– В данный момент, – вступил Серрано, – мы собираем улики.

– Значит, подозреваемых у вас нет, – с деланым нетерпением возгласила Уайлс.

– Арестов мы пока не проводили, – парировал Серрано.

– Боб Филлипс, WPRD. Что привело вас к заключению, что смерть мэра Райт наступила вследствие убийства?

– Местонахождение тела не соответствовало естественному, без посторонней помощи, падению с высоты моста Альбертсона, учитывая погодные условия в ту ночь.

– Это единственная причина?

– Нет, не единственная. Имеются и другие факторы, но больше ничего мы в настоящее время обсуждать не можем.

– Грейс Мейерсон, TNN. Как вы полагаете, смерть миз Райт как-то связана со скандалами семейства Райт? Как вам известно, у Юджина и Камерона Райтов имелись многочисленные юридические, личные и финансовые проблемы.

– Мы не исключаем никаких возможностей и рассматриваем их все, – ответила Талли. – Включая и людей, имеющих отношение к делам семейства Райт.

Серрано продолжал парировать вопросы уклончивыми и расплывчатыми ответами. Для скабрезных заголовков хватит, но больше ни для чего. В ближайшие дни коммутатор департамента будет дымиться от звонков добровольных информаторов, утверждающих, что они либо были свидетелями смерти Констанс Райт, либо располагают информацией, способной помочь следствию, либо убили Констанс Райт самолично (не исключено, что в сообщничестве со снежным человеком или Ли Харви Освальдом[25]).

Так что чем меньше информации Серрано даст прессе, тем лучше. Так будет проще отсеять чокнутых и любопытных. Не говоря уж о социопатах, донимающих копов высосанными из пальца сведениями и постящих записи разговоров в «Ютубе» на посмешище. Требуется невероятное количество человеческих ресурсов, чтобы отбраковать эти звонки в надежде получить хотя бы один, который окажется дороже фианита[26].

На самом деле Серрано уже не мог дождаться окончания. СМИ могут быть полезным союзником, когда речь заходит о выслеживании опрометчивых и/или глупых преступников. Способных ограбить заправку, не надев маски, чтобы скрыть татуировку на лице. Или обобрать старушку в подъезде прямо перед камерой, а потом горделиво слоняться по окрестностям, будто пуп земли. В подобных случаях представители департамента полиции Эшби с фотороботом опрашивают соседей, и чаще всего диспетчерская получает нужное правдивое сообщение через считаные часы.

Здесь вряд ли тот случай. Констанс Райт оказалась на мосту Альбертсона в ту ночь отнюдь не случайно. Она не подвернулась под руку какому-то бандиту. Все было спланировано заранее. Серрано знал Констанс Райт. Она была в хорошей форме, ходила на тренировки по кикбоксингу, пока была на посту. Он ни разу не видел ее пьяной или не в себе. Во время предвыборной борьбы перед первым сроком пресса прозвала ее Констанс-кровопускательница. Она могла дать отпор. И драться без правил, если потребуется.

И все же обследование Гектора Морено не выявило никаких признаков борьбы. Никаких следов борьбы. Никаких ушибов, кроме полученных при падении с моста. А вот ногти… После отставки с поста Констанс редко видели на людях, но свежий педикюр означает, что она хотела выглядеть хорошо. То ли для себя, то ли для кого-то другого.

И зуб.

Челюсть сломалась при падении, и большинство зубов либо расшатались, либо вылетели. Четырех не досчитались – предположительно, ушли под лед. Но третий моляр слева оказался сколот. Не разбит. Как кубик льда с отбитым углом. В точности как предположила Рейчел Марин.

Содержание алкоголя в крови Констанс Райт было ошеломительно высоким. И Серрано был вполне уверен, что хоть часть этого алкоголя она употребила не по своей воле, скорее всего, в бессознательном состоянии. Иначе сопротивлялась бы. И были бы следы борьбы.

Нет, спиртное в Констанс влили насильно, считал Серрано. А расколотый зуб означает, что убийца – или убийцы – не стоял на твердой почве, когда вливал его. Возможно, они ехали. Из-за рытвины бутылка – или голова Констанс – подпрыгнула, и бутылка стукнула по зубу достаточно сильно, чтобы отколоть кусочек.

