Катарина была красива. Умна. Грациозна. Она притягивала взгляды. Но король не мог предвидеть того, что в его землях появится демон Дариал, который будет убивать красавиц его королевства удовольствия ради. Любовь всей его жизни была первой, кого он выбрал в качестве жертвы. Перед глазами Дерека до сих пор стояла эта картина: изорванное белое платье, растрепанные каштановые волосы и ромашки цвета крови. На ее шее виднелись синяки, она была задушена и обесчещена. Когда король Калдвинда смог выследить и поймать убийцу, ему было совершенно наплевать на то, кто он, и он казнил его как самого страшного преступника, на главной площади столицы. И ведь он и подумать не мог, что убийцей оказался представитель королевской семьи соседнего королевства. Из-за Дариала ему пришлось сказать дочерям, что их мать умерла от болезни, хотя все было совсем иначе. Вот почему сейчас ему хотелось опустить ладони на бледную шею принцессы Сильвии и медленно погрузить ее в темноту: она виновна так же, как ее дядя, отец, мать и другие демоны. Все они были ненавистны ему. И слухи, о матери Дерека, крепко пустившие свои черные корни в земли Калдвинда, заставляли его ненавидеть эту расу еще больше.

Сульвай Мёрксверд — мать короля Дерека сношалась с Дьяволом… И кому только пришло это в голову?

Король людей обладал невиданной силой, и жители Калдвинда искали этому объяснение. Для них этот дар был отпечатком Тьмы. Поступок старого короля был непонятен народу: как можно было передать трон человеку сомнительного происхождения? Почему он не посадил на престол свою единственную дочь?

Мать Дерека называли ведьмой, обвиняли в колдовстве, и от того она вынуждена была жить уединенно, вдали от других жителей столицы. Отец его погиб сражаясь за корону, но его подвиги быстро забылись, как и он сам. Все забыли о том, что отец его был так же силен, как его сын. По королевству поползли черные слухи о том, что Дерек был сыном ведьмы и дьявола, что сила его дана ему адской пучиной, и отвращение ангелов только подкрепляло эти слухи. Ангелы никогда не открывали врата в свой небесный город ни для кого, кроме представителей своей же расы, а после коронации Дерека торговые отношения между двумя королевствами и вовсе сошли на нет.

В зале воцарилась тишина.

«Чертова шлюха, как только она смеет смотреть в глаза короля!» — Все сознание Бергила кричало, и он хотел было обнажить меч, чтобы снести голову демонице, но Дерек успел схватить его за плечо и смерить товарища холодным взглядом.

— Видимо моя невеста наконец-то поняла, где ее место, и ждет моего разрешения, чтобы войти! — Король людей ловко исправил ситуацию и не упустил возможность уколоть демонессу. Помещение наполнил громкий смех воинов. — Так проходи же! А то ножки, должно быть, замерзли! Не беспокойся, в Калдвинде для тебя сошьют красивую качественную обувь. Видимо, в богатом Фламмехаве не было ни одной золотой монетки, чтобы купить тебе даже пару кожаных туфель.

Шум усилился. Казалось, что скоро слезы брызнут из глаз подданных короля Мёрксверда, и лишь Сильвия оставалась холодна как лед.

Девушке было обидно слышать подобное, по ее чести топтались ногами, но выбора у нее не было, и приходилось терпеть эти унижения, собирая свою внутреннюю силу в кулак ради ее народа и королевства.

— Жаль, что вы так не уважаете свой выбор, мой король. Унижая меня, вы унижаете самого себя. Разве подданные вашей страны смеют смеяться над вашими предпочтениями и будущей королевой? — совершенно спокойно ответила наследница Фламмехава.

Эта фраза заставила людей унять смех, и в зале воцарилась тишина.

— Ну что ж, в чем-то ты права, будущая ко-ро-ле-ва… — Последнее слово Дерек произнес по слогам, и на лице его заплясали желваки. — Присаживайся. — Он пригласил принцессу присесть рядом с ним и жестом подал сигнал музыкантам продолжить играть.

