Отдать долги, пока ещё живым, И честь страны спасти в глазах усталых… Себе потом мы это не простим – Последний шанс – их так осталось мало. Стихи, по сути, тоже лишь слова, И басней ветеранов не накормишь. Кому им предъявить свои права? – Россию вырубают нынче с корнем. Собачья жизнь Ощенившаяся сука, Вся продрогшая насквозь. Так дрожит, что видеть – мука. Ждёт, что кто-то бросит «кость». У колбасной автолавки, Хвост поджавши на ветру, Запаршивевшая шавка – Полоснула по нутру… Человечьими глазами: В них и просьба и мольба, Смотрит полными слезами… Незавидная судьба. Шерсть в проплешинах, облезла. Где-то ждут её щенки… Просит молча, просит слёзно, Словно нищий пятаки. Я прошёл и оглянулся. (Больно за душу взяла) И в смятении вернулся – В лавке «чайная» была. Дал кусок, не без опаски Ошалевшая, взяла. Хоть давно не верит в сказки, Вмиг коляску замела… Я ещё помню письма-треуголки… Я ещё помню письма-треуголки – Конверты с фронта, что писал отец. Большой войны последние осколки – Связующие нити двух сердец. Но что там было, я не помню толком: Читать тогда ещё ведь ни умел. Но разметало временем осколки И сам я поседел и постарел… Событий в этой жизни было много. Давно в земле лежат отец и мать. Длинна ли, тяжела была дорога, С собой в неё, увы, всего не взять. С годами я жалею всё об этом. В тех письмах есть история страны. Всё кануло в рекý забвенья – Лету. Теперь бы письмам не было цены… Прямоугольные остались всё ж конверты. Что бабушка писала мне и мать. Не разбросали времени их ветры, Мне сладостно и больно их читать… 2 июля 2013 г. Прасковьи, Пелагеи, Пенелопы… Своей души в той женщине не чая, Хоть прожил я на свете много лет, Все ж с горечью сегодня замечаю, Что Пенелоп на свете больше нет! Простите только русские солдатки, С войны Великой ждущие мужей! Вы трижды Пенелопы, без оглядки! В России было много «Одиссей»… Крестьянские руки Крестьянские женские руки… В них устали нет и нет скуки. И в них от зари до зари Любая работа горит! Не им ли шершавым, в мозолях, Досталась нелёгкая доля: В годину суровой войны Страну прокормили они! Большие, тяжёлые, в жилах, Какая в них добрая сила. Всегда от тепла этих рук Земля оживала вокруг! О милые, добрые руки, Какие вам выпали муки: Покрыло вас время морщинами, А ваших хозяек сединами! Всё реже я вижу такие Крестьянские руки большие. И вроде бы рад и не рад… Но жизнь не воротишь назад! И слава рукам тем и честь! О них моя скромная песнь. И им мой нижайший поклон: Я сердцем в те руки влюблён! Прости, Пегас!
Прости, Пегас, но обрывают крылья! Уже полста – взлететь всё не могу. Стихи покрылись многие уж пылью – Всё маюсь на пустынном берегу!.. И чувствую в груди своей прилив, Да и стихи чего-то всё же стоят. Всё чаще на душе звучит мотив, А песня пролетает стороною… Но я пою и дальше буду петь, Нет, не сломить душевного настроя! И оборвёт порыв мой только смерть, Она одна меня лишь успокоит! Ведь есть друзья и хвалят иногда. Им нравятся мои порою строки! Хоть и бывает это ни всегда – Идут на пользу эти мне уроки! Порой в кругу прочтёшь стишок, другой, И кто-то вдруг слезу тайком уронит… И от оценки очень дорогой Без крыльев даже стих мой не утонет! Прости, Пегас, но обрубают крылья! Уже полста, а вверх всё не взлечу. Но небыль постараюсь сделать былью! А стих мой неподвластен палачу! Пусть красный цвет тому порукой будет! Пусть дико смотрится на белом он снегу. Но мой цветок напомнит всё же людям – Ты не мираж на дальнем берегу!.. 08.01.00 г. Про Пегаса У отца три сына было: Два нормальных и … поэт. Двое всё варили мыло, Лишь упёрся третий – нет! Вся семья жила в достатке, Только младший не у дел. Знать такой семейной хватки, Видно, просто не имел… Вот пришла пора жениться. Двое первых – нарасхват! Дураку Пегас всё снится, Не идут дела на лад… На совете порешили Делу дать нормальный ход: Оторвать Пегасу крылья, С ними он не проживёт. И сказали братья брату: Мыло, брат, давай вари. Если хочешь быть богатым, Слушай нас и не дури! «Ни боись, впрягайся смело, Будешь сыт, Иван, твори…» И впрягли… Пегаса в дело От зари и до зари. Ездить стал поэт на «тачке» – Сотни мощных лошадей. И не порет он горячки – Стал «нормальным» средь людей. И забыл он про Пегаса. Слух ласкает звон монет. Не того он курит класса Нынче пачки сигарет… И живёт теперь в достатке, Почитай десяток лет. В мыловарне всё в порядке! Ну, а был ли он поэт?! Не подумайте, что сказку Вам сегодня рассказал. Не сгустил я даже краски – Жизнь придумала финал… Июль 2006 г. |
