– И как тебя угораздило отправиться на Драконий Хребет без нормальной тёплой одежды и каких-либо припасов? – поинтересовался Чайлд, присаживаясь рядом.

Ей ужасно не хотелось выглядеть глупо перед ним, но она понимала, что в данной ситуации думать о собственной репутации уже поздно.

– Погода резко поменялась, и я не успела вернуться, – пробормотала путешественница, не поднимая на него взгляд.

Его насмешливая улыбка смущала и раздражала одновременно. После событий в Ли Юэ, Люмин окончательно запуталась в своих чувствах к Одиннадцатому Предвестнику Фатуи. Поначалу путешественница злилась, но, как и всегда, она быстро остывала, а встреча с младшим братом рыжеволосого полностью изменила её отношение к Тарталье. Девушка ощутила какое-то родство с ним: ради Итера она тоже была готова пойти на многое и не раздумывая пожертвовала бы собой, лишь бы защитить близнеца и сохранить его веру в мечту.

Живительное тепло покалывало пальцы, и к ним постепенно возвращались чувствительность и гибкость. Люмин медленно согнула и разогнула их под пристальным взглядом голубых глаз собеседника.

– Как вижу, я успел вовремя. Ещё немного, и я был бы сильно расстроен тем, что столь искусная противница лишилась возможности держать оружие из-за своей неосмотрительности.

Решив, что пришло время прояснить их отношения, путешественница чуть помедлила, пытаясь подобрать верные слова.

– Послушай… на самом деле, я больше не хочу с тобой сражаться.

– Почему это? Испугалась? Я был настолько хорош? – с деланным безразличием усмехнулся он, но Люмин видела, что на самом деле сказанное его задело.

– Не в этом дело, – она помотала головой, – да, ты один из Фатуи, и сейчас мы находимся по разные стороны баррикад, но… после всего, что произошло, я не могу считать тебя своим врагом. Да, ваша организация зачастую пользуется весьма грязными методами, но при знакомстве с Тевкром я увидела, что ты отличаешься от многих из них. Ты всего лишь выполняешь свой долг – перед Царицей, перед своей семьёй, так разве можно обвинять тебя в том, что ты хочешь лучшего будущего для людей, которые тебе дороги? Думаю, что нет, ведь я поступила бы так же, будь у меня выбор.

– Вот как, – произнёс Тарталья и потянулся, чтобы подбросить веток в огонь, – значит, считаешь меня хорошим?

Люмин замялась, раздумывая над ответом, а он, воспользовавшись её замешательством, резко придвинулся ближе. Мгновение – и к её беззащитной шее уже прижато лезвие Гидро клинка.

– Сейчас я легко могу тебя убить, поскольку ты представляешь угрозу для планов Царицы. Разве хорошие парни так делают?

– Однако пару минут назад ты сам сказал, что не хотел бы, чтобы мир потерял такую воительницу, как я, – не дрогнув ответила Люмин.

– Ты невыносима, – вздохнул рыжеволосый и отстранился, – есть будешь?

***

Метель не утихала. Угли в костре ещё тлели, но хворост закончился, поэтому воздух в пещере постепенно начал остывать. Люмин тщетно куталась в свой плащ, но даже тёплые меховые рукавицы, которые отдал ей Тарталья, не слишком спасали от липкого холода, пробиравшегося под одежду. Девушка поёжилась.

– Может, ты знаешь, когда закончится буря? – тихо спросила она.

– Без понятия. В Снежной бывает, буран длится больше недели. Однако у Драконьего Хребта свой микроклимат, так что здесь всё может быть иначе.

– Ясно, – упавшим голосом пробормотала Люмин.

Добыча руды, ещё утром казавшаяся ей очень легким поручением, сейчас переросла в нечто опасное. Думать о том, что может случиться, если снег не утихнет в ближайший день, не хотелось.

– Снова замерзаешь? – вдруг поинтересовался Чайлд.

Люмин передёрнула плечами, не желая признаваться в своих слабостях.

Рыжеволосый парень молча поднялся и подсел к ней. Затем бесцеремонно притянул путешественницу ближе и, распахнув свою куртку, прижал девушку к груди.

– Так нам обоим будет теплее, – пояснил он.

