- Это не торт, а шедевр, - с улыбкой говорю я, хотя глубоко в душе мне становится больно.

Они ведь могли сделать то же самое с Энни. Сделать так, чтобы она возненавидела меня. Лишить меня единственного смысла в жизни. Но они искалечили Пита, серьезно ранив при этом Китнисс. Умный ход, но такой жестокий, что начинает тошнить.

Я почти не говорил с Энни о том времени, когда она была в Капитолии, но из пары случайных фраз, выроненных во время разговоров, мне стало понятно, что если бы не Пит, я бы никогда больше не увидел ее. Они были вместе и, возможно, только поэтому выжили.

- Я вспоминал истории о вашем дистрикте, которые рассказывала мне Энни в Капитолии, когда делал его. Мне хотелось сделать что-то в духе того места, откуда вы приехали.

Я уже было подумал, что Энни сейчас начнет нервничать, но она одновременно серьезно и с улыбкой ответила:

- Можешь быть уверен – у тебя получилось.

Она протянула ему руку, но охранник остановил ее и оттолкнул Пита назад. Энни усмехнулась.

- Ой, да ладно вам! Этому парню я свою жизнь доверила бы, а вы не разрешаете мне пожать ему руку?

- У нас приказ, - серьезно ответил один из охранников.

- Ах, значит приказ? Вы находитесь на моей свадьбе! Здесь командую я и мой муж, ясно? Так что отойдите от него, если не хотите, чтобы я вызывала президента.

Я вдруг узнал в этой «мятежнице» прежнюю Энни, которую я знал до Игр, до восстания, до того времени, когда наша жизнь превратилась в ад.

- С ней лучше не шутить, - усмехнулся я и заслужил в ответ улыбку.

Охранники на секунду замешкались и Энни, растолкав их, не просто пожала Питу руку, а крепко обняла его.

Его руки были в наручниках, поэтому обнять ее в ответ он не смог, а просто положил свою голову ей на плечо и прошептал: «Спасибо».

И я не боялся, что он причинит ей вред, потому что она каждой клеточкой доверяла ему. А мы с ней были одним целым. Официально, начиная с сегодняшнего дня и навечно.

Наконец, Энни отпустила его, потрепала по волосам и бросила злой взгляд на охранника:

- По-вашему, произошло что-то страшное или опасное? – ей никто не ответил, и она осталась довольной. – Пойдем, - она протянула мне руку и оглянулась назад, помахав Питу рукой. Он с улыбкой кивнул ей в ответ и, подхваченный под локти, побрел в другую сторону.

- Считаешь, что я сумасшедшая? – вдруг спросила меня Энни, заходя в наш отсек и закрывая за собой дверь.

- Считаю, что ты самая лучшая и не могу поверить своему счастью.

- Ты мне льстишь, - с улыбкой проговорила она и потянулась к моим губам.

- Нет, я просто люблю тебя, - ответил я прежде, чем поцеловать ее.

- Тогда покажи, как сильно, - прошептала она и обвила мою шею руками.

И счастье, которое я чувствовал пару часов назад показалось мне ничтожным, по сравнению с тем, что творилось у меня в душе сейчас.

***

- Теперь все изменится?

Я уже засыпал, но тихий голосок Энни меня разбудил.

- О чем ты?

- О нас с тобой. О Тринадцатом. О Панеме, – она подняла голову, чтобы увидеть мое лицо.

- Не думаю, что наша свадьба как-то повлияет на восстание, милая, - я улыбнулся и заправил ей прядь волос за ухо. - В Тринадцатом теперь разве что станет немного веселее, а мы с тобой… Вряд ли у нас что-то изменится. Ну, если не считать того, что я буду любить тебя с каждым днем все сильнее и сильнее.

Она улыбнулась, но я понял, что ей хотелось услышать совсем другое. Потом она грустно вздохнула, положила свою голову мне на грудь и продолжила пальчиком выписывать на моем теле какие-то узоры.

- А ты бы хотела, чтобы что-то изменилось? – спросил я у нее через пару минут.

- Не знаю. Я и так счастлива… - она пожала своими плечиками.

- Но…

- Нет никаких «но», - ответила она и еще раз грустно вздохнула.

- Энни, - я взял ее за подбородок и повернул лицом к себе. – Если ты хочешь сказать мне что-то – говори. Ты же знаешь, я пойму.

