Перед тем, как погрузиться в их автомобиль, я ещё раз уточнил у Матрёны Алексеевны состояние Кириченко. Обе женщины заверили, что с ним всё будет в порядке. Организм молодой и сильный, обязательно выкарабкается.
— Повезло ему, что мы рядом оказались, — добавила фельдшер.
— Матрёна Алексеевна, я вам очень-очень обязан! Скажите, пожалуйста, может всё-таки могу чем-нибудь помочь?
Она усмехнулась.
— Помочь… Эх, не будь у моей Аньки жениха, попросила бы, чтобы ты за ней приударил. А так, не надо мне ничего, касатик. Ты своё дело сделал, а мы с дочкой — своё. Ступай. И да хранит тебя, господь! — Она перекрестила меня совсем как Степановна, вызвав в душе прилив эмоций и ностальгию.
Я посмотрел на неё с благодарностью.
— Товарищ Быстров! — окликнули меня чекисты. — Ехать пора.
Мне не улыбалось торчать всю ночь на Лубянке, а с утра прямо от них пилить на работу, поэтому спорить не стал, погрузился в старенький «форд» и поехал. Найденную при обыске курточку Сары прихватил с собой — пусть девочка порадуется, что дяди милиционеры свой хлеб кушают не зря. Пусть гражданин Быков уже мёртв, и с него взятки гладки, но на мошенницу с бородавкой материала у Кириченко более чем достаточно. Вот поправится, выйдет с больнички и законопатит тварь в места не столь отдалённые.
Несмотря на позднее время, во многих окнах знаменитого здания «госужаса» горел свет, кипела работа.
Меня встретил невысокий широкоплечий крепыш с тёмными пышными волосами, чуть припорошенными проседью. Он был обладателем щеголевато подстриженных усов и короткой бородки, а тёмные умные глаза спрятались за линзами очков.
— Здравствуйте, товарищ Быстров! — Крепыш протянул маленькую, но сильную ладонь для пожатия. — Давайте знакомиться — Артузов Артур Христианович, начальник контрразведывательного отдела секретно-оперативного управления ГПУ.
— Приятно познакомиться, товарищ Артузов, — кивнул я.
Мне снова повезло наткнуться на легенду органов, одна только операция «Синдикат-2» в ходе которой выманили на родину Бориса Савинкова, чего только стоила. В детстве я зачитывался романом Василия Ардаматского «Возмездие», который был посвящён этой операции. А тут увидел главного героя наяву.
— Присаживайтесь! — Артузов указал на один из стульев в его кабинете. — Как насчёт чая?
— С удовольствием, — сказал я, гадая, зачем понадобился именно контрразведке.
Артузов вызвал секретаря и распорядился насчёт чая.
— А ведь я о вас хорошо наслышан, товарищ Быстров, — продолжил Артур Христианович. — Сначала познакомился о ваших подвигах, благодаря статье в «Правде», потом эта история с покушением на Феликса Эдмундовича. Если бы не вы…
— Благодарю вас, Артур Христианович. На самом деле всё произошло чисто случайно, я занимался совершенно другим делом.
— Да уж… Некоторые мои коллеги порядком наломали дров.
Тут появился секретарь и поставил перед нами два стакана чая в подстаканниках, кусковой сахар, щипчики и тарелку, на которой были щедро насыпаны конфеты.
— Угощайтесь, Георгий Олегович. На меня не обращайте внимания, я сладкого не люблю, поэтому пью чай обычно просто так, без всего.
Во время чаепития мы перекинулись несколькими ничего не значащими фразами, и лишь когда оба стакана опустели, Артузов откинулся на спинку своего кресла,
заложив большой палец правой руки за борт кителя, и сухим деловитым тоном произнёс:
— Ну что ж, понимаю ваше состояние, Георгий Олегович. Думаю, вы уже всю голову себе сломали, гадая, почему вас доставили именно ко мне.
— Наверное потому, что Шалва Карумидзе заявил мне, что является подданным Великобритании, — сказал я и по довольной реакции собеседника догадался, что попал в точку.