Глава 6

«Грубый невежественный мужлан! — думала Сильвия, медленно ступая по холодному каменному красноватому полу, на пути к тому, кто не оставил ей выбора, кроме как отдать ему себя, свое тело и свою честь. Ведь он был победителем. Завоевателем. Ее магия на него не действовала, и она не имела возможности проникнуть в его мысли, в его душу, но его поведение и отношение к ней и ее родителям говорило само за себя: он был мерзавцем, тираном, невеждой. — И это жалкое существо, этот гордец скоро будет моим супругом? Супругом… Какое странное слово! Я — наследница Фламмехава, демонесса и этот жестокий узурпатор! Он сделает меня королевой своего королевства, но я не желаю этого! Не желаю иметь с ним ничего общего! Но разве у меня есть выбор? Увы, даже мой отец, могущественный Ламар Росси не сможет защитить меня!»

Она шагала к трону, на котором сидел Дерек Мёрксверд, и ее легкое алое платье покачивалось в такт ее шагов. Черные, как воронье крыло, волнистые волосы девушки были заплетены в высокую сложную прическу и украшены скромных размеров кроваво-красными сапфирами, что так ярко подчеркивали ее большие красные глаза, обрамленные длинными черными густыми ресницами. Она шла медленно, с идеально ровной спиной и приподнятым подбородком, всем своим видом показывая, что гордость не покинула ее несмотря на то, что со стороны ее будущего супруга она слышала лишь издевки и оскорбления.

«Не зря эту девчонку называют «главной драгоценностью Фламмехава» — невольно пронеслось в разуме уже весьма подвыпившего, но все же сохраняющего трезвый рассудок Дерека. Он пристально следил за каждым шагом принцессы и справедливо отметил в ней истинный аристократизм, который, однако напрочь отсутствовал у ее родителей. Но знание того, что ее собственный родной дядя убил его любимую женщину, мать его детей, заставило его слегка поморщиться при мысли, что родственница этого проклятого убийцы станет законной королевой Калдвинда, и, что еще омерзительней — его супругой перед Богом.

«Маленькая гордячка, я поставлю тебя на место!» — с кривой ухмылкой подумал король людей, но решил больше не унижать Сильвию так открыто перед своими воинами, ведь она была права: оскорбляя ее, он оскорблял свой собственный выбор. Да, он не желал жениться на ней, на демонессе, которая, должно быть, уже успела познать множество мужчин. Ведь именно этим славился дворец короля демонов, скульптуры которого воспевали разврат: своими оргиями. И эта девчонка Сильвия могла делать какой-угодно вид: оскорбленной, гордой, знающей себе цену, но Дерек знал, что она была не более чем потасканной сладострастницей.

Дерек, одетый в скромный черный наряд, поверх которого надевал свои доспехи, был похож на крестьянина: его длинные до плеч темные волосы были немыты, рубаха местами порвана, сапоги не чищены и заляпаны грязью.

«Даже не соизволил умыть от крови лицо и руки! Король! — презрительно подумала Сильвия, приблизившись к нему. — И, мать огненных демонов, от него разит, как от последнего конюха! С поля битвы на пир! И мне предстоит делить с ним брачное ложе?»

То, как сморщила свой красивый носик его невеста, не укрылось от взгляда Дерека, но он лишь усмехнулся и вольготно откинулся на высокую спинку резного трона и приказал принести ему еще вина. Ему было плевать на то, что подумала о нем эта демонесса, на ее чувства и желания. Она была всего лишь заложницей, его пленницей, которую, однако, он не смел лишить жизни, зная, насколько драгоценна была эта развратница: она принесет его народу гарантию мира и защиту от гнева Ламара, когда сила Белого Талисмана умрет вместе с Андрадой. Сильвия Росси, сама того не подозревая, была неприкосновенной и нужной тому, кто разрушил ее дом, убил ее народ и теперь принуждает ее к браку.

Так как воины, ставшие свидетелями разговора между их королем и семейством Росси о том, что между ним и принцессой демонов будет заключен брак, уже постарались поведать об этом другим, к этому моменту уже вся армия Калдвинда знала, что Дерек Мёрксверд возьмет в жены дочь врага и сделает ее своей королевой. Кто-то был рассержен, кто-то изумлен, но большинство видело в этом безграничное унижение могущественной династии Росси и были рад такому неожиданному решению короля. Никто, кроме Дерека и Бергила, не был осведомлен о Талисмане и о том, какая угроза может нависнуть над их родными землями, но ни один воин, даже самый обозленный, не смел обсуждать решение своего властителя.