Невестку Юлю аж передёрнуло.
– Как мы будем за ним ухаживать? У меня дети. Они постоянно болеют.
– Юля, ты не работаешь, сидишь дома, вот и ухаживай.
– Я что, памперсы ему буду менять?
– Не хочешь, так нанимайте сиделку.
– А почему я? Пусть Маша ухаживает. Забирайте его к себе!
– В отличие от тебя, Маша работает. И живём мы в квартире, а не в доме. Между прочим, дом этот строил отец! И баню хотел вам отстроить после пожара. И вы виноваты, что он упал с крыши.
– Он сам виноват. Мы его просили переселиться в баню, так он спалил её, чтоб не переселяться.
– Артур, ты дурак? Как отец мог спалить баню? Он же строил её собственными руками!
– Собственными и спалил. Не хотел переселяться.
– Ты точно дурак! Отец никогда бы этого не сделал.
– Юля, а почему вы хотели его в баню переселить? – спросила Маша, решив немного вмешаться в разговор.
– Нам мало места. У нас дети. А он один занимает целый этаж.
– Но это же его дом! Он строил этот дом, а вы пришли и прогоняете его?
– Никто его не прогонял. Просто попросили, а он вообще перестал с нами разговаривать. Я в магазин не могу выйти: не хочет с внуками посидеть.
– А милицию чего вызывала? Столько раз?
– Он оскорблял меня.
Камал не выдержал, выпалил сгоряча и встал, давая понять, что собирается уходить:
– Ты тоже дура, Юля!
– Это почему я дура?
– Потому что! Вы его выгоняете из собственного дома, без конца сдаёте его в милицию и хотите, чтобы он с детьми вашими сидел!
– Он сам виноват.
– В общем, так. Забираете его сюда, домой, и ухаживаете. Хотя бы из благодарности, что пригласил, пустил вас сюда, в свой дом. Если сами не можете, нанимайте сиделку.
– У нас нет денег на сиделку.
– У отца пенсия! Всё, разговор окончен. И не дай бог, я узнаю, что вы его обижаете, – пеняйте на себя! Пошли отсюда, Маша…
* * *
Возвращаю вас, мой читатель, в наши дни и продолжаю рассказ оттуда, где мне пришлось прервать его, чтобы у вас сложилась полная картинка.
Войтовка. Услышав от Ирины новость, Саид не сразу сообразил, что перед ним стоит его дочь, что вот оно, счастье, о котором он всю жизнь мечтал, что судьба дарит ему новую, чудесную возможность ещё немного продлить жизнь в счастливом пребывании. Он медленно сел на стул и начал вспоминать, соображать, что это значит и не во сне ли он.
– Что? Как? Откуда? Кто? – спросил он растерянно не столько её, сколько себя.
– С моей мамой вы в Тюмени познакомились. Потом приезжали к нам. Раису помните?
– Ну как же! Как не помнить-то! Конечно, помню. Не обидел Бог памятью. Всю жизнь помнил! Никогда не забывал!
– Так вот, я её дочь. И ваша.
– Бог мой! Как так? Какое счастье-то! Какая находка!
– Меня Ириной назвала мать. Ирина Саидовна. Вот мой паспорт.
– Да на что мне твой паспорт, доченька?! А глаза мне на что?! Ты же как две капли!.. То-то я думаю, похожа на сестру мою. Радость-то какая! Солнышко ты моё, дай я тебя обниму! На старости лет мне Бог такой подарок! Такую находку! – Саид обнял дочь и поцеловал её несколько раз в лоб, в щёки, в руки.
– И я рада видеть вас. Наконец-то случилось это.
– Как ты меня нашла? Жил-то я по другому адресу.
– Можно, я назову тебя папой?
– Что ты спрашиваешь, доченька?! Как это – не можно? Можно! Нужно! А как мне приятно слышать! Мечтал я всю жизнь о дочери, и вот она!
– И я всегда хотела иметь папу. Так мечтала! Мне с детства так не хватало папы. Тебя мне не хватало, папа. – Ирина заплакала, даже не пытаясь сдерживать себя.
– Ты плачь, плачь, доченька. Не стесняйся. Горе, оно со слезами уходит. Накопилось оно у тебя. Плачь. А я вытру твои слёзы.
– Я с детства знаю про тебя. Мама всё рассказывала.
– С детства? Почему не объявилась? Мать почему не позвонила, не написала? Знал бы я, что дочь у меня, я бы… Я бы…
– Она боялась. Не хотела семью твою рушить.
