Можно сказать, что Джин Ауэл подняла вопрос о гибридах за тридцать лет до получения результатов исследований ДНК. Когда она писала свою книгу, ученые еще не знали, происходили ли такие скрещивания в реальности. Были только отдельные скелеты, кости и зубы, которые некоторые исследователи относили к переходным видам.

Есть в сочинениях Ауэл и явные ошибки. Так, она изображает людей современного типа светлокожими блондинами, а неандертальцев – темнокожими и темноволосыми. Однако в действительности ситуация была скорее прямо противоположной. Мы ведь на тот момент совсем недавно покинули Африку, а неандертальцы жили в Европе и некоторых районах Азии уже несколько сотен тысяч лет. Светлая кожа повышала шансы на выживание в северных широтах.

Ауэл занимательно изображает жестовый язык неандертальцев и их примитивное общественное устройство, многие ее догадки заслуживают внимания. Она явно хорошо знакома с последними достижениями археологии, антропологии и ботаники. Но надо не забывать, что ее книги художественные, а не научные. Их содержание по большей части – не что иное, как вымысел.

Причина колоссального успеха этих книг, причем не только у подростков, но и у взрослых людей, состоит еще и в том, что в автор уделяет довольно много внимания сексу. Он описан со множеством подробностей, хотя и вполне невинных. Добровольный секс именуется Наслаждением. Иное дело – сексуальные контакты между героиней, Айлой, и неандертальцем. Здесь речь идет о серии жестоких изнасилований.

За два года, что я работала над этой книгой, мои друзья и знакомые неоднократно задавали мне вопросы о том, как выглядели половые отношения между современным человеком и неандертальцем.

Большинство склонялось к тому, что имело место изнасилование. Я и сама так думаю. Но есть люди, которым такое предположение кажется провокационным и возмутительным. А некоторые вообще считают, что науке не стоит размышлять над вопросами, на которые она не может дать доказанного ответа. Одна из моих ближайших подруг обвинила меня в том, что я плохо думаю о людях. «Почему ты думаешь, что юноша-неандерталец и „современная“ девушка не могли просто полюбить друг друга?» – говорила она.

Или, как сказала своему преподавателю одна студентка: «Они приняли решение о совместном ребенке – значит, уже давно знали друг друга». Как и многие другие, эта студентка исходила из современных представлений о сексе и морали.

Упомянутого профессора зовут Жан-Жак Ублин; он – руководитель палеонтологического отделения в Институте эволюционной антропологии общества Макса Планка. Профессор Ублин склоняется к тому, что встречи современных людей с неандертальцами длились не более нескольких минут. И были очень спонтанными.

Кабинет Жана-Жака Ублина расположен под кабинетом Сванте Паабо, где стоит еще один неандерталец. У этого экземпляра есть не только кости: на бюсте из белого гипса точно воспроизведены все мышцы. Бюст изготовлен еще в 1920-е годы, в соответствии с представлениями того времени, но в целом не противоречит результатам последних исследований.

Когда я смотрю на выдвинутое вперед лицо с широким носом, я еще отчетливее понимаю, как велика была разница между нами и неандертальцами. Во вступительном рассказе о женщине из Галилеи я уподобила неандертальцев троллям из народных сказок. Не потому, что считаю, будто историям о троллях сорок тысяч лет. Но вообразите встречу девушки с огромным троллем – и вы сразу все поймете.

Мы отличались от неандертальцев меньше, чем, например, сейчас отличаемся от шимпанзе, но все же разница была достаточно велика.

«Я не считаю, что люди современного типа и неандертальцы симпатизировали друг другу, – говорит профессор Ублин. – Скорее они по возможности избегали друг друга».

