поинтересовался Гарри. Гермиона чуть не закатила глаза: иногда в своем эгоцентризме друг был вполне способен посоперничать с Малфоем!..

- Это, безусловно, часть целого, – тактично ответил Люпин. – Компрометируя тебя в глазах общества, он лишает сопротивление главного символа борьбы. Но самое главное – Министерство начинает принимать меры против тех, кто был рожден от магглов, – и Люпин ткнул пальцем в газету. – Посмотрите на второй странице.

Гермиона перевернула газетный листок.

- “Регистрация магловских выродков, – вслух прочитала она. – Министерство магии проводит расследование деятельности так называемых маггловских выродков, имеющее целью выяснить, как им удалось овладеть магическими секретами. Недавние исследования показали, что магическая сила может передаваться от человека к человеку только при рождении от истинного волшебника. Следовательно, так называемые маггловские выродки, не имеющие магической родословной или не способные её доказать, скорее всего, получили магическую силу посредством воровства либо насилия. Министерство полно решимости искоренить этих захватчиков магической силы, и потому предлагает каждому так называемому маггловскому выродку явиться для собеседования в только что учрежденную комиссию по учету маггловских выродков”.

- Люди такого не допустят, – решительно заявил Рон.

- Уже допустили, – сказал Люпин. – Пока мы тут разговариваем, идут облавы на тех, кто родился от магглов.

Гермиона сжала зубы. В её теперешнем положении оставалось только довериться Брустверу и уповать на то, что они вместе с Сириусом и Скримджером сделают для этих людей все возможное.

На некоторое время в кухне повисла тишина. Каждый думал о чем-то своем. Молчание неожиданно нарушил Рон, который все это время разглядывал Гермиону.

- Римус, а что, если чистокровка или полукровка присягнут, что “маггловский выродок” их родственник? Я мог бы заверить их, что Гермиона – моя кузина, к примеру.

- О, Рон, это вовсе не обязательно, – слегка усмехнулась девушка.

- Да у тебя и выбора не будет, – яростно сказал Рон, хватая её за руку и притягивая к себе. – Я помогу тебе заучить наизусть мое фамильное древо, и ты сможешь отвечать на любые вопросы о нем.

- Рон, я бы все-таки предпочла, чтобы выбор у меня был, – мягко, но непреклонно произнесла Гермиона, высвобождая свою ладонь из его хватки. – Тем более, что ты, кажется, забыл: мы в бегах вместе с Гарри Поттером, главным преступником страны, находящемся в розыске. Моя родословная в этих обстоятельствах имеет мало значения, тебе не кажется?

Рон промычал в ответ что-то маловразумительное. Возникшую неловкость сгладил Люпин.

- Гарри, я пойму тебя, если ты ничего мне не ответишь, но у Ордена сложилось впечатление, что Дамблдор поручил тебе некую миссию.

- Поручил, – коротко ответил Гарри. – И Рон с Гермионой знают о ней и идут со мной.

- Ты можешь посвятить меня в подробности? – Гарри взглянул в его испещренное преждевременными морщинами лицо, обрамленное густыми, но уже поседевшими волосами, и пожалел о том, что может дать Люпину только один ответ.

- Не могу, Римус, простите. Если Дамблдор не сказал вам этого, значит, не вправе сказать и я.

- Я знал, что ты так и ответишь, – разочарованно произнес Люпин. – И все-таки я могу оказаться полезным вам. Ты знаешь, кто я и на что способен. Я могу отправиться с вами и защищать вас. А говорить мне, что вы собираетесь сделать, необязательно.

Гарри заколебался. Предложение было очень соблазнительным, хотя, как они смогут не посвятить в свою тайну Люпина, если он постоянно будет рядом, представить себе было трудно.

Зато Гермиона пришла в недоумение.

- А как же Тонкс? – спросила она.

- А что Тонкс? – ответил Люпин вопросом на вопрос.

- Ну, – насупилась Гермиона, – вы ведь только недавно поженились. Навряд ли она обрадуется, если вы уйдете с нами, оставив её совсем одну.

- Тонкс в полной безопасности, – ответил Люпин. – Она сейчас в доме своих родителей.

Что-то непонятное было в его тоне, почти холодное. Да и мысль о том, что Тонкс будет сидеть у родителей, тоже казалась странной…

- Это в том доме, откуда сбежал от Пожирателей смерти её отец, а мать едва не приложили Круциатусом? – прищурилась Гермиона.

- Римус, – неуверенно спросил Гарри, – у вас все в порядке?.. Ну, вы понимаете…

- Спасибо, все хорошо, – с подчеркнутой резкостью ответил Люпин. Повисла еще одна неловкая пауза, а затем он сказал с видом человека, признающегося в чем-то ему неприятном: – Тонкс ждет ребенка.

- Ой, как здорово! – обрадовался Гарри.

- Великолепно! – с восторгом добавил Рон.

- Поздравляю, – с прохладцей обронила Гермиона.

Люпин соорудил натужную улыбку, больше походившую на гримасу, затем сказал:

- Так вы принимаете мое предложение? Могут трое обратиться в четверых? Не думаю, что Дамблдор был бы недоволен, в конце концов, он сам выбрал меня, чтобы я учил вас. И думаю, вам могут пригодиться мои знания.