Она отвела глаза в сторону.

- Это такая глупость, Финник… - она замолчала, но заметив, что я все равно ее слушаю, опять посмотрела мне в глаза и еще раз вздохнула. – Мегз говорила, что нам нельзя заводить детей. Не то чтобы я была с ней не согласна, но сейчас ведь другое время. Я не думаю, что Игры проведут еще хотя бы раз.

Я не ожидал, что она заговорит об этом, поэтому какое-то время переваривал информацию. Энни, заметив мою реакцию, расстроилась, отвернулась и прошептала: «Забудь». Я приподнялся на кровати и взял ее за руку, развернув лицом к себе.

- Ты хочешь завести ребенка, Энни?

Она отвела взгляд в сторону.

- Я не хочу на тебя давить. Пусть все будет так, как есть.

В ответ на это я усмехнулся, и она расстроилась еще сильнее, поэтому я поспешил исправиться:

- Милая, неужели ты думаешь, что я не хочу этого? Неужели ты думаешь, что есть на свете что-то более желанное для меня, чем ребенок? – она, наконец, снова посмотрела на меня с каким-то детским трепетом и дотронулась рукой до моей щеки.

- Правда?

- Правда!

- И ты не боишься, что твой ребенок родится в этом месте и что у него не будет всего того, что было у нас?

- Пусть так, но зато у него будет самая лучшая мама на свете.

По щеке у Энни потекла слезинка, и я стер ее поцелуем.

- И если вдруг я забеременею, ты не испугаешься и не расстроишься? – она снова заглянула мне в глаза.

- Я буду самым счастливым человеком на свете.

- Даже если это произойдет совсем скоро?

- Даже если это уже произошло! Мне все равно когда это случиться и где. Сам факт, что женщина, которую я люблю сильнее жизни, носит моего ребенка, затмит все на свете.

Теперь на ее лице появилась счастливая улыбка, и она крепко обняла меня.

- Стоит мне закрыть глаза, и я представляю, как укачиваю на руках малыша, - прошептала она совсем тихо.

- Тогда я, как хороший муж, обязуюсь поскорее исполнить твою мечту.

Она засмеялась, а потом подняла голову и поцеловала меня.

- Ради этого стоило выходить замуж, - прошептала она мне в губы, улыбаясь.

- Я покажу тебе и другие преимущества брака, миссис Одейр, - так же шепотом ответил я.

- Только не сейчас, - ее губы растянулись в улыбке. - Сейчас у меня другие планы.

Она снова поцеловала меня и обвила мою шею своими руками.

И мне захотелось прижать ее к себе так сильно, чтобы мы навечно соединились в одно целое, и нам бы никогда не пришлось расстаться.

========== Глава 8. Волны, разбивающиеся о скалы ==========

- Я снова с вами не соглашусь, мистер, - Хеймитч уже злится. Об этом говорит складка между бровей и небрежный тон. – Пит никогда не реагировал плохо на Энни. Да и на Финника тоже. Вы, кстати говоря, сами это видели.

- Президент Койн поручила мне… - Хеймитч его перебивает.

- Мне. Плевать. На. Это, - злобно выплевывает он каждое слово.

Охранник хмурится, но ничего не отвечает. Хеймитч нервно перешагивает с ноги на ногу.

- Этому парню завтра ехать в Капитолий, - он показывает на меня пальцем. – Здесь у него остается беременная жена. Неужели вы думаете, что ему хочется стоять здесь и наблюдать за такими истуканами, как вы, вместо того, чтобы пойти к ней и провести этот день вместе?

- Я не заставляю никого здесь стоять, - сухо отвечает охранник, даже не взглянув на меня.

Губы Хеймитча превращаются в тоненькую полосочку. Он так зол, что даже мне становится страшно.

- Ладно. Мы уйдем. Только ответь на еще один вопрос, - охранник поворачивается к Хеймитчу лицом и вопросительно наклоняет голову вбок. – Президент Койн приказала тебе относиться к этому парню как к опасному преступнику или как к тяжелобольному?

Верзила-охранник замолкает, обдумывая ответ, и тут где-то справа от нас раздается мелодичный женский голосок.

- Кто тяжелобольной?

От этого голоса у меня сразу появляется улыбка на лице. Энни тоже улыбается, увидев меня, а потом видит злого Хеймитча и сразу хмурится.