– Бог мой, семьи-то давно уж нет. Разрушено всё. Осколками и меня поранило. Потому я и спрятался здесь, в глухой деревне, от греха подальше. Так как ты меня нашла?
– Прочитала в интернете. Поняла, что тебе одиноко, грустно. Потому и решилась приехать.
– А я бог знает сколько о тебе думал! Разговаривал с тобой. Во сне. Ругался с Богом, что дочерью меня не наградил, а тут… Я чувствовал, я знал, что ты есть!
– Я тоже разговаривала с тобой. В школе, когда меня обижали, я защищалась твоим именем: «Мой папа – кавказец! Он храбрый! Он придёт и накажет тебя!» Знаешь, и помогало.
– А сколько неистраченной любви к тебе во мне накопилось! Сколько несказанных слов я храню в душе!
– У меня тоже, папа. Я всегда любила тебя. Мама так часто вспоминала тебя. И всегда говорила о тебе только хорошее.
– Ах, Раисочка, Раисочка! Как же так?.. Тогда… Когда меня сынок маленький обнял… Со слезами на глазах… Сломался я тогда… Обиды не было у мамы?
– Нет, обиды не было. Она же знала, что ты женат, что у тебя двое детей. Ты не скрывал, не обманывал её. Всегда только хорошо говорила о тебе. И всю жизнь любила тебя.
– Почему «любила»? Её нет в живых?
– Жива и здорова она, папа! Жива. И до сих пор любит тебя. И ждёт.
– Ждёт? Она меня ждёт до сих пор? Как это? Ах, как это хорошо. Хорошо. Я её тоже… никогда не забывал. Почему сама не приехала?
– Ну, папа, она же не знала, как ты. Что ты скажешь…
– Как «не знала»? А что я могу сказать? Ничего не могу сказать! Могу только радоваться. Хорошо. Сам поеду. Вместе поедем за ней. Привезём.
– Она будет очень рада.
– Что мы сидим, доченька?! Надо стол накрыть. Соседей позвать, радостью надо поделиться, пусть соседи радуются.
С этого момента мы Саида уже не узнаём. Его как будто подменили: живой, радостный, немного растерянный, он выбежал во двор, стал кричать соседу:
– Иван! Иван, ну-ка, поди сюда!
На крик Саида выбежал Иван и, увидев его в таком состоянии, спросил удивлённо:
– Что такой возбуждённый, Саид?
– Да ты проходи, Иван, проходи! Радость у меня! Смотри, кто ко мне приехал! Дочка приехала!
– Не понял. Ты же говорил, что дочери нет у тебя.
– Есть! Есть! Она из прошлого пришла. Бог смилостивился надо мной!
– И в Бога ты не веришь…
– Верю. Теперь верю. Без Бога такого не могло быть. Да ты проходи, проходи! Познакомлю тебя. Проходи. Она в доме.
Не дав Ивану опомниться, Саид затолкал его в дом. Увидев перед собой Ирину, Иван поздоровался машинально, глядя на неё изучающим взглядом:
– Здравствуйте!
– Добрый день! Я Ирина. Дочка папы Саида.
– Очень приятно. Иван. Я соседа ещё не видел таким! Сияет весь. Теперь вижу: есть чему радоваться. Саид, у тебя очень красивая дочь!
– Не смущайте меня, Иван!
– Красота создаётся в любви, Иван. Только в любви. Небо раскрылось надо мной, солнце засветило. Исчез туман в глазах моих. Надо это отметить. Надо поделиться с соседями. Надо позвать. Иван, я пойду до Николая, барашки у него. Сторгуюсь. Зарежем барана, соседей позовём.
– Папа, может, не надо барашка? Жалко мне его.
– Доченька, какой же без барашка праздник?! Такое событие! Такое счастье! Я не могу без барашка. Пусть соседи знают, какая радость у меня! Иван, позови соседей, пока я с барашком буду возиться. Пусть все придут. Тут во дворе и накроем столы. Погода хорошая. И солнце засияло надо мной.
– Хорошо, Саид, позову. Я смотрю, сам ты засиял, как солнце. А то ходил как туча грозовая. И в нас хандру вселял.
Через пару часиков во дворе Саида были уже и столы накрыты, и соседи сидели за столом. Саид успел и барашка зарезать, и потушить мясо с овощами в большом казане, которым он всегда пользовался, когда к нему приезжали родня или же однокурсники, друзья. Саид волновался и радовался, смотрел на соседей, и ему казалось, что они все так же радуются его счастью, как и он сам. Наконец он взял бокал, встал и произнёс, волнуясь и оглядываясь на всех:
