«Самой молодой и самой свирепой», – подумала она, и нелегко было признать это, глядя на воинов, мимо которых проходила сейчас Эльвар. Каждый из них был покрыт боевыми шрамами и увешан смертоносным оружием. Она подняла глаза на палубу «Ярла Волн» и увидела, что оставленные охранять драккар воины тоже смотрят на нее. На носу корабля сидела, сгорбившись, Крака; ее черные волосы, мокрые от пота и соленой воды, облепляли голову, словно сломанные крылья ворона. Когда Эльвар проходила мимо, тир повернулась, чтобы посмотреть на юную воительницу. Ошейник и цепь при этом зазвенели. Один из воинов на корабле тут же дал ей пинка, и тир вздрогнула, поднимая руки. Эльвар отвела взгляд.

Агнар стоял и ждал. Поверх брони на его плечах красовался черный плащ из медвежьей шкуры, шею охватывала серебряная гривна, и серебряные же браслеты были на запястьях, в одной руке – щит, другая покоилась на рукояти меча у бедра.

На поясе у него висела изорванная, пропитанная кровью полоса шерсти. Светлые волосы на затылке были заплетены в косу, как подобает воину, а остальная голова выбрита до блеска. Когда Эльвар подошла, он застегнул шлем.

Сайват, стоявший плечом к плечу с Агнаром, сердито глядел на Эльвар. Кольчуга туго обтягивала его толстое тело, на поясе висел бородовидный топор. Через плечо у него был перекинут пеньковый мешок, а в другой руке он сжимал цепь. К другому концу цепи был прикован человек с длинными всклокоченными волосами и глубоко запавшими глазами: он сидел на корточках, дрожа от страха, завернувшись в рваный плащ из тюленьей шкуры.

– За мной, – сказал Агнар Эльвар, когда она подошла, затем развернулся и зашагал по пирсу. Следом за ним Сайват тащил трэлла на цепи и шли Гренд с Эльвар. Когда остальные члены отряда двинулись за ними, пирс задрожал.

Агнар поднес к губам рог и дунул. Звук, подхваченный ветром, заунывно зазвучал над берегом.

Они сошли с пирса и зашагали по пляжу, под сапогами у Эльвар захрустела галька. А перед ними уже собралась толпа.

– Мы Лютая Рать, – прорычал Сайват своим глубоким, низким голосом. – Мы истребители везен, охотники на Порченых, жнецы душ. Если вы не слышали о нашей ратной славе, то мы с радостью поведаем вам о ней.

За спиной у Эльвар раздались смешки и одобрительное ворчание.

В толпе же перед ней слышался шепот, копошение и бормотание. Здесь собралось около шестидесяти – семидесяти жителей деревни, закутанных в тюленьи шкуры и меха, за ноги некоторых взрослых цеплялись дети, другие выглядывали из дверей хижин. Некоторые взрослые держали копья, часть из них была уже направлена на прибывших. Эльвар увидела, что лучники накладывают стрелы на тетиву. В их глазах читался вопрос. Их больше, чем Лютых Ратников, они жилисты и суровы на вид. Эльвар знала, что лишь сильные могут выжить на крайнем севере, там, где весь мир, казалось, ополчился против смертных, и везен были больше и сильнее. Однако, какими бы крепкими ни казались эти поселенцы, они не были Лютыми, закаленными в бою и в крови. Среди тех, кто стоял сейчас на берегу, всего несколько щитоносцев и ни одного человека в броне.

– Следи за ними ястребиным взором, – прошептал Агнар Эльвар на ухо, останавливаясь. Сразу за его спиной застыли Эльвар, Гренд и Сайват, а остальные воины растянулись широкой цепью.

– ЩИТЫ! – крикнул Агнар, и Эльвар услышала, как за ее спиной с деревянным стуком смыкаются щиты, собранные из липовых досок. Раздались шарканье и стук гальки – воины перестраивались в защитную линию.

– Среди вас есть человек! – крикнул Агнар. – Его зовут Берак. Высокий, широкий, как амбар. Шрамы с одной стороны лица. С ним еще женщина и ребенок. Он прибыл сюда, должно быть, два или три дня назад. Отдайте его нам, и ваша кровь не запятнает этот берег.

Эльвар смотрела на лица и в одних видела страх, в других – гордость, враждебность, гнев.

Агнар вытянул из-за пояса рваную полосу шерсти и поднял ее высоко над головой.