Его научная дисциплина, палеонтология, пытается реконструировать события, происходившие много тысяч лет назад, основываясь на данных анализа окаменевших костей. Некоторая неточность в таких исследованиях неизбежна. Крупнейшие современные палеонтологи по-разному представляют себе, чем именно различались современные люди и неандертальцы, как происходили встречи между этими двумя видами. Я придерживаюсь точки зрения профессора Ублина. Должность в Институте Макса Планка обеспечивает ему уникальную возможность тесного сотрудничества с исследователями ДНК, приматологами, археологами и антропологами, он может постоянно корректировать данные, полученные в результате анализа древних костей.

За пределами Африки самые старые останки «человека современной анатомии», как его принято называть, были обнаружены в Израиле; предположительно им 120 000 лет. Но Жан-Жак Ублин подчеркивает, что эти древние люди еще не успели стать похожими на нас. Вероятно, они вымерли, не оставив потомства. Около 55 000 лет назад начинается новый исход из Африки (или, может быть, с Аравийского полуострова). Эти люди были уже почти современными – и по форме скелета, и по своим умениям. В пещере Манот в западной Галилее израильские ученые обнаружили череп, принадлежавший человеку современного типа.

Выйдя за пределы Африки, современный человек почти сразу столкнулся с неандертальцами. Останки неандертальцев обнаружены всего в четырех милях от пещеры Манот, в пещере Амуд, в горе над Тивериадским озером.

Жан-Жак Ублин говорит о том, что население Европы и Азии в то время было крайне немногочисленным. Однако маловероятно, что современные люди и неандертальцы устраивали совместные пикники на берегу озера. Скорее они наблюдали друг за другом издали. Время от времени происходили сексуальные контакты, и некоторые гибриды выживали. Вскоре неандертальцы вымерли.

Ублин убежден, что вымерли они из-за нас. Сначала это произошло на территории современного Ближнего Востока, потом – на Кавказе, в Сибири и Европе. Мы вытеснили неандертальцев благодаря более совершенным методам охоты и большей мобильности. А может, просто истребили их. Некоторые ученые указывают на другие возможные причины, например: мы лучше переносили похолодание и извержения вулканов, так как умели шить теплую меховую одежду.

Жан-Жак Ублин считает подобные объяснения отговорками. Неандертальцы жили в условиях ледникового периода и похолоданий сотни тысяч лет. Иногда их численность значительно сокращалась, но восстанавливалась снова, как только климатические условия улучшались. Пока не появились мы. По мнению профессора Ублина, надо заставить себя посмотреть правде в глаза. А правда такова: по сути дела, мы истребили целый человеческий вид. Неандертальцы жили в Европе и Азии несколько сотен тысяч лет. А потом мы их выжили оттуда. Похожие ситуации сложились по крайней мере еще в двух местах: когда современный человек двигался на восток, в Азию, с его появлением исчезли денисовец и человек флоресский, обитавший на острове Флорес в Индонезии.

Неандертальцы по отдельности были физически сильнее нас. Но мы превосходили их в другом. Вероятно, мы могли лучше говорить – об этом свидетельствуют различия в гене FOXP2. Речь позволила нам создать более обширную и крепкую систему связей. Некоторые находки – раковины, редкие камни – показывают, что созданная современным человеком сеть социальных связей могла простираться на сотни километров, тогда как неандертальцы обменивались предметами на значительно меньшем расстоянии.

Есть несколько археологических находок, свидетельствующих о том, что неандертальцы хоронили своих мертвых. Но ведь и шимпанзе тоже иногда заваливают погибших сородичей ветками и камнями. После находки, сделанной в Ираке, было высказано предположение, что неандертальцы клали в могилу цветы, однако это представляется маловероятным. Зато существует множество доказательств того, что современный человек обычно старался достойно похоронить своих мертвых и клал в могилы погребальные дары.

Есть еще кое-что, что отличает нас от неандертальцев. Человек современного типа играл на музыкальных инструментах и занимался изобразительным искусством. Да, в Испании найдены примитивные рисунки из черточек, которые, возможно, были созданы неандертальцами, а на Яве есть возможные свидетельства творчества еще более ранних людей. Но рисунки, изображающие зверей, людей и вымышленных персонажей, появились только у нас, людей современного типа.