— В общем, у меня появился информатор. — объяснил Спасоевич, — Я кое-как убедил Гошу уладить формальности. Короче, пришлось брать этого, извини за выражение, засранца Райко под свою ответственность. Да и у него не было выбора, кроме как стать моим информатором, чтобы избежать депортации.

— Ты настолько тоскуешь по Сербии, что решил спасти своего соотечественника, которого не особо жалуешь? — предположил Арсений.

— Сеня, и ты тута же! — фыркнул серб, — Хотя я понимаю, что это первый вывод, который придёт в голову… Кнежевич, ещё раз извини за выражение, очень обаятельный говнюк. Уж он умеет заводить полезные знакомства. Именно они помогли ему найти контакты брокера, который и помог ему попасть в Россию. Думаю, за этот месяц он смог найти немало контактов в московском сообществе пожирателей.

— И надолго он в Москве?

— Пока в Белграде новый дебил не додумается флиртовать с одной из любовниц Владо. — Милан не смог сдержать, однако он быстро взял себя в руки под напором взгляда пожирателя, — Извини.

Вдруг раздался звонок, и Арсений пошёл открывать дверь. На пороге стояла Иванка. По Арсению было видно, что он не ожидал её визита, однако его дружелюбие никуда не делось.

— О! — принюхавшись Овчарова повернула голову к Милану, — У тебя гость.

Поначалу Меликов даже растерялся, но после того, как Милан лишь взглядом дал понять, что всё в порядке, пожиратель пригласил подругу на кухню. Едва девушка села за стол, Арсений обратил внимание, как напрягся Спасоевич. Иванка лишь улыбнулась краешком губ. А пожиратель тем временем начал искать тему для разговора, дабы разрядить обстановку.

— Сеня, — однако первой вступила девушка, — Ты говорил, что у тебя появилась книга…

— Да, сейчас принесу! — Арсений вышел в спальню.

Те минуты, когда Иванка находилась близко, были для Милана очень непростыми. Мужчина начинал ощущать сильную головную боль. Благо, выдержка, отработанная за все годы служения в ордене, хорошо помогала.

И в этот раз, когда Овчарова находилась очень близко, Милан прижал пальцы к своему запястью, дабы примерно определить своё кровеносное давление. Оно снова было выше нормы.

— Правильно делаешь, что боишься, сербский дозорный! — зашмыгав носом, сказала Иванка.

— Думай, что хочешь! — фыркнул мужчина, — Он не твоя собственность!

— Будь аккуратен с русскими словами. — усмехнулась Овчарова.

— А иначе что?

Внезапно Иванка своей тростью надавила Милану на плечо, тем самым прижав его к стене. Эта боль ничего не значила, по сравнению от головной, которая была от самого присутствия девушки. Спасоевич ухватился за трость, которой он был пригвождён, однако мужчина никак не мог её сдвинуть.

— Уж, наверняка, ты слышал от своих старших коллег в Белграде про меня. — затем слепая девушка приблизилась к лицу дозорного и, учуяв знакомый запах, добавила, — Или же ты мог услышать про одну непослушную девочку, которую пришлось угостить чаем с капелькой чистейшего Серата из моих жил.

Милан сразу понял о ком идёт речь. Это настолько сильно разозлило мужчину, что он хотел схватить девушку за горло, но та успела увернуться.

— Ты… — Спасоевич снова попытался сдвинуть со своего плеча трость, но ничего не вышло, — Она же чуть не…

— Но не померла же. — перебила Иванка, — Хотя я сомневаюсь, что она что-то из этого усвоила, но может у тебя мозгов больше будет.

Когда Овчарова донесла свою мысль, она освободила Милана, убрав с его плеча трость. В этот момент на кухню вернулся Арсений. Пожиратель чувствовал, что произошла очередная перепалка, которую Иванка никогда не устраивала на его глазах, однако все стороны молчали.

— Мы просто мило беседовали! — вежливо улыбнулась слепая девушка, зашмыгав носом, — Хм, похоже книга старая!

— Да. — Арсений положил на стол книгу, написанную шрифтом Брайля.

— Вот оно что! — заинтересованная Иванка с помощью пальцев прочитала название, — Айн Рэнд “Атлант расправил плечи”.

