Щеки его побагровели, рот перекосился от ярости.

- Я был уверен, что ты пытаешься отделаться от моего ребенка.

- Что-то ты очень быстро с этим смирился, скажешь, не так? - распалялась она все больше и больше. - Тебе так было удобнее. В Нью-Йорке жизнь била ключом. Выставка имела потрясающий успех. Может, мои родители все-таки были правы... - Она замолчала, переводя дух.

- Мне остается только благодарить Бога за то, что мы расстались прежде, чем ты стала такой, - горько ухмыльнулся он.

- И это меня ничуть не удивляет. Когда ты был на мели, я была для тебя вкладом в банке. Когда ты выплыл, я стала для тебя векселем, притом беременным! - обвинила его Сара, не в силах совладать с яростью.

- Eso basta (Хватит! (исп.) - гневно воскликнул Рафаэль, скрипнув зубами. - Сквер не самое подходящее место для выяснения отношений!

Сара замерла и тревожно осмотрелась. К счастью, от сквера их отделяли деревья.

- Если уж мне на это наплевать, то тебе-то что? - бросила она, распрямив плечи. - Нечего валить все на меня!

Он стиснул зубы.

- Неужели ты до сих пор не набралась смелости посмотреть правде в глаза? Зачем ты вышла за меня?

- Я... мне, к сожалению, не повезло, и я в тебя влюбилась.

Признав перед ним этот прискорбный факт, она поняла, что начинает терять очки.

- Интересно, кто же из нас врет? - насмешливо спросил он. - Я знаю наверняка, что не я. Позволь освежить твою память. Тебе позарез надо было освободиться от своих родителей, но мужества сделать это в открытую у тебя не хватало. А тут как раз подвернулся я, и ты решила мной воспользоваться. Когда же ты достигла своей цели и добилась свободы, ты вдруг открыла для себя, что огромный мир не столь уж и привлекателен. Вот тогда-то ты и решила поставить мамочку с папочкой на колени - надо только подольше канючить. И когда тебе это удалось, ты великодушно согласилась вернуться к ним под крылышко...

- Это неправда! У меня и в мыслях такого не было!

Он смотрел на нее со жгучим презрением.

- Как ни обидно, приходится признать, что я тебе был нужен лишь на время. А позже ты перепутала меня с папой, es verdad?

- С... с папой? - тупо повторила она.

- Да, с этим низким, зловредным лицемером, который со дня твоего рождения не пропустил мимо ни одной юбки! - грубо пояснил он. ~ Этот столп церкви и общины, этот общепризнанный арбитр в вопросах морали, когда речь идет о других... да еще с такой всепонимающей женой! Я знал о похождениях твоего отца уже много лет назад. Он хорошо известен в...

- Прекрати! - выкрикнула она. - К нам это не имеет никакого отношения!

- Разве? Разве ты не лелеяла надежду устроить нашу жизнь по тому же самому образцу? - грубо возразил ей он.

- Боже правый, конечно же нет!

Ей вдруг вспомнились грязные намеки и насмешки ее одноклассников, и ее передернуло. Но выводы, к которым пришел Рафаэль, беспокоили ее сейчас много больше этих стыдливых воспоминаний, сокрытых в глубине души.

- Я влюбилась в тебя... может, какая-то частичка меня действительно хотела вырваться из дома, но...

- Сара mia (Моя (исп.) - протянул он, явно не веря ни одному ее слову. - Ты мне доверила главную роль в драме о маленькой испорченной принцессе. Я был настолько наивен, что, не разобравшись, даже заставил тебя забеременеть. И вот когда ты это поняла, ты, пожалуй, впервые в жизни повела себя естественно. У тебя начались истерики, и ты все кричала, что никогда мне этого не простишь, что не хочешь моего ребенка!

В блеске его глаз были только ненависть и гнев, вскормленные горечью последних лет.

- Ты никогда не хотел понять меня, - с обидой сказала она. - Я так боялась...

- Si. Ведь для мамочки с папочкой ребенок оказался полной неожиданностью. И маленькая принцесса рисковала предстать перед ними запачканной донельзя! - с издевкой сказал он.

Сара яростно замотала головой.

- Мне ведь раньше ребенка даже в руках держать не приходилось. А если бы я не справилась? По моим представлениям, ребенок - это именно та последняя капля, что разрушает нетвердый брак. Я же была слишком молода и оказалась загнанной в угол, и в этом был виноват ты!

- Что касается прошлого, - процедил Рафаэль сквозь зубы, и его глаза, как два горячих угля, обожгли ее, - тут мне нечего сказать. Тут моя совесть чиста.

- Черта с два! Нет, погоди, ты не смеешь так уйти! Ты высказался, а я?

Дрожа, она прикусила свой непокорный язык, наблюдая за тем, как он пересекает улицу и садится в свою мощную машину. Когда машина тронулась, Сара резко повернулась и пошла прочь. Когда-то так поступала она, пытаясь избежать ссоры, а для Рафаэля, как она теперь понимала, это был нож в сердце. На сей раз неудовлетворенной осталась она и потому вся кипела от злости - ощущение, совершенно для нее новое.

Дома, пока дети играли у себя в комнате, Сара металась более часа по мягкому ковру холла. Но воспоминания не оставляли ее в покое.

В восемнадцать она мечтала лишь о счастливом и беспечном романе. Семейная жизнь и материнство вовсе не входили в ее планы. Но, столкнувшись не на жизнь, а на смерть с ее отцом, Рафаэль поставил ей ультиматум: или она остается с ним в Париже и выходит за него замуж, или возвращается домой в Лондон одна. Без каких-либо гарантий, что когда-нибудь его еще раз увидит. Вот так-то... Рафаэль знал, куда метить. В ужасе, что может его потерять, Сара пошла на поспешную свадьбу, но в то же время в ней зародилось чувство обиды и страха. Она всю жизнь прожила под прессингом родителей. А. теперь и Рафаэль, ни секунды не поколебавшись, прибег к тому же оружию.

Свадьба на чужбине, без свадебного платья и без родственников, показалась ей чем-то ненастоящим. Она была страшно разочарована, что и немудрено для девушки, всю молодость мечтавшей об этом дне как о самом счастливом и важном в жизни.

- "Все это не имеет никакого значения", - отмахнулся тогда от нее Рафаэль, не сводя с нее потемневшего, блестевшего предвкушением чувственного удовольствия взгляда.

В первую брачную ночь она поняла, что Рафаэль все еще был для нее загадкой. Она безрезультатно пыталась уговорить его дать ей еще несколько дней, чтобы привыкнуть к нему. Но он, усмехнувшись с мужской черствостью, не придал ее просьбам никакого значения, а ее неуклюжие попытки объяснить, как она себя чувствует, вызвали в нем откровенный смех. Хотя она и не ожидала удовольствия от физической близости - мать, испытывавшая отвращение ко всему, что так или иначе было связано с физической близостью мужчины и женщины, воспитала ее в строгости, - но совершенная раскомплексованность Рафаэля серьезно подействовала на ее нервную систему. Все это причинило ей боль. Если бы в ту ночь она была более раскованна, если бы под маской покорности не прятала обиду, все могло бы сложиться совсем иначе. К несчастью, к великому несчастью, ее самые худшие опасения оправдались.