— Я выхожу из офиса через пять минут. Ей что-нибудь нужно? — спросила Зои напряженным голосом. Она делала все возможное, чтобы быть сильной, стойкой и непоколебимой ради Рен, ради всех нас, но я знала, что ей было нелегко. Зои была альфа-самкой во всех лучших отношениях. Она защищала и любила своих друзей с непобедимой свирепостью. Она говорила правду, даже когда это причиняло боль. Она праздновала каждую нашу победу, как если бы та была ее собственной, и чувствовала боль от каждого горя.

— Нет, ей ничего не нужно, — ответила я низким и скрипучим голосом. — Мы ничего не можем ей дать.

— Я надеюсь, что они умрут медленно, — вскипела Зои через мгновение.

Это повергло меня в шок и заставило замолчать. Зои не была равнодушна к насилию этого мира. Она была реалисткой, циничной, живущей своей жизнью с поднятой рукой в качестве щита.

Но сама она никогда не была жестокой. Ей пришлось со многим столкнуться в своей жизни, несмотря на то, что ее родители надрывали свои задницы, лишь бы дать ей спокойную жизнь. У Зои был выбор, когда она столкнулась с реальностью того, насколько жесток этот мир. Принять несправедливость и позволить ей ожесточиться, или высоко держать голову, не позволяя ни одному человеку заставить ее склониться. Она выбрала последнее. И она была самой царