— Это понятно! А на вид она какая? Зореслава уверяла, будто белогорцы очень красивые, а мне вот не верится.

— У них белая, как снег, кожа и большие глаза яркого цвета. Они живут в подземельях, хорошо видят в темноте…

— И поэтому большие глаза, — поддакнула Варя. — Таращили поколениями, пока не закрепилось наследственно. Что еще?

— Еще… Высокие, тонкие, гибкие. Дед говорил, что у королевы волосы до пят, белые и легкие, как паутина. Изящные длинные пальцы, унизанные драгоценностями. Красивый звучный голос. Желтые глаза с густыми ресницами. Она носит тяжелую корону со сверкающими камнями. И всегда ее лицо — да и вся фигура — окутана полупрозрачной вуалью. Никто из ее подданных не смеет прикоснуться к королеве, она для них священна — наместница богов на земле. Дед уверял, что та правительница, с которой он пытался заключить мир, сама обладала огромной магической силой.

— А почему у него не вышло? Уж он точно сделал всё возможное.

— Шаманы из ее ближайшего окружения не хотели мира. Они объявили, будто дед наслал на королеву чары подчинения.

— Ну, всё понятно — объявили ей импичмент, отягощенный харасментом! — возмутилась Варя. — Раз баба у власти, значит, будут клевать со всех сторон! Тем более Грозоврат по молодости наверняка был красавчик не хуже, чем, хм, твой папа. Потому в оговор все сразу поверили и заперли королеву в глубоком подполе, пока не одумалась. Так?

— Вероятно, — улыбнулся Снежен.

— О, кстати о королевах! Что слышно из летней резиденции ее величества твоей матушки? Какие новости?

Варя думала сменить тему, чтобы Зим перестал хмуриться, а он помрачнел еще больше.

— Не всех твоих злопыхателей вывели на чистую воду? — насторожилась она. — Ты ведь ради этого тут и прохлаждаешься, разве нет?

— Не в этом дело, — вздохнул он. Решил, что будущей жене можно рассказать: — Наконец-то выяснилось, куда матушка ходит тайком по ночам.

— Неужто на собрания секты дьяволопоклонников? — ахнула она, предполагая остроумно пошутить. Однако Зим потребовал расшифровки, и в итоге кивнул:

— Почти угадала. Придворные дамы привечают некую гадалку — мутную во всех отношениях особу.

— И бравый Будигор выследил почтенных фрейлин? — хихикнула Варя.

— Нет, маменька сама пришла с повинной к нашему первому министру.

— К своему любовнику?

Зимослав поморщился на формулировку, но кивнул. Продолжил с кривоватой усмешкой:

— Спасибо хоть на том, что она перестала донимать придворного астролога, чтобы тот вычислил для меня идеальную невесту. После того, как обескураженный звездочет трижды указал на тебя…

— По твоей тайной просьбе? — догадливо подхватила Варя.

— Не моей — Венцемира. Теперь маму занимает вопрос, когда у нее появятся внуки, сколько их будет и какими они получатся по характеру и одаренности.

Варе и самой это было бы интересно знать. Но спросила она о другом:

— Что же такого ужасного наговорила ей модная гадалка, что ее величество решила сдать шарлатанку министру?

— Ей не понравилось, что гадалка применила к ней чары. Мама неожиданно для себя очнулась в сокровищнице — и не могла вспомнить, как и для чего приехала в столицу, во дворец, закрытый на ремонт. Ее насторожило, что в голове крутится навязчивая мысль — об Ограждающем Камне.

— Которого у вас нет, — не поняла Варя.

— О том, что его нет, известно только узкому кругу посвященным. Вообще о том, что существуют такие кристаллы, знают далеко не все маги в трех королевствах. Более того, обычный человек без магического дара не смог бы ощутить на себе чары настолько тонкие — мамино счастье, что при ней были амулеты, созданные еще отцом и дедом.

Настал черед мрачнеть Варе — очевидно, что свекровь влипла в крайне неприятную ситуацию.

— Гадалку, надеюсь, поймали?

— Расставляют ловушку так, чтобы не спугнуть. Учитывая, что она втерлась в доверие ко многим высокородным старухам, схватить ее будет не так уж просто. Благодаря связям и заработанным деньгам она обустроилась в пригороде Грозовградска, как у себя дома.

