– Всего подсказок двенадцать? – спросил Хунбиш.

– Не подсказок, а ответов. В нашем случае ответы выглядят как английские слова. Но вообще, да, двенадцать.

– А предметов шесть?

– Я понимаю ход вашей мысли, коллега, – сказала богиня. – Да, действительно налицо явный дефицит реквизита. Но Жорж уже работает над этой проблемой. Ладно, не будем отвлекаться. Перейдём к досмотру.

Она достала гипсовый бюстик, установила его на ладонь и повертела в разные стороны.

– Александр наш Сергеевич. Прошу любить. Наше всё. Пушкинских мест в Москве много, с этим придётся повозиться. Дальше. Картинка. Цветная. Заламинированная. Старая. Судя по виду – лист из книги. – Богиня показала жёлтый прямоугольник. Она держала его за уголки и водила из стороны в сторону, словно бы стояла на кафедре перед набитым залом аукциона. – Три скреплённых между собой билета. Третьяковка, билет на Слэйер, и ещё реклама. Тут у нас текст. На рекламе. Ещё в старой орфографии. Картинка посередине. Что-то про похудение. Так. Откладываем в сторону. И, наконец, две старинные монеты. Вот. Номер один и номер два. Можете задавать вопросы, подходить, знакомиться с экспозицией. Программка – сто рублей, бинокль – двести.

Хунбиш встал и подошёл к столику. Ему всё ещё непросто давались резкие движения. А также любое изменение положения головы относительно пола.

– Это всё, что было в сумке? – спросил он.

– Да, – ответила богиня. – За исключением пары листьев, которые мы можем игнорировать. Как не относящиеся.

– Листья остались? – спросил Хунбиш.

– Нет, – несколько раздражённо сказала богиня. – Листья выпущены на свободу. Кесарю – кесарево, листьям – листьево.

Хунбиш внимательно осмотрел каждую вещь. Особенно его заинтересовали монеты.

– И что это всё значит? – спросил он.

– Вопрос на миллион долларов! – обрадовалась богиня. – Спасибо, коллега. Удивительно своевременный и уместный вопрос. Вот наша общая задача, – она сделала выразительную паузу, – и пройти от этих предметов к ответам. Ответы, напоминаю, это английские слова. Одно из них мы уже знаем. Opera. Теперь нам нужно понять, что делать вот с этим со всем.

– Я… – Хунбиш замялся. – А что, если из сумки что-то выпало? Когда я её вытаскивал. Из кустов. Или потом, – он посмотрел на Жоржа.

– Так-так-так, – заинтересовалась богиня. – Да, моё упущение. Очень своевременный вопрос. Нужно было, конечно, с самого начала понять обстоятельства. Рассказывай. Садись и рассказывай.

– Да нечего особенно рассказывать, – пожал плечами Хунбиш. – Я сел завязать шнурок, вижу: торчит что-то из кустов. Вот я и достал.

Историю с консьержем он решил оставить при себе.

– Не договариваешь, – уверенно сказала богиня. – Ладно, Жорж всё равно раскопает. Так что лучше явка с повинной. Добровольная. А? Деятельное раскаяние и всё такое. Ничто так не способствует возвышению души, как чистосердечное признание.

– Запнулся, увидел, вытащил, – ответил Хунбиш, твёрдо глядя прямо в глаза богини.

– Ну-ну. Ладно, разберёмся. Покажешь Жоржу точно, где была сумка. А пока – думай!

Хунбиш присел на корточки, подержал каждый из предметов в руке. Ни один из них не отзывался. Никак не оживал, не давал подсказок. Это просто вещи. Хотя и видно, что с историей. Но. Если он хочет отсюда выбраться – а он хочет – нужно во всём этом разобраться. И не затягивая.

Хунбиш вспомнил, как ходил с Бага, Тумуром и Турганом в Улан-Баторе на квест. Их заперли в комнате, полной разных предметов. Поначалу глаза просто разбегались. Они наугад стали что-то дёргать, перекладывать, а потом голос сверху дал им несколько подсказок. В итоге им удалось выбраться – и довольно быстро.

Но всё это как-то не очень походило на тот квест.

После обсуждения, уже в своей комнате, Хунбиш залёг на диван и попробовал по памяти представить все виденные предметы. По-прежнему никаких мыслей. Было даже непонятно, в какую сторону думать. Жоржа не было. «Шарится в кустах на Патриках», – подумал Хунбиш.

Провернулся ключ во входной двери, и в комнату вошла богиня. Хунбиш принял вертикальное положение. Уже привычно сморщился от тяжёлых волн в голове.

– Поехали, – сухо сказала она, глядя куда-то в сторону. – Встречаемся с экспертом.

О смертные! Страшитесь осквернять свои тела сей пищей нечестивой.

Публий Овидий Назон

В дороге молчали. Богиня была не в настроении, и Хунбиш решил не докучать. Они проехали по ещё не забитым полуденным улицам, спустились в пару длинных и тёмных тоннелей. Впереди втыкались в небо циклопические стеклянные башни Москва-сити. Одна из них нестерпимо слепила отражённым светом. Хунбиш отвёл взгляд, но перед глазами ещё долго плавали аморфные жёлто-коричневые пятна.

Таксист попробовал завести разговор, однако никто его не поддержал. Они вышли у высоток. Хунбиш остановился и задрал голову вверх, чтобы осмотреться, но богиня быстрым шагом направилась вперёд, и ему пришлось догонять. На входе их ждали. Девушка с точно просчитанной улыбкой провела их к лифту, приложила карту и отправила наверх. В лифте заложило уши.

– Бронь на Элгу, – сказала богиня на ресепшне.

Хунбиш погладил лысину угодливо застывшего в полупоклоне блестящего человека, на мгновение мстительно представив, что это Жорж. Они прошли в зал.

– Мы первые, – сказала богиня, открывая меню. – Заказывай.

– Какой это этаж? – спросил Хунбиш, глядя на панорамные окна.

– Шестидесятый, кажется, – ответила она, шумно перелистывая страницу. – Или шестьдесят второй. Вечером тут красиво. Салюты можно смотреть. Ну и вообще.

Над головой у них висели гроздья больших светящихся шаров. Красные кресла – почти как в Большом. Живые деревья в кадках. И стены, и потолок – стекло. Хунбиш подтянул меню поближе.

– На цены не смотри, – сказала богиня.

– Я бы помыл руки, – сказал он.

– Нет, – резко ответила она, а потом опустила меню на стол и посмотрела на него. – Ладно, иди. Это вот там.

Хунбишу показалось, что за ним приглядывают: чёрненькая официантка отиралась всё время в зоне видимости, пока он ходил по залу. Правда, она ни разу на него не посмотрела. Он решил этим не заморачиваться. Пока.

Когда вернулся, богиня уже отложила в сторону меню и рассеянно глядела в пустоту за окном. Кажется, что-то изменилось. Похоже, она решила больше не держать в себе скверное настроение – чем бы оно ни было вызвано.

– Удалось подумать? – спросила она.

– О чём? – отвлёкся от меню Хунбиш.

– О предметах, конечно.

Подошла та самая чёрненькая официантка.

– Готовы? – спросила она.

Богиня, по-прежнему созерцая город за окном, сделала заказ. Хунбиш бессмысленно полистал страницы. Он не мог определиться.

– Могу предложить для старта сахалинский гребешок с соусом алоэ и малиной, – дружелюбно помогла ему официантка. – Также сегодня особенно хороша мраморная говядина. К ней идёт соус из печёных овощей. Вместе с перцем рамиро. Да, вот на следующей странице. Свежайшие японские устрицы, если желаете. Гриль на углях.

– Есть у вас что-нибудь из мяса? – спросил Хунбиш. – Чебуреки или что-то такое. Хорхог12. Бузы13. Что-нибудь?

– Ну вот смотрите, – склонилась над меню официантка, и они обговорили заказ. Вышло совсем не то, что он хотел, но в этом ресторане, похоже, был очень скромный выбор.

Она унеслась на кухню, и скоро вернулась с бокалом белого для богини, стеклянной бутылкой прохладной воды и двумя стаканами. В зале было пусто, только у дальней стены сидела пара, занятая в основном фотографированием ещё нетронутых блюд.