Артём, просматривал свои черновики и наткнулся на этот отрывок. Задумался, как интересно жизнь всё переворачивает. С ног на голову. – мда… вздохнул он глубоко. Застегнул запонки рубашки, надел пиджак, джинсы и пошёл в такси, которое ждало его у входа в гостиницу.

В большинстве своём, достопримечательности собраны в центре и есть те, что разбросаны по окраинам. Долго добираться. Но порой оно того стоит. Я стоял и смотрел на фонтаны, вернее на пустые резервуары. Не сезон. Но даже так, видно их величие. Партер, верхний. Ноги на мраморной шахматной плитке, а впереди, длинная полоса, ограненная изумрудным газоном, фонтанами, стоящими друг напротив друга, выстроенными в одну шеренгу, как солдаты на плацу. Величественные деревья, высаженные в один ряд и статуи, которые наблюдают за всем этим. У этого города всегда есть, чем тебя удивить. Но несмотря на то, что Исаакиевский собор, стал для меня и бывшей жены судьбоносным местом, этот город не мой. Мой рядом. И завтра я поеду туда. Хотя в Петербург, всегда возвращаюсь, он тоже меня никогда не отпускал. Я благодарен тебе дорогой друг за то, что ты изменил мою жизнь тогда, и меняешь её теперь.

Пулково. Седьмой час утра. Спать было неудобно, слишком мягкий матрац, мне с моей спиной исключительно твёрдое. И как бы персонал «Ренессанса» не лил мне в уши про – «самый лучший ортопедический матрац для вас», как по мне – лучше спать на полу. Регистрация на рейс началась. Увидел это на табло у входа. Нашел номер рейса и стойки регистрации. Сдал багаж, получил посадочный талон. Бизнес-класс. Прощай дорогой Санкт-Петербург, мы ещё встретимся.

А ты замечала, что люди в своём большинстве носят тёмные оттенки? Обрати внимание, и ты удивишься, как много чёрного, тёмно-синего цвета в жизнях людей. Почему так? Вопрос хороший, но ответ известен лишь тому, кто делает такой выбор. Потому что дело не только в одежде, может и сама жизнь у них в таких оттенках, либо они бояться показаться «другими», они боятся выделяться из толпы, так как толпа не любит выскочек, толпа – любит осуждать. Я часто вспоминаю, свой первый визит сюда. Тот день, когда этот город влюбил меня в себя. Я шел возле озера, было 6 утра. Едва взошло солнце. Даже дворники не вышли на работу. А я уже сидел на скамейке и смотрел на озеро. Озеро в центре города. Такое спокойное, такое наполненное. Оно словно живое, оно словно держит в себе миллионы историй, ещё с тех веков, когда люди гуляли вокруг него, не имея телефонов и прочих устройств современного мира. Они что-то рассказывали. А озеро, слушало. Оно слышит. Оно запоминает. И потом рассказывает эти истории, главное суметь их услышать. Каждый день был наполнен серостью и однообразием. Я вставал в одно и тоже время, я садился на автобус и ехал почти до конечной. Выходил и работал. После работы – обратно. И так много лет. А я ведь писал книги. Представляешь? Так ведь и не скажешь. Никогда не знаешь, кто перед тобой, глубокий и духовно богатый человек, либо же последний дурак, который ищет выгоду для себя во всем. Я помню тот день, я шел по своему обычному маршруту, как всегда, навстречу попадалось множество людей, все куда-то спешат, но есть и те, кто идет совсем не торопливо. Чаще это более зрелые люди. Потому что они уже знают цену времени. Или начали узнавать, и ценить моменты. Яркие зелёные деревья, листва, опавшая на брусчатку. Так же из-под которой прорывается трава, пытаясь найти свой свет в конце тоннеля. Я продолжал идти. Стоял на пешеходном переходе. Ждал, когда зелёный человек загорится и скажет мне и людям рядом, что можно продолжать путь. Я дошел до церкви. Православной. Находящейся в центре города. Впервые поразившая меня величием довольно давно. Она была очень высокой. Купола были из золота, сама она белая, с изящными витражами, почти во всю высоту. У неё было несколько входов и каждый вход был со своей аркой, под которой можно спрятаться в ненастье. Арки были изумрудного цвета. И это сочетание, белого и изумрудного, очень мне запомнилось. Я сидел на лавке, рядом с этой церковью, и писал главу своей книги. Впервые. Обычно я прохожу мимо, сажусь на автобус и еду домой. Но здесь я решил изменить свой день. И сделал это. Я наблюдал за людьми. И лишь несколько раз заметил, как люди останавливаются напротив церкви и крестятся. Делают поклон. Хотя, казалось бы, страна православная. Впрочем, я ведь и сам этого не делаю. Но, не будем о религии. Дневное солнце начало уходить, и на смену ему приходила вечерняя прохлада. Температура была комфортной. Я продолжал писать. Рядом со мной была ещё одна скамья, где сидели люди. Потом уходили, приходили другие. А я всё смотрел в экран ноутбука и писал главу книги. Изредка видя, как одни силуэты напротив – уходят, и приходят другие. Слышал голоса, будто отдаленно, хотя они были в метре от меня. Я был погружен. Я умею абстрагироваться. Где-то поодаль, играют уличные музыканты. Зарабатывают себе на ужин. А может и на завтрак. Каждый живёт и крутится, как может. Хотя все мы живём в кредит. Мать и отец взяли нам его, выплачивали какое-то время за нас, но потом приходит черёд, когда ты обязан сам платить за свой кредит жизни. И ведь ты решаешь, каким будет твой кредит, ярким и необычным в светлых тонах, либо же он будет черным и в тёмной одежде. – В магазине я взял бутылку виски. Я развёлся, но почему-то не чувствую свободы. Вернулся в свой номер, очередной гостиницы. Пока я не стал арендовать квартиру, потому что я не знаю, задержусь тут или нет. Я хотел вновь вернуться сюда и почувствовать этот европейский колорит, эту погоду, пейзажи. Я думаю, мне нужно пойти к психотерапевту с моими вопросами, которые никак не могут отпустить меня и мои эмоции, привязанность. Чувство долга. Пора, это изменить. А сейчас пора изменить то, что я совершенно не хочу быть трезвым. – он закончил печатать свой отрывок. Снова вздохнул, встал у окна и смотрел вперед. В светлом номере были грамотно расставлены яркие акценты – это и создавало уют. Окна выходят на Верхний пруд, как его тут называют местные, и вид этот шикарный. Виднеются дома, выполненные в немецком стиле, которые превосходно вписываются в историческую архитектуру города Кёнигсберга. Подоконники были низкие и широкие, Артём взял ноутбук и сел у окна. Начал снова писать:

Если бы люди имели такой интересный и нужный инструмент, как – демо-версия влюбленности, как сильно это бы помогло или не помогло бы вовсе? Хорошо ли, наверняка знать, что с ней или с ним у вас точно ничего не получится, а с другой и с другим всё будет замечательно? Только вот, это «замечательно», будет таким пресным, сухим, тусклым, что возможно имеет смысл отдать награду противоположному, потому что яркость от него, буквально может ослепить. Но всё ли так однозначно? Нет. Определенно нет. Нельзя думать и быть в пограничном состоянии, где белое – это хорошо, а черное – плохо. Нет такого в мире, между этими двумя цветами множество другие оттенков, каждый из которых привносит свою часть в жизнь человека, заставляя видеть и другие краски. Вся моя жизнь состояла в постоянных разъездах, столько часов проведено в воздухе, столько в дороге, я так мало где-то оседал надолго и с возрастом, начинаешь чувствуешь это острее. За окном безумный ветер с ливнем, они показывают свои характеры, заливая землю водой и подбрасывая в воздух всё, что не защищено. Люди делают тоже самое. И увидеть итог возможной версии будущих событий в отношениях это одно, но что будет до этого итога, здесь вопрос остается открытым. Не всегда спокойствие и штиль – это хорошо, но вместе с тем, не всегда ураганы и ливни – это плохо. В разный период времени нужно и то и другое.

После трудового дня, она думала куда поехать. Снова звонить мужу и просить поговорить с ребёнком? Вчера не особо вышло. Позвонить любовнику? Который уже стал бывшим. Значит начать заново то, что закончено. Она начала чувствовать себя не нужной никому, а для женщины это как правило – паршивое чувство. – Сегодня тот пациент, сказал так мало, но сделал своими словами так много. И сам он такой статный, уверенный в себе, чертов наглец. Нужно признаться, он меня возбудил. Но работа – это работа, а личное остается личным. Я могу признать, что мне далеко от идеала психолога, но я знаю, что я стараюсь.