— Мне не близка её философия, но мне будет интересно с тобой это обсудить. — объяснил Меликов.

Милан же, поняв, что силы уже на пределе, по предлогом службы собрался покинуть квартиру Арсения. Провожая мужчину, Меликов пытался расспросить про его состояние, однако Спасоевич лишь вежливо уклонился от ответа и попрощался с пожирателем.

Всю дорогу до штаб-квартиры Милан чувствовал себя весьма паршиво. И дело было не в недавнем инциденте, а в поведении, которое он проявлял ещё раньше. Прежде, чем зайти в штаб-квартиру, Спасоевич в ближайшей пекарне купил две ватрушки с творогом. В своей голове мужчина их даже назвал ватрушками мира.

Когда Милан вошёл в штаб-квартиру, там уже за ноутбуком сидела Нинель.

— Да-да, Милан, не удивляйся. Я впервые приехала раньше тебя. — сказала Воронцова, не поворачиваясь к коллеге.

Разувшись Спасоевич зашёл на кухню, и отдал девушке ватрушку.

— О! — Нинель была приятно удивлена, — Но к чему это?

— Понимаешь, — Милан находился в сильном смущение, — Когда я в чём-то не прав, то я стараюсь это признать.

— Ты это о чём?

— Про тот случай… Извини, что я тогда тебе не поверил.

— А-а… — рассмеялась девушка, — Я уж давно отпустила этот момент… Мне приятно это слышать, Милан, но что тебя заставило поменять мнение?

Спасоевич рассказал коллеги про стычку с Иванкой. Нинель, конечно, это не удивило, но улыбка пропала с лица.

— Она тебе сказала, зачем это сделала? — спросила Воронцова.

— Напрямую не сказала. Я могу только предположить… Ревность.

— К кому? К Арсению?

— Других вариантов на ум не приходит. — затем Милан решил сменить тему, — Давай займём наши головы чем-то более продуктивным, а наши желудки ватрушками.

Нинель снова рассмеялась. Улыбка девушки невольно заставила заулыбаться и Милана. С этого момента в их взаимоотношениях произошла оттепель. Впервые Воронцова увидела в этом человеке более тёплые эмоции. И таким душевным она хотела видеть Милана намного чаще. Да и Спасоевич за эти четыре месяца службы уже успел разглядеть в этой малоопытной девушке стойкость и силу духа, которым ещё только предстояло окрепнуть.

В ту минуту Нинель и Милан пока только могли распланировать ночные дозоры и совместные тренировки, однако они ещё не подозревали, что их ждёт в более дальнем будущем.

Март 2002 года.

В последние несколько дней Алла чувствовала себя как на иголках, находясь в маленьком дачном домике в Подмосковье. Это было обусловлено тем, что меченная девушка впервые боролась за чью-то жизнь. Когда очередной день подходил к концу, Алла на кухне после того, как поставила чайник на плиту, разложила на тумбе: градусник, тонометр, шприц и ампулу с лекарством. Смотря на них, еврейка чувствовала, как её кожа покрывается мурашками. И дело было не только в том, печка ещё не успела полностью нагреть домик. Собравшись с духом, Алла положила всё, что нужно, на поднос и отправилась в спальню. Олег Тушин, который уже несколько дней лежал под капельницей, так и не пришёл в сознание. Сначала меченная померила температуру. Она по-прежнему оставалась на сорока одном градусе. Кровеносное давление также было на пределе человеческих возможностей.

“Может натереть его снегом?” — от безысходности подумала девушка.

Вскоре еврейка снова взяла себя в руки. Пока девушка заряжала шприц с жаропонижающим, она услышала звук автомобиля, который подъезжал к даче. Меченная ненадолго отвлеклась, взглянув в окно. Поняв, что это свои, девушка вернулась к шприцу. Когда Алла делала инъекцию, она старалась не обращать внимание на шаги в домике, которые она слышала всё более отчётливее.

— Он всё ещё живой? — внезапный голос Александра Эдуардовича уже не пугал девушку как раньше.

— Да, капитан Мишин. — сказала меченная, не смотря на своего союзника.

— Да, Долина… Если бы ты занималась делами Гладиума также, как с этим смертником, цены бы тебе не было.