— Эмм, мне сказали, что мой стилист Цинна, — говорю я первое, что приходит в голову.
— Да, конечно, Цинна — ваш с Китнисс стилист, а я его помощница. Но он пока что занят, готовит ваши костюмы, поэтому я и пришла одна, — лепечет она.
— Наши костюмы еще не готовы? — удивляюсь я.
— Костюмы готовы, — она загадочно улыбается, — но осталась маленькая деталь. Тебе, наверное, очень интересно увидеть, в чем ты будешь, да?
— Конечно, интересно. Может, расскажешь?
— Это надо увидеть! Но скажу, что это самое потрясающее, что я видела! Мы решили не отходить от обычая делать костюмы, определяющие занятие дистриктов, но в этот раз вы не будете скучными шахтерами, — восхищенно рассказывает стилистика.
— Это радует, — отвечаю я. Но на самом деле это не очень радует. Мне кажется, Порция немного не в себе. А вдруг Цинна тоже такой же сумасшедший? Тогда нам с Китнисс не поздоровится.
— Я должна сказать, что Цинна потрясающий стилист! Он хочет, чтобы каждый в вашем дистрикте вас узнал, поэтому мы не станем тебя красить, — вот это правда радует! — а еще мы не стали менять ваши с Китнисс прически, потому что мы уверены, что костюмы и так покажут, что вы лучшие, — она улыбается мне, и я улыбаюсь в ответ.
— Я никогда не видел вас по телевизору, вы с Цинной новенькие? — спрашиваю, потому что миллион раз видел стилистов, которые обычно готовили трибутов двенадцатого.
— Да, мы здесь первый год, — говорит она, кивая, — но не бойся, мы профессионалы своего дела! Пойдем, я думаю, все готово, — она хватает меня за руку и тащит в другую комнату. Там уже стоит Цинна. У него сильно взволнованный вид.
— Что-то не так, Цинна? — спрашивает Порция.
— Нет, все должно выйти, так как надо, — успокаивающе проговаривает он, потом видит меня и опять принимает свой взволнованный вид.
— Здравствуй, Пит, — он протягивает мне руку, я отвечаю, — мне жаль, что ты здесь, — звучит искренне. Ну неужели хоть один человек с мозгами?
— Хорошо, что хоть ты меня не поздравляешь.
— Не вижу повода, чтобы поздравлять.
— Что-то случилось? Что-то с Китнисс? — не выдерживаю я.
— Нет, нет, все хорошо. И с Китнисс все хорошо. Я уже говорил с ней. Порция говорила тебе о костюмах? — он переводит на неё взгляд, и она кивает.
— Говорила, но я ничего не понял, — я пожимаю плечами, — я не могу представить что-либо прекрасное, когда думаю об угле.
— А как же огонь? — с улыбкой спрашивает он. Я замираю на месте. Наверное, мой взгляд выражает все мои мысли, и Цинна смеётся.
— Огонь? — переспрашиваю я.
— Да, Пит, огонь. Но не настоящий, а синтетический. Он безвреден, — уточняет он, — Порция, покажи ему, — просит Цинна, и она идёт искать что-то в коробке с цифрой 12. Не проходит и полминуты, как она подносит ко мне небольшой факел и подожигает его. Огонь разгорается по-настоящему, и я смотрю на Цинну.
— Смотри, — говорит он и сует руку прямо в огонь. Быстро одергиваю факел, но, даже если б я отреагировал быстрее, Цинна успел бы обжечься. Но его рука не повреждена. Он крутит ей перед моим лицом, — видишь? Ничего страшного!
— А Китнисс видела это? — говорю я.
— Нет, не видела, но знает.
— И что она сказала?
— Ничего не сказала, но подумала, что я сошел с ума, я уверен, — он опять смеётся, и Порция вместе с ним.
«Я тоже так думаю», — думаю я и улыбаюсь.
Комментарий к Глава 4. Капитолий
Не забудьте оценить работу, если вам понравилось)
Дальше самое интересное.
========== Глава 5. Огонь ==========
Меня одевают в достаточно скромный по меркам Капитолия костюм, но выглядят он отлично. Гораздо лучше, чем я мог себе представить. Черная облегающая ткань покрывает все тело от шеи до щиколоток, блестящие кожаные сапоги до колен и легкая накидка из почти прозрачной черной ткани. Цинна шепнул мне, что именно накидка будет гореть.
Не очень мне хочется сгореть еще до Игр. Ведь даже с самой маленькой травмой наши шансы победить уменьшаются. Но зато, если что-то пойдет не так, мы будем единственной парой трибутов, которые погибли на церемонии открытия. Да уж, очень весело.