– Я найду его: с вашей помощью или без нее. Мой гундур-трэлл знает его запах. Он не уйдет от меня, – Агнар швырнул окровавленный обрывок ткани мужчине, прикованному к цепи в руках Сайвата. Трэлл глядел на шерсть так, будто она была пропитана ядом.

Сайват дернул за цепь с железным ошейником, что охватывал шею трэлла.

– Hlýða![3] – прорычал Агнар, и на рабском ошейнике из глубины металла проступили пульсирующие красные жилы.

Трэлл заскулил, затем подобрал тряпку и зарылся в нее лицом, сопя и фыркая.

– Ваш выбор – помочь или помешать, – продолжил Агнар.

Он оглядел все лица в толпе перед собой, снял с пояса тяжелый мешочек с монетами и бросил его на берег перед собой.

– Ваш выбор – заработать или погибнуть, – пожал плечами Агнар, будто ему было все равно, какой из этих выборов они сделают.

Вперед выступил высокий человек, закутанный в меха и тюленьи шкуры, с копьем в руке и длинным ножом на поясе, рукоять которого была вырезана из моржового клыка. Его борода была заплетена во множество косичек, скрепленных костяными кольцами.

– Я Хрут, ярл Искальта, – проговорил он.

«Ярл! – подумала Эльвар, недоуменно оглядывая его с головы до ног. – Где твое золото и серебро? Где твой меч и кольчуга? На материке тебя не пустили бы даже в хлев к ярлу».

– И я ни знаю ни одного Берака, что жил бы на моем острове, – продолжил Хрут.

– Ты знаешь его, – ответил Агнар. – Но ты можешь не знать, что он Порченый! – хевдинг прорычал последнее слово, брызгая слюной. – Он тронут богами и принесет вам лишь кровь и резню. Не защищай таких, как он.

Эльвар заметила движение позади толпы. Высокий мужчина с копьем, в накидке из белых лисьих шкур на плечах, нагнулся и заговорил с девочкой, что стояла рядом. На вид ей было не больше семи-восьми лет. Та кивнула и кинулась прочь по берегу в проход между хижинами.

– Там, – сказала Эльвар Агнару, указав копьем в спину убегающего ребенка.

Агнар двинулся вперед, обходя Хрута, но ярл шагнул вправо и заступил ему дорогу.

Агнар остановился, оглянулся через плечо на Эльвар.

– Беги за девчонкой, – сказал он, затем выхватил меч, и воздух окрасился брызгами крови. Этот прием Эльвар отрабатывала каждый день, превращая извлечение меча из ножен в размашистый удар по диагонали, слева направо. Агнар замаскировал свой маневр щитом, и, лишь когда Хрут увидел блеск стали, в глазах его забрезжило понимание. Он успел убрать копье и попятиться, но меч Агнара разрубил древко, и кончик лезвия вонзился в бороду ярла, рассекая подбородок и нижнюю губу. Брызнула кровь, и из развороченной челюсти полетели зубы.

Хрут зарычал от боли и ярости, а Агнар уже теснил его, подняв щит и нанося мечом удар за ударом.

Толпа за спиной ярла взвыла от негодования, многие опустили копья и кинулись вперед. В воздухе запели и зашипели стрелы.

Эльвар рванулась вперед, огибая Агнара и Хрута, а Лютые Ратники за ее спиной проревели боевой клич и пошли вперед, стуча оружием по щитам. Позади послышался хруст гальки, тяжелые удары сапог по земле, и не надо было оборачиваться, чтобы понять: это Гренд побежал следом. Эльвар пронеслась краем толпы: все были слишком сосредоточены на схватке Агнара и Хрута, спешили защитить своего ярла и не обращали никакого внимания на бегущих. Один из лучников натянул тетиву, обогнул сородичей с фланга, прицелился и выстрелил в кого-то из Лютых Ратников. С берега послышался крик. Эльвар свернула в сторону лучника, и крестьянин заметил ее лишь за мгновение до того, как она врезалась в него на полном ходу. Ударила врага умбоном щита в голову, и тот упал, словно срезанный парус.

Эльвар замерла над ним, ища взглядом сбежавшую девочку. Нашла то место меж хижин, где та пропала из виду, и побежала дальше.

Почувствовав движение справа, Эльвар инстинктивно пригнулась и отшатнулась, поворачиваясь, чтобы подставить щит под удар.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».