Рейчел он об этом не упомянул, но криминалисты нашли одну-единственную капсулу витаминов для беременных, завалившуюся за комод в спальне Констанс Райт. Откуда следует не только то, что она хотела сохранить ребенка, но и то, что кто-то вычистил из ее квартиры все прочие признаки беременности, а потом вытер все начисто. И все это затем, чтобы выглядело, будто она не предпринимала никаких мер по сохранению ребенка, сделав гипотезу о самоубийстве более достоверной.

И все же… в доме никаких признаков борьбы. Ни крови, ни волос, ни волокон, принадлежащих кому бы то ни было, кроме Констанс. А значит, весьма велика вероятность, что Констанс Райт знала своего убийцу.

Серрано и Талли продолжали отбиваться от вопросов. Солнечные блики стали ярче, и Серрано надел темные очки. Оглядел толпу.

И тогда увидел в загородке для прессы лицо, увидеть которое не ожидал.

Рейчел Марин. Застенчиво улыбнувшись, она сделала ему ручкой.

Рейчел приехала на пресс-конференцию за десять минут до начала. Полнейшее столпотворение – репортеры и зеваки локтями расталкивали друг друга, борясь за место в снегу, являя взору гигантскую пульсирующую массу индпошива, спандекса и геля для волос.

Все лучшие наблюдательные позиции оказались в зоне для прессы. Одну вещь Рейчел усвоила давным-давно: веди себя, как свой, и большинство примут тебя за своего.

Так что Рейчел просто поднырнула под ленту ограждения зоны для прессы и встала там, скрестив руки на груди, чтобы никто не заметил отсутствия у нее бейджика. Репортеры и съемочные группы были слишком заняты подготовкой и настройкой, чтобы обращать внимание. Рейчел бросила взгляд на телефон. Почти три пополудни. От Стива Руджеро ни слова. Если повезет, он даже не узнает о ее отлучке.

Наконец лейтенант Дэрил Джордж вышел из Бауман-холла в сопровождении детективов Серрано и Талли. Лица у них были мрачные. Серрано выглядел не в своей тарелке, сцепив руки перед собой и переминаясь с ноги на ногу. Рейчел уже встречала копов. Чересчур многих. Большинству не по нутру появляться на экране телевизора или в новостях. Они предпочитают анонимность, если только не имеют политических амбиций или мании величия. Серрано и Талли на таких не похожи.

Лейтенант Джордж произнес несколько теплых слов о Констанс Райт, после чего уступил место на трибуне Серрано и Талли.

Рейчел слушала внимательно. От ответов на большинство вопросов они уклонились, о специфике высказываясь довольно туманно. И неудивительно. Но Рейчел пришла не ответы слушать.

Реальной причиной была сама толпа. Зная славу и известность Райт, Рейчел понимала, что на мероприятие соберется целая толпа. И собралась. Не меньше тысячи человек, не считая нескольких сотен в зоне для прессы, чутко ловили каждое слово и толкались, чтобы приглядеться получше.

Рейчел нутром чуяла, что где-то в толпе находится лицо, знающее тайные подробности гибели Констанс Райт.

Пока говорила детектив Талли, Рейчел разглядывала Серрано. Не такой уж и урод. Выглядит малость перегоревшим и мог бы скинуть десяток фунтов, но почему-то Рейчел к нему тянуло. Он побрил шею, отчего щетина на подбородке выглядела чуть опрятнее, но Рейчел видела пламенеющую алую полоску, где он порезался, прямо над кадыком. Брюшко, свисающее на ремень, – легко поправимо за пару месяцев в спортзале, сильная челюсть со стиснутыми зубами. Взгляд у Серрано добрый, но несколько затравленный. Интересно, из-за чего. В конце концов детектив надел темные очки, и Рейчел стала слушать.

Потом Серрано посмотрел прямо на нее, и прежде чем Рейчел догадалась отвернуться, он весьма отчетливо произнес одними губами два слова: «Какого черта?»

Улыбнувшись, Рейчел помахала ему ручкой, потому как что ж ей еще оставалось.