– А ты бы пошел в «Бургер Кинг» с «Хэппи Милом»? Это неуважительно, чувак, вот почему. Включи здравый смысл.
– Мой здравый смысл подсказывает мне поскорее обзавестись новыми друзьями.
– Я просто не хотел задеть ее чувства.
– А мои, значит, задевать можно.
– Мы вообще-то о ней говорим.
– Разумеется. Так, стоп. Ты поэтому отдал мне футболку?
– Вроде того. Я запаниковал.
– Ну знаешь… Хотя ладно, продолжай.
– Так что сегодня я отправился в «Крутяцкий кофе» как подобает. – Дилан указывает на свою скромную синюю футболку. Мило и никаких подозрительных логотипов. – И угадай, что она делала, пока варила кому-то эспрессо? Напевала Эллиотта Смита. Биг-Бен, меня растерло в пыль. В атомный пепел. Одним махом заполучить будущую жену и доступ к бесперебойному кофе!
Вообще-то трудно радоваться чужому личному счастью, когда у самого на том же фронте полный провал. Но это ведь Дилан.
– Уже не терпится познакомиться с будущей невесткой.
– Помнишь тот вирусный пост про свадьбу в стиле «Гарри Поттера»? Мы с Самантой устроим что-нибудь на кофейную тематику. Все гости – в фартуках бариста. Чокаются только кружками. И на каждом эспрессо нарисован пенкой мой профиль.
– Вот ты разогнался.
– Правда, у нее есть один недостаток.
– Ты уже и недостатки нашел?
– Саманта – настоящий фанат «Крутяцкого кофе», потому что они отчисляют часть прибыли на благотворительность, и она всерьез думает, будто все должны покупать кофе только там. Чувак, я не собираюсь хранить верность «Крутяцкому кофе» даже ради будущей жены.
– Она правда тебя о таком попросила?
– Нет, но… Она как бы попросила, не говоря напрямую. В любом случае, когда в твоей жизни появляется Та Самая, приходится приносить жертвы.
– Ты же не перестанешь ходить в Dream & Bean.
– Черт, нет. Я просто не буду пить их кофе при Саманте. Полагаю, незнание не ранит.
– Только ты можешь сделать из распития кофе тайный порок.
– Как бы там ни было. Я уже сложил в твой ящик остальные кофейные футболки. Знаешь, подальше от искушения.
Я с интересом выдвигаю ящик: возможно, сегодня мне хоть в чем-то повезет. И да, у меня есть свой ящик в спальне Дилана, а у него – в моей. Если так часто ночевать друг у друга, это обретает смысл. Когда я совершил каминг-аут перед одноклассниками, то поначалу боялся зайти в раздевалку – казалось, все только и ждут, что я стану пялиться. В этом смысле нужно благодарить бога за такого бро, как Дилан: он не стесняется переодеваться передо мной, а я перед ним. Надеюсь только, что его крутизна не испарится до выходных – как происходит всякий раз, когда он встречает Ту Самую.
– Погоди-ка. А почему ты не рассказал мне про Саманту вчера за ужином?
– Не знаю, – говорит Дилан. Как будто это сойдет за ответ. Как будто я спокойно кивну «Ну ок» и продолжу надирать ему задницу в Super Smash.
– Ты никогда не рассказываешь мне, если влюбляешься, – укоряю я.
– Неправда! Приведи хоть один пример.
– Габриэлла, и Хизер, и Натали, и…
– Я сказал, один.
– …и Харриет. Просто это странно, чувак. Мы же всё друг другу рассказываем.
Дилан кивает.
– Боялся сглазить, наверное. Помнишь рассказы моего отца, как он повстречал маму на первом курсе и сразу понял, что на ней женится? Вот я ощущаю от Саманты те же флюиды.
Я решаю не напоминать Дилану, что уже слышал эту песню – в том числе с посвящением Харриет, с которой он порвал в марте. Может, в этот раз и правда получится. Мы возвращаемся к игре, Дилан принимается рассуждать, в честь какого горячего напитка они с Самантой назовут первенца, и я решительно отказываюсь становиться дядей Беном кому бы то ни было по имени Сидр.