Поначалу Люмин опешила от такой бесцеремонности. Но мгновения текли, а она не могла решить, как ей стоит повести себя в данной ситуации, поскольку близость Предвестника действовала на неё странным образом. Нынешняя ситуация была чрезвычайно неправильной, но отталкивать его не хотелось, да и трогательная забота, которую он проявлял к ней, обезоруживала. Слишком уж редко Люмин ощущала подобное: обычно большинство людей Тейвата использовали её в своих целях, забывая о чувствах девушки.

– Спасибо тебе, – наконец тихо произнесла она.

– Что? – парень удивленно вскинул брови.

– За то, что не бросил меня снаружи, и за то, что помогаешь сейчас – спасибо.

– Я… – Чайлд заметно стушевался.

Люмин повернула голову, чтобы рассмотреть выражение лица парня, но вместо этого столкнулась с его губами. Поцелуй вышел неловким и коротким, и когда Тарталья чуть качнулся назад, в его глазах она впервые увидела растерянность: он поддался сиюминутному порыву и теперь с замиранием ожидал реакции девушки. Маска коварного Предвестника спала, перед ней был всего лишь мальчишка, неуверенный в том, верно ли он поступил.

Здравый смысл требовал, чтобы Люмин сейчас же прекратила всё это, а сердце… сердце трепетно билось в робком ожидании чего-то большего. И путешественница смирилась, решила поддаться своим чувствам и потерпеть поражение в битве, где не использовалось ни одно существующее в мире оружие. Ведь проиграть так хотелось.

Люмин стягивает рукавицы, отбрасывает их в сторону и поворачивается к нему. Путешественница тянется к лицу парня, ласково касается руками, а он, кажется, всё ещё не может поверить, что она не оттолкнула его: сидит, словно окаменев, пока она гладит его скулы. Тарталья приходит в себя лишь когда она привстает, чтобы вновь приникнуть к его губам. На этот раз поцелуй растянутый и сладкий, и парень наконец позволяет себе положить руки на её талию.

– Ты уверена? – всё же решает уточнить он.

Его сомнения откровенно забавляют Люмин, и девушка решает поддразнить его:

– Помнится, в битву ты всегда бросаешься без раздумий. Так что пугает тебя сейчас?

Он сощуривает глаза и по-детски обиженно закусывает губу, и хватка на её талии усиливается.

– Что ж, тогда я больше не стану сдерживаться.

Предвестник расстегивает пряжку плаща путешественницы, и под весом меховой оторочки ткань сама соскальзывает вниз, пока парень целует обнаженную девичью шею. Люмин пытается сдержать улыбку: ей щекотно. Она уже давно не ощущает холода, потому что от каждого прикосновения Тартальи по всему телу расходятся волны приятного тепла. Всё за пределами пещеры забывается, единственное, что занимает мысли Люмин – это его руки, скользящие по её бледной коже.

Цепочка поцелуев ведёт Чайлда всё ниже и ниже, и вот уже он пытается справиться со шнуровкой на платье. Люмин больше не может сидеть неподвижно. Маски Предвестника на парне сейчас нет – видимо, снял, когда надевал капюшон куртки – так что ничего не мешает ей запустить пальцы в рыжие взъерошенные волосы и насладиться их мягкостью. Она приобнимает партнёра, притягивает ближе и порывисто вздыхает, когда его губы касаются обнажившейся груди. Оба не хотят торопиться, и познают друг друга осторожно, словно в любую секунду это наваждение может растаять.

В какой-то момент Тарталья резко отстраняется. Поймав на себе удивленный взгляд девушки, он хрипло поясняет:

– Подожди чуть-чуть.

Он снимает с себя куртку и аккуратно стелет на пол пещеры, а затем плавно укладывает Люмин поверх. По телу девушки бегут мурашки, когда короткий мех подкладки соприкасается с оголённой кожей. Одежда всё ещё сохраняет тепло тела Предвестника, так что путешественница совсем не ощущает холода.

– О, да ты, оказывается, джентльмен! – хихикает она. – Тогда почему ты ещё одет при даме?

Люмин тянется к нависающему над ней Тарталье, желая расстегнуть его пиджак, но быстро терпит неудачу, потому что с лёгкостью запутывается в хитросплетении пряжек и креплений. Он накрывает её ладонь своей и нежно целует пальцы, пока другой рукой расправляется с одеждой на себе.