Внизу Алекс приписал более небрежным размашистым почерком: «любимой», а рядом «Алекс». Шарлотта смотрела на письмо, не веря своим глазам. Это не письмо, а записка, сухими фразами сообщающая о товаре из Парижа? Ну а «любимой»? Это предназначалось, очевидно, ей. У нее потеплело на душе. Это звучало, лучше, чем слова Алекса, что ему «нравится быть женатым» на ней. «Любимая» — почти то же, что «я люблю тебя».

Пришла пора переезжать со всеми домочадцами в деревню. Она дожидалась Алекса, надеясь, что ей не придется одной заниматься таким большим и сложным делом, особенно когда в доме не было дворецкого. Но что ей было делать? Совершенно ясно, что Алекс и сам не имел представления, когда вернется в Англию. Уже наступала зима, и на улицах темнело от угольного дыма. Она помнила те статьи, которые когда-то обсуждала с Алексом, о почерневших легких, обнаруженных при вскрытии у умерших младенцев, и ее бросало в дрожь. Она подождет возвращения Алекса еще один месяц, а затем они с Пиппой уедут из Лондона.

Однажды за завтраком Шарлотта заглянула в газету, которую молча положила на стол Молли, и чуть не подавилась. Ее брачная ночь была описана черным по белому, и любой мог о ней прочитать. Чувство унижения нахлынуло на нее как волна. Она даже не смогла дочитать страницу; оттолкнув стул, она бросилась наверх — слезы жгли ей глаза.

Поднявшись по лестинце, Шарлотта остановилась. Куда она шла? Она направилась в свою комнату, представила себе лица дам, жадно читающих раздел сплетен, и содрогнулась. «Я должна немедленно уехать, — в отчаянии подумала она. — Что, если кто-нибудь зайдет — выразить сочувствие или задать какие-либо вопросы?» Шарлотта крепко стиснула зубы и сурово приказала себе не плакать. Нужно уехать сейчас же, в течение часа.

Шарлотта боролась с собой, стараясь не поддаваться терзавшим ее чувствам, пока наконец в ее глазах не вспыхнула решимость. Глубоко вздохнув, она подавила желание броситься на кровать и разрыдаться. Она позвонила, позвала Мари и спокойно распорядилась, чтобы через час все слуги были готовы в дорогу.

Она видела Пиппу два часа назад, когда та неуверенными шагами пришла к ней в комнату, чтобы вместе выпить горячий шоколад. Они обе уютно устроились на кровати, и Шарлотта щекотала кругленький животик Пиппы.

Шарлотта быстрыми шагами прошла в детскую и сообщила Кейт о перемене в их планах. Пиппа сидела на полу и деловито стучала ножками.

— Мама-а! — весело сказала малышка.

— Слушаюсь, миледи, — ответила Кейт, которую, казалось, ничто не могло вывести из себя — даже случай с кухонным котом, на которого Пиппа опрокинула ночной горшок.

Шарлотта улыбнулась Пиппе и опустилась на колени, когда Пиппа протянула к ней ручки. С Пиппой, крепко обнявшей ее за шею, скандал уже не казался таким сокрушительным. Кому какое дело, что думает о ней свет? После этого скандала Алекс, вероятно, все равно отошлет ее в Шотландию… но у нее будет Пиппа. И ее ребенок. Слегка округлившийся живот Шарлотты свидетельствовал, что у нее под сердцем живет ребенок Алекса.

В спешке Шарлотта совершенно забыла, что сегодня днем на чай была приглашена Хлоя ван Сторк. Но ее забывчивость уже не имела значения, потому что мистер ван Сторк прочел статью Таффи от корки до корки и, отложив газету, заявил, что Хлоя не поедет пить чай в Шеффилд-Хаус — ни теперь, ни когда-либо впредь. Протесты дочери его не тронули. Он не собирался подвергать риску помолвку Хлои с бароном Холландом, а такой риск действительно был, если ее имя будет связано с именем графини Шеффилд и Даунз.

— Не то чтобы я ее обвинял, ты понимаешь, — неохотно объяснил мистер ван Сторк. — Хотя откуда эти слезы в брачную ночь? Могу только предположить, что родители ей ничего не объяснили!

— Не объяснили что? — воскликнула расстроенная Хлоя.

Мистер ван Сторк посмотрел на нее с раздражением:

— Лорд Фоукс не настоящий мужчина, — отрезал он и накрепко закрыл рот.

Хлоя поняла, что это все, что собирался сказать ей отец. Она повернулась к матери, внимательно читавшей статью.