Меня слегка грызет зависть, что Дилан находится на том этапе романтических отношений, когда кажется, будто все возможно. Будто Саманта – действительно любовь его жизни. Еще недавно я думал то же о Хадсоне. Когда мне не терпелось скорее уснуть, чтобы скорее проснуться – и снова увидеть его очаровательно близорукие глаза, горбинку на носу и почти непристойные темные брови, странно сочетающиеся с короткими золотисто-каштановыми волосами. Когда он исподволь менял мои взгляды на мир, ставя на место придурков в школе, которые доставали его из-за женственных манер; когда он помогал мне избавиться от собственных идиотских стереотипов на тему того, как должен выглядеть мужчина. Когда я чуть все ногти не сгрыз перед нашим первым сексом в марте, гадая, будет клево или фигово. (Спойлер: было потрясно.)
Может, если я как следует выложусь в школе на этой неделе, учителя поймут, что мне совсем не обязательно полтора месяца протирать там штаны в компании Хадсона?
Хотя ладно, будем реалистами. Я бы загремел в летнюю школу, даже если бы никакого Хадсона не было и в помине.
У меня напряженные отношения с учебой.
– Ты всегда будешь для меня на первом месте, – обещает Дилан. – Ну, пока не родится малыш Сидр.
– Сначала бро, потом дети, – требую я.
– Лады.
Я пожимаю плечами.
– Лады.
– Вот увидишь, Биг-Бен, ты не застрянешь один надолго, – заявляет Дилан с уверенностью дельфийского оракула. – Ты высокий, с чувством стиля и такой шевелюрой, что хоть сейчас в Голливуд. Клянусь, если бы не миссис Саманта Кстати-Надо-Бы-Узнать-Ее-Фамилию-Пока-Не-Боггс, я бы еще до конца года сменил команду.
– Спасибо, это очень мило, – уныло отвечаю я. – Сам знаешь, меня хлебом не корми, дай склонить кого-нибудь на путь гейский.
Вообще-то я стараюсь не западать на натуралов, но вдруг кто-то захочет поэкспериментировать? Двери дома Алехо для вас открыты. Обувь можете оставить у порога – или запрыгивайте в постель прямо в кроссовках, если вам так больше нравится.
Я выигрываю первый раунд (потому что это я), и мы начинаем второй.
– А теперь давай обсудим, почему ты на самом деле не отправил коробку, – говорит Дилан, будто поклялся сегодня выесть мне мозг чайной ложечкой.
– Только если ты бросишь этот тон психотерапевта, – отвечаю я.
– Может, начнем с того, почему тебя беспокоит мой тон? Я напоминаю тебе некую авторитетную фигуру?
Я отправляю Луиджи в нокаут и показываю Дилану средний палец.
– Просто… Я правда рассчитывал отдать коробку лично и на том закрыть тему. Но Хадсон так и не появился, поэтому я пошел на почту и с какой-то стати принялся жаловаться на Хадсона незнакомому парню, а потом в отделение вкатился флешмоб с оркестром…
– Что? Отмотай-ка.
– Серьезно, настоящий оркестр. Они играли Бруно Марса и…
– Нет. Тот парень. Что? Кто?
Дилан медленно поворачивается ко мне, снова доказывая, что магия кнопки «Пауза» пока для него недоступна.
– Ах ты засранец. Я тут, значит, подыхаю от чувства вины, а он уже кого-то подцепил…
– Что? Нет! Никого я не цеплял. Даже не собирался.
– Почему нет? Кто он? Имя. Адрес. Номер страховки. Ники в твиттере и инстаграме.
– Артур. Фамилию и адрес не знаю. Ники тем более. И раз уж мы заговорили на эту тему, почему люди не могут использовать один ник во всех соцсетях?
– Люди – сложные создания, – говорит Дилан глубокомысленно. – Что ты вообще о нем знаешь?
– В Нью-Йорке он новенький. Приехал из Джорджии. Носит самые нелепые галстуки в округе.
– Гей?
– Ага.
Круто, когда сразу знаешь ориентацию симпатичного парня. Обычно на разгадку этой головоломки уходит уйма времени и нервов – и в большинстве случаев напрасно.
– Ох, что-то мне жарко стало. – Дилан принимается демонстративно обмахиваться.
– Он симпатичный, угу. Правда, не очень высокий. Метр семьдесят пять, может, метр семьдесят без ботинок. И глаза голубые, будто в фотошопе нарисованы. Или как у пришельца.
Дилан хлопает в ладони.
– Ну все, я куплен с потрохами. Предлагаю отправить коробку курьером, а тебя – на свидание!
Я качаю головой и опускаю джойстик.
– Ди, нет. Это плохая идея. Мне бы для начала наладить отношения с самим собой.
