Опоздавший на две минуты спутник OSEL разминулся с модулем IKES почти на пятьсот километров, после чего безнадежно отстал. Комета Галлея уже проскочила орбиту Земли. Увлекая за собой модуль, комета понеслась по своей орбите прочь от Солнца к точке афелия далеко за орбитой Нептуна, чтобы снова вернуться к Солнцу через 78 лет.

После захода солнца воздух стал чист и свеж, как поцелуй юной пуэрториканки. Желтый джип свернул на дорогу в аэропорт. Памятник коренному жителю острова по прежнему стоял спиной к Атлантическому океану. Населению подарили надежду проголосовать за присоединение к США, но идея референдума оставалась пока на бумаге.

Волков простился с напарником у турникета. Горбан работал под прикрытием, документа Интерпола ему не полагалось. Разведчики не знали, что сегодня ночью у техника Гереро родилась дочь. Через двадцать лет она победит на конкурсе красоты в Лос-Анжелесе и под именем Кристины Сантьяго станет девушкой года популярного журнала для взрослых. А в кратере Аресибо после событий 14 марта прямо у ворот подстанции вдруг забил горячий ключ. Этот источник теплой соленой воды напомнил о бурном прошлом вулкана. Прошлое, которое может возвратиться.

В последний день мая майора Волкова вызвали в Комитет. В приемной начальника отдела сидел лейтенант Горбан и что то объяснял Ван Мену, посматривая на экран монитора с зависшей игрой «Ксоникс-3Д». Горбан сообщил майору, что они с товарищем Кимом вызваны по одному вопросу. Полковник Саблин отсутствует, он задерживается у Министра. Улучив момент, Ван Мен невинно спросил у Волкова, сколько рыбы тот наловил вчера. Майор шмыгнул носом и перевел разговор на другую тему.

– Знаешь, Ким, – начал Волков. – Жил в городе Сиракузы, что на острове Сицилия, человек по имени Дамокл. Это было давно, еще при древних греках. В городе тогда правил царь Дионисий I. Считалось, что в Древней Греции была демократия и правителей выбирали. При этом в демократических Афинах на 20 тысяч граждан приходилось 400 тысяч бесправных рабов. Но это никого не волновало. Поскольку Дионисия I никто не выбирал царем, он сам себя назначил. Поэтому греки называли его тираном. В то время слово тиран не было оскорбительным, просто греки так называли диктаторов. Царь Дионисий на греков-демократов не обижался и правил себе в Сиракузах вполне авторитарно.

– Дамокл здесь при чем? – спросил Ван Мен.

– Дамокл был советником, приближенным к царю. Однажды на пиру он выпил лишнего и позавидовал вслух царской жизни. Мол, живет себе царь-государь выше всех, никого не боится. Кого хочет, казнит, кого хочет, помилует. На первый взгляд, он вроде бы ничего такого не сказал. Но царю на всякий случай донесли. Дионисий призвал к себе Дамокла и предложил ему побыть один вечер в царской шкуре. Одел в царские одежды, посадил на трон. Сам сел рядом, передает закуски, наливает вино. Только стал замечать Дамокл, что рядом с ним никто не задерживается, каждый норовит отойти подальше. Глянул вверх, а там – мать моя женщина, Герострата видела! Прямо над троном меч подвешен, на одном конском волосе. Дамокл сразу протрезвел, пытался встать. Но не тут то было. Пришлось досидеть до конца пира. Зато осознал, что над каждым царем подвешен меч и волос может оборваться в любой миг.

– Я слышал эту историю, – сказал Ван Мен. – В конце пира Дионисий показал Дамоклу меч. Там в рукоятку был вделан желтый камень. Этот минерал греки называли «кошачий глаз». Тиран хотел показать, что он, как кошка, все видит. Но при чем тут конский волос?

– При том! Если б ты видел, какая щука вчера утащила мою лучшую блесну, ты бы знал, что наши лески это просто гнилье по сравнению с древнегреческим конским волосом.

– Имела щука зуб на крокодила, – заметил Ким. – Но крокодилу это не вредило.

– Товарищи офицеры! – Горбан вскочил из-за стола и вытянулся. В комнату вошел полковник Саблин. Приказав лейтенанту никого к нему не впускать, Саблин увлек Волкова и Ван Мена к себе в кабинет.

– Ну, что, братья-славяне, – объявил Саблин, глядя в лицо Ван Мену, вьетнамскому айну корейского происхождения. – Сами кашу заварили, сами будете расхлебывать?

– Так точно, товарищ полковник! – согласился Волков. – Вы бы рассказали, с чем каша то.

– Он еще спрашивает, – Саблин всплеснул руками. – Модуль «Икес» возвращается!

– Не может быть! – не поверил майор. – Тот самый Икес? По нашим расчетам он должен вернуться лет через 60. И то, если уцелеет среди астероидов за орбитой Марса.

– Гладко было на бумаге, – сказал полковник. – Икес не долетел до астероидов. Напомню, модуль был запрограммирован на стыковку со спутником «Осел». Но вследствие некоторых мероприятий, – Саблин посмотрел в глаза Волкову, – Осел на встречу не явился. Тогда Икес состыковался с другим модулем. Этим модулем оказался сателлит Сусей, который японцы запустили последним. Их стыковочные узлы были сделаны по одной схеме.

– Нихонцы использовали технологию НАСА? – нахмурился Ван Мен.

– Да, это все изменило. Сначала комета потащила связку модулей в хвосте за собой. Это как отливное течение уносит брошенную лодку. Но за орбитой Марса стало холодно. Частицы газа смерзлись в градинки, которые упали на ядро кометы. Хвост исчез, модули освободились. Притяжение Марса развернуло их и они устремились обратно к Земле.

– Тогда все сходится, – Волков почесал кончик носа. – Десять лет туда, десять лет обратно. Но в чем проблема?

– Ты еще не понял? – вмешался Ван Мен. – По законам баллистики Сусей должен вернуться туда, откуда запущен.

– В Японию? – улыбнулся Волков. – Ну и пусть себе падает! – Волков покосился на Ван Мена. – Не с Хоккайдо же он запущен…

– Товарищ Ким дело говорит, – отрезал полковник. – Эти модули, общим весом больше трех тонн, падают прямо на Камчатку, как Тунгусский метеорит на Подкаменную.

– На Камчатку? – привстал Ван Мен. – Это земля наших предков! Как это случилось?

– Точно не скажу, – нахмурился Саблин. – Модули направлены при помощи двигателей Икеса. Их включили по команде из японского центра управления полетами. Возможно, японцам помогли специалисты из Хьюстона. Янки могли бы пустить модули в Берингово море, там глубины до полутора километров. Ну, получилось бы небольшое цунами. Это не страшно, такие бывают почти каждый год. Но не захотели. Проблема в том, что модули направляются прямо в Долину Гейзеров. Думаю, это нихонцы хотят отомстить нам за то, что мы не отдаем им Курилы.

– Хрен им, а не Курилы! – отрезал Ван Мен. – Сколько времени осталось до падения?

– Трое суток, не больше, – признался Саблин. – Ребята, мы должны придумать план противодействия. Это приказ Министра.

– План будет, – твердо сказал Ван Мен. – Такой, что нихонцы еще пожалеют. Вопрос, какое будет финансирование?

– Бюджет будет, – приободрился Саблин. – Практически неограниченный. Вопрос находится под контролем Президента. Товарищи офицеры, прошу пройти в секретную комнату для проработки плана. Компьютеры к базам данных подключены. Через шесть часов мы вылетаем на Камчатку. Спецборт уже заказан.

Через шесть часов они летели на Камчатку, удобно расположившись в салоне сверхзвукового бомбардировщика Ту-22М2С, оборудованном для перевозки важных персон. Волков доложил полковнику, что вопрос сложнее, чем думали. Долина Гейзеров это не просто каньон с кипящими озерами и грязевыми котлами. Ложе каньона прорезает склон уснувшего вулкана Кихпиныч. Ранее, до нашей эры, этот вулкан при извержении выбрасывал до миллиарда тонн твердых частиц. Если Кихпиныч проснется, весь юг Камчатки накроется слоем пепла толщиной два метра. Это будет катастрофа. Людей надо срочно эвакуировать. Но сейчас начало лета, многие ушли в тайгу на промысел. Похоже, жертв не избежать.

На вопрос полковника, кто разбудит Кихпиныча, Волков объяснил, что под каньоном находится очаг вулканической магмы. Земная кора над очагом очень тонкая. На это указывает невероятное скопление гейзеров, больше, чем где либо на Земле. Если в каньон рухнет алюминиевый метеорит весом в три тонны, он легко пробьет эту кору. Начнется новое извержение, после которого треть Камчатки завалит пеплом. Здесь погибнет все живое, природе будет нанесен страшный урон.