— Так и есть, Георгий Олегович. Так и есть. У нашей страны масса друзей за её пределами, но хватает и врагов: опытных и очень опасных, которые спят и видят, как бы покончить с молодой советской республикой. Особенно много их в финансово-промышленных кругах Европы. Не будет военной тайны, если я назову имя одного из таких недоброжелатей — это Генри Детердинг, глава крупнейшей нефтяной компании «Ройял Датч Шелл». Она — вторая в мире после американской фирмы Рокфеллера. Сам Детердинг, хоть и является подданным Нидерландов, два года назад стал рыцарем-командором Британской империи. Теперь он не просто Генри, а сэр Генри, — с ядовитой улыбкой произнёс Артузов. — Так что сами понимаете, какие у него деньги и связи…
— Хотите сказать, что этот… Детердинг, — я чуть не запнулся, выговаривая его фамилию, — как-то причастен к изготовлению фальшивых денег?
— Вы всё правильно поняли, Георгий Олегович. Это его рук дело. Скажу больше, он сторонник не только финансовой войны, развязанной против нашего государства, но и горячей. Детердинг вкладывает огромные деньги в то, чтобы снова развязать против нас интервенцию. К сожалению, власти многих стран, а особенно Великобритании, охотно клюют на его удочку.
— И насколько реальна возможная война?
Артузов сурово насупил брови.
— Конечно, ни один здравомыслящий монарх, президент или премьер не двинет на нас армию, но воевать можно и другими способами. Как я уже сказал, нашу экономику пытаются подорвать с помощью фальшивых денег. Кроме того Детердинг содержит группы боевиков-террористов, которые набираются в основном среди белогвардейских эмигрантов. Некоторые горячие головы, сбежавшие из страны, мечтают вернуться и установить у нас старые порядки. Но хуже всего, что они готовы убивать, причём за деньги.
— А если найти убедительные доказательства, что Детердинг делает фальшивые деньги, оповестить об этом мировую прессу? — спросил я, примерно догадываюсь, что услышу в ответ.
Артузов усмехнулся.
— Даже если мы и сможем предоставить такие материалы и какая-то из хотя бы захудалых газет рискнёт их опубликовать, толку от этого не будет. Мировая общественность просто закроет глаза Ну, назовут сэра Генри чудаком, посмеются, но в целом одобрят все его действия. Нас ведь не любят не только за то, что мы страна победившего большевизма. Мы — русские, и этим всё сказано.
Мне было удивительно слышать подобные речи от представителя советской власти досталинской поры, мысленно я поставил напротив его фамилии твёрдую «пятёрку».
Но пока была вещь, которая меня сильно смущала. И я не постеснялся заговорить о ней.
— Простите, Артур Христанович, но я пока одного понять не могу: почему вы так откровенны со мной? Согласитесь, далеко не всегда контрразведчик делится с обычным сыщиком сведениями подобного рода. И уж тем более не зовёт к себе на чай…
— Наш разговор состоялся как раз потому, что вы сыщик, причём сыщик первоклассный.
— Спасибо за комплимент, Артур Христианович, но до вас мне всё равно далеко, — вернул любезность я.
— Скажите, Георгий Олегович, как вам удалось напасть на след фальшивомонетчиков? — внезапно перевёл тему он.
— Вы очень удивитесь, если я снова скажу, что это случилось совершенно случайно? У дочки моей соседки по квартире обманным путём выманили курточку, я отправился искать мошенницу вместе со страшим милиционером Кириченко. Когда вышли на неё, она сообщила, что продала вещь скупщику краденного гражданину Быкову, ну а там, как раз в тот момент, когда мы пришли, ошивались трое бандитов.
— Я не верю в случайности, товарищ Быстров, — стал очень серьёзным и собранным Артузов. — Жизнь приучила меня к тому, что все случайности на самом деле — звенья в цепочке закономерностей, просто мы ещё по каким-то причинам не смогли понять и разгадать эти законы. Вы сыщики и потому всегда держите нос по ветру и как ищейка идёте по следу. Вы очень нужны ГПУ, товарищ Быстров, именно в качестве такой ищейки. Надеюсь, вы не увидели ничего обидного в таком сравнении с этим животным?
— Наоборот. Мне даже приятно, что меня так высоко ценят. Но я — сотрудник уголовного розыска. Ловить террористов, шпионов иностранных держав и международных преступников — не моя епархия.