— Это вина ее родителей! — воскликнула миссис ван Сторк. — Весь шум вызван только тем, что девице ничего не рассказали. Я никогда не понимала, почему они приняли такое решение, никогда. Зачем выдавать дочь замуж, если не будет внука?

— Брачный контракт, — ответил ей мистер ван Сторк. — Ты пошлешь ей записку, мисс, — обратился он к Хлое. — Ты должна отказаться под каким угодно предлогом.

— Бедная девочка, — вздохнула миссис ван Сторк. — Это не единственный отказ, который она получит в ближайшие дни.

Хлоя очень обрадовалась, когда лакей с ее запиской вернулся и сообщил, что Шеффилд-Хаус закрыт и в нем осталось очень мало слуг. Возможно, Шарлотта даже не знала об этой ужасной статье. Хлое удалось выпросить газету у матери, считавшей, что девушке не следует читать такого рода подробности. Но Кэтрин ван Сторк напомнила себе, что ее дочь уже взрослая, помолвлена и, быть может, ей неплохо узнать о брачных ночах. В конце концов, барон Холланд сдержал данное им слово: к следующему году Хлоя уже будет замужем.

А Хлоя с ужасом читала статью. В статье все же было много непонятного для нее. Ее любимая Шарлотта поспорила со своим мужем — это понятно. Кто-то разбил о стену баночку с кремом. Семья резко переменила планы, не уехав в Италию, и Алекс заставил жену сесть в карету для слуг.

— Почему? — спросила она у матери.

Но миссис ван Сторк не знала.

— Я только могу предположить, что бедной девочке не сказали, — неохотно ответила миссис ван Сторк, — что граф не может иметь детей.

— Но они были так счастливы вместе! — возразила Хлоя. — Ты не видела их после свадьбы, мама. Она его любит.

— Я думаю, графиня примирилась с недостатком своего мужа, что и следовало сделать, — сказала мать. — Но сейчас она ведет себя совершенно неприлично. Она не должна была встречаться с братом графа. В статье говорится, что она принимала лорда Фоукса в своем доме. Если бы она была настоящей леди, она не пригласила бы в дом мужчину, пока ее муж за границей. И то, что он ее деверь, не имеет никакого значения, — возразила миссис ван Сторк в ответ на молчаливое несогласие Хлои. — Она оказалась в очень деликатном положении, если принять во внимание неспособность ее мужа. Ее поведение должно быть безупречным.

— Это несправедливо, — заявила Хлоя. — Я уверена, что Шарлотта не сделала ничего плохого, приняв своего деверя. Не такой она человек.

Миссис ван Сторк посмотрела на дочь:

— С сегодняшнего дня, Хлоя, ты не будешь иметь ничего общего с леди Шеффилд. Твоя репутация очень ненадежна. Когда ты выйдешь замуж за барона, все будут пристально следить за тобой, не вылезет ли наружу твое происхождение и не поведешь ли ты себя хуже женщин благородного происхождения. Леди Шеффилд, может быть, и не виновна, но она уже погубила себя. И если ты не будешь осторожна, тебя может постигнуть такая же участь.

Хлоя кивнула. Но про себя она решила, что, когда выйдет замуж за Уилла, она не отречется от Шарлотты. Ее мать не права. Когда Хлоя училась в школе, она подружилась со многими аристократками, но Шарлотта не была похожа на них. «В ее глазах можно было прочитать, что у нее на сердце», — с несвойственной ей поэтичностью подумала Хлоя. Образ Шарлотты, впервые танцующей вальс с Алексом, после того как они стали мужем и женой, возник в ее памяти. Шарлотта любила Алекса. Она бы никогда, никогда не предала его, даже если бы узнала, что они не смогут иметь детей. В этом Хлоя была уверена.

К счастью, в поместье мужа Шарлотта обнаружила столько неотложных дел, требующих внимания, что у нее оставалось мало времени на раздумья о брачных ночах, брате мужа или скандалах в обществе. Отец Алекса почти не навещал свое родовое поместье Даунз-Мэнор: гардины съела моль, а в некоторых комнатах обои лохмотьями свисали со стен. Шарлотта наняла целую армию местных крестьянок, которые вычистили сверху донизу все шестьдесят пять комнат. Она часами выбирала ткани с Перси Роулендом, представителем одного из лучших торговых домов Лондона. Правда, в первое посещение поместья Перси сначала с любопытством поглядывал на «графиню с плохой репутацией», но уже через несколько минут Шарлотта завладела его вниманием своим мастерским умением подбирать цвета.