Вижу Китнисс. Она одета так же, как и я, и по ней так же видно, что из-за огня она переживает. Цинна берет нас за руки, и мы едим вниз на лифте в полном молчании. Место, куда мы приезжаем, просто огромного размера. Мы стоим в большой комнате, предназначенной для последней подготовки трибутов. Осматриваю всех, кто находится в комнате. Трибуты-профи уже собрались одной шумной компанией и обсуждают свои костюмы. Вижу огромного парня, который молчит и злобно озирается на остальных. Это, наверное, тот профи из второго, на которого готов поставить Хеймич. И, что таить греха, я бы тоже на него поставил. А вот кто поставит на нас? Ну, наверняка, найдется пара человек, но этого мало, чтобы выжить. Надеюсь, план Цинны сработает, и мы будем на высоте.
Приходит время, и нас всех заставляют залезть в наши колесницы, запряженные четверками лошадей. Цинна подбегает к нам, чтобы в последний раз сказать, что делать.
— Вы едете последними, а это значит, вас точно запомнят, а благодаря костюмам, вы станете незабываемыми, — поворачиваюсь к Китнисс, она смотрит на экран, в котором одна за другой появляются колесницы с нашими противниками. Киваю Цинне, и он поджигает наши накидки. Жмурюсь в предвкушении боли, но ничего не чувствую. Китнисс тоже не чувствует боли и поворачивается ко мне.
— Что думаешь об огне?
— Если что, я сорву твою накидку, а ты срывай мою, — она кивает.
Цинна с восхищением смотрит на нас.
— Выше голову и улыбайтесь! Они вас полюбят! — говорит он и слазит с нашей колесницы. Тем временем на экране мы видим 11 дистрикт, мы следующие. Когда лошади начинают двигаться, Цинна кричит нам, чтобы мы взялись за руки.
— Что он хочет? — спрашивает Китнисс.
— Он говорит, чтобы мы взялись за руки, — крепко хватаю ее ладошку, а она обхватывает мою.
Мы выезжаем и видим огромный стадион. У меня возникает чувство, будто весь Капитолий собрался здесь, чтобы увидеть нас. Стоит оглушительный крик. Не сразу понимаю, что они кричат, но разбираюсь и понимаю. По всему залу оглушительно звучат наши с Китнисс имена. «ДВЕНАДЦАТЫЙ, ДВЕНАДЦАТЫЙ!!!» — ликуют капитолийцы. Нам бросают цветы, и на всех экранах в зале только наши лица. Это удивительно! Нас запомнили! Смотрю на Китнисс: она улыбается всем и машет свободной рукой. Повторяю за ней. Зал еще больше взрывается. Китнисс ловит цветок и посылает воздушные поцелуи. Никогда не видел ее такой. Она еще прекрасней обычного. Кажется, в ее глазах разгорается огонек надежды.
Мы подъезжаем к огромной колонне, с которой звучат слова президента Сноу. Он объявляет 74 сезон ежегодных Голодных Игр открытым и желает нам удачи. Китнисс разжимает свою ладонь, но я так не хочу ее отпускать.
— Не надо, пожалуйста, не отпускай, а то я свалюсь с этой штуки, — прошу я.
— Хорошо, — она опять сжимает ладонь.
Мы делаем еще один круг по стадиону, и опять на экранах только наши с Китнисс лица. Потом возвращаемся в комнату, из которой выезжали. Порция снимает наши накидки и тушит их газом из баллончика. Все бегут нас поздравить. Цинна теперь по-настоящему рад. Он обнимает нас и говорит, что мы были самыми запоминающимися из всех.
— Спасибо, что не отпускала меня, — обращаюсь к Китнисс, — я все время боялся упасть.
— Уверена, что никто ничего не заметил, — говорит она.
— Я уверен, что рядом с тобой меня вообще никто не заметил. Огонь тебе явно к лицу. Может, будешь ходить так чаще? — говорю я, и мы вместе громко смеемся.
Потом Китнисс перестает смеяться и целует меня в щеку, прямо в то место, куда недавно ударил Хеймитч. Расплываюсь в счастливой улыбке.
Почему она меня поцеловала? Ну да ладно, мне все равно! Чтобы не подтолкнуло ее к этому, я рад, что так случилось. И я не просто рад, что девушка, которую я люблю, которая не знала меня еще неделю назад, поцеловала меня сейчас, я рад тому, что она стала доверять мне. Гейл был прав. Я смогу спасти ее. Она вернется домой. Я понимаю это сейчас, потому что именно в эту секунду мне в голову приходит идея. Как ни странно, меня осеняет в тот момент, когда профи оглядываются и злобно смотрят в нашу сторону. Это прекрасная идея, ради совершения которой мне придется умереть. И я сделаю это.