— Ага, как лиса в логове? Десяток нор и сотня ходов-выходов? Понятно… Но почему фрейлины-то ее покрывают?! Тоже их зачаровала?

— Нет, тут обычное дело, — отмахнулся Зим, — женщины обожают подобные развлечения, а гадание — за исключением астрологии — в трех королевствах запрещено законом.

— В каком смысле?

— В прямом. Чародеи и колдуньи, имеющие разрешение на практику от совета магов, делать предсказания берутся крайне редко и только по очень веским причинам. Те, кто обучался у хороших учителей, прекрасно сознают опасность попыток заглянуть в будущее.

— А-а… — протянула Варя, смутно понимая, к чему он клонит. — Это когда предупредишь человека о чем-то, а он поймет неправильно, станет делать не то, что нужно…

— Нет, это когда маг при попытке увидеть будущее конкретного человека вместо чар отражения видений по недоразумению откроет сквозной портал через узко взятую нить времени, тем самым изменив не только настоящее этого человека, позволив ему увидеть то, что зачастую он видеть не должен, но рискуя неосознанным выбросом сырой силы пробить ауру и энергетическое ядро человека и принести ему непоправимый внутренний ущерб, чаще всего несовместимый с жизнью, реже — со здравым сознанием, и также легко прошить пространство, буквально свернув его в кольцо… Впрочем, — оборвал он себя, заметив округлившиеся Варины глаза, — тебе еще рано об этом задумываться. Просто запомни, что со временем играть нельзя. Разве Алояс не говорил тебе этого на первых же уроках?

— Не помню, — честно ответила Варя. Поморгала, словно сбрасывая легкий гипноз от мудреных объяснений. — А почему тогда Росана так легко научила меня консервированию? Это ведь то же самое — сворачивать время для банки фруктов!

— Тут время не сворачивается, а растягивается, — терпеливо пояснил Зим. — Совсем другое дело и почти никакой опасности. И в этом случае ты не прикасаешься к самому времени, а словно проталкиваешь предмет через его толщу в пределах ограниченного емкостью пространства. На таком же принципе строятся чары ускорения полета или бега — когда нужно очень быстро переместиться из одной точки в другую, но портал открыть невозможно по каким-то причинам.

— Это когда одна нога здесь, другая там? — вывела по-своему Варя.

— Угу.

— А как же Огнеяр?

— А что с ним?

— Он посчитан этим твоим советом магов? Он ведь пророчествует, когда и где откроется очередной стихийный разрыв.

— Во-первых, да — у него есть разрешение от моего совета магов. Во-вторых, он предсказывает только дыры и ничего больше. И предсказания его основываются не на предвидении, а на особенностях его дара — он чувствует, где истончается пространство и просачиваются энергии, вибрации, тени чужих миров.

— Как белый кролик твоего отца? Где тонко там и прорвется! А Грозоврат и твой отец разве не имели дара предвидения? Дедушка вон тебе аж свадьбу распланировал!

— Не было, — сказал Зим. Но сам задумался, добавил: — Во всяком случае мне об этом ничего не известно.

— Вот что тебя ни спросишь — всё-то ты ничего не знаешь! — шутливо проворчала Варя. И перескочила на другой волнующий вопрос:

— А как кузнечики будут печь хлебцы? Они ж такие мелкие!

— Так и хлебца у них маленькие.

— Как просвирки?

Пришлось объяснять.

— А, у нас тоже в начале весны есть праздник в честь Великой Матери, — провел параллель Зимослав, — приходится на ту же неделю, что и день рождения Зорьки. На рассвете перед храмом служители раздают всем крошечные булочки с благословением в знак того, что скоро земля даст новый урожай.

— А кто у вас за батюшек? Ну, за священников? Кто богине служит обедню?

Зим непонятливо хлопал глазами, а Варя утомилась всякий раз многословно объяснять, что имеет в виду. Собралась, сообразила:

— Кто отвечает за ритуалы в честь Великой Матери?

— Маги же! Забыла? Мы все, кто носим в себе ее дар, отмечены особой божественной благодатью.