Лицо бербера по-прежнему оставалось мрачным, однако только что услышанное явно не оставило его безучастным. Мысли де Вермона определенно совпадали в чем-то и с его думами.
- Молчишь? - продолжил Пьер Шарль. - Я расцениваю это как согласие. Мне кажется, лучше и правильнее не обращать внимания на оскорбления, чем подвергнуться нападению турок и лишиться имущества, а то и жизни. Возвращайся к себе и оставь в покое мавров, этих презренных трусов.
Амин все еще молчал, однако напряженная его поза несколько обмякла.
- Ты прав, Эль-Франси, - сказал он наконец. - Благодарю тебя. Буду очень рад приветствовать тебя и твоих друзей когда-нибудь у моего очага. Аллах да пребудет с тобой!
Он приложил руку к груди и медленно поехал к ожидающим его собратьям. Де Вермон оставался на месте. Сейчас Омар передаст своим всадникам его слова...
Так оно и вышло. Разбирались берберы довольно долго, суетились, возбужденно махали руками. Нет-нет, да и грозили даже оружием. Потом повернули коней и с места в карьер понеслись той же дорогой обратно.
- Как ты добился такого успеха, Эль-Франси? - нетерпеливо спросил Аббас, едва Пьер Шарль подъехал к нему.
- Я сказал им, что считаю худой мир лучше доброй ссоры, что разумнее уживаться друг с другом, чем враждовать и умирать. Вражда никому не на пользу. Ведь с обеих сторон были бы убитые и раненые.
- По численности мы были равны с ними и одолели бы их. Ты один перебил бы добрую половину. Нет, я с таким исходом не согласен!
- Это меня не волнует. Не заблуждайся: я ведь в бой никак не рвался. Что мне сделали эти люди? Что ты сделал для меня, чтобы я, так вот, играючи, поставил на кон свою жизнь? Ничего, ровным счетом ничего. Вместо того чтобы поблагодарить меня, ты еще смеешь бросать мне упреки!
- Такой удобный случай больше не подвернется. Ты все испортил, продолжал бубнить Аббас бен Ибрагим, как будто и не слыша слов де Вермона.
Нет, с этим человеком говорить бесполезно, разумных слов он не понимает.
- Поехали, нечего нам здесь больше делать! - сказал Пьер Шарль своим спутникам.
- Постойте, куда же вы? - закричал Аббас вслед уезжающим. Однако на крик его они даже не обернулись.
Француз был раздосадован и погонял своего коня пуще, чем обычно.
Не упуская их из вида, за ними следовали мавры.
Горные вершины зарделись в последних лучах солнца. Их отблеск слегка осветил ущелье. Ровно настолько, что можно еще было уклоняться от разбросанных повсюду каменных глыб. Самое время искать место для ночлега.
Да вот и оно! Кажется, подходящее... Из расселины в скале струится свежая, холодная вода а между валунами растет кустарник, которого вполне хватит для костра - ночи здесь холодные.
Пьер Шарль занялся осмотром местности. Поздновато подумали о ночлеге: никаких следов дичи уже не разглядеть. Однако он продолжал свой дозор.
Нога его наткнулась на камень или это кусок дерева? Дерева? Поблизости нет ни одного дерева. Для камня же препятствие было недостаточно тяжелым. Он нагнулся и нащупал рукой скелет горной козы. Люди, что ли, его здесь кинули? Вряд ли: кто бы стал съезжать с дороги, чтобы завезти сюда эти кости? Значит, какой-то хищный зверь! Может, пантера, самый большой и опаснейший хищник алжирских гор?
Он не раз уже охотился на этих коварных зверей и, случалось, даже убивал. Он не боялся пантер, но и недооценивать их тоже было бы слишком самонадеянно. Лучше уж лоб в лоб столкнуться со львом, чем со взрослой пантерой.
Может, конечно, этих кошечек поблизости и нет, но все же лучше выставить на ночь надежную вахту. Случись, что они все-таки рыскают здесь, тогда лошадиный запах наверняка приманит их к лагерю.
Тем временем добрались до лагеря и мавры. Аббас тотчас же соскочил с коня и поспешил навстречу Эль-Франси.
- Я очень рад, что догнал тебя! - бурно приветствовал он француза. - Мы разделим с вами ночлег и заступимся за вас при любой опасности. Не тревожься, мой друг, рядом с тобой трое отважных мужчин!
Такого хвастовства и нахальства Пьер Шарль не ожидал. Нет, надо немедленно это пресечь!
- Замечательно, Аббас. Еще сегодня ночью вы сможете доказать свою отвагу. Где-то здесь поблизости бесчинствует пантера.
Оба спутника мавра услышали последние слова Пьера Шарля. Они всполошились. В неровном свете пылающего костра их испуганные лица, казалось, корчатся в гримасах.
- Пантера! - тяжело вздохнул Аббас. - Упаси нас Аллах от шайтана! Поспешим-ка поскорее прочь с этого опасного места, Эль-Франси, пока эта тварь нас не учуяла да не напала на нас. Что ты медлишь? Дорог каждый миг!
Мавр торопливо принялся собирать свои только что сброшенные на землю пожитки.
- Ты хочешь спастись бегством от пантеры? А ну как она спрыгнет с какой-нибудь скалы, да прямо тебе на загривок? Не хочу мешать тебе, может, ты и впрямь найдешь для ночлега местечко получше. Мы остаемся здесь.
- И ты не боишься, Эль-Франси?
- Вот еще - боюсь! Когда знаешь об опасности, она уже наполовину не так страшна, - запротестовал Пьер Шарль.
- Ты что же, хочешь дождаться ее прихода? Ты совершаешь ошибку. О, как ты ошибаешься!
- Мы выставим караульных. Случись, что и в самом деле надо будет защищаться, они поднимут нас.
- О, пантеры - такие разбойницы! Вам с ними не справиться. Нет уж, лучше мы все же уйдем отсюда, хоть поспим спокойно.
- Не получится это у вас, совсем не так все будет, как ты думаешь, Аббас. Все равно вам придется караулить всю ночь, как и нам! - резко отпарировал по горло сытый пустопорожними разговорами с трусом Эль-Франси.
Аббас жадно хватал ртом воздух. Спутники его растерянно моргали. Одни, ночью, а пантера-то крадется, ползет среди скал... Страшно ужасно!
У мавра комок подступил к горлу. Он лихорадочно вспоминал слова заклятия, помогающего в беде и опасности. На язык он обычно был бойким и болтал как сорока, но сейчас с его трясущихся губ не слетало ни одного членораздельного звука. "Аллах милосердный, - мысленно творил он молитву, спаси и помилуй нас, ничтожных и сирых слуг бея, не способных и бессильных противостоять столь могучему хищному зверю!" На Аллаха мавр, конечно, надеялся, но больше - на знаменитого и прославленного охотника Эль-Франси. Уж он-то не упустит случая пристрелить зверюгу и стяжать себе новые лавры. Нет, определенно надо держаться его, пусть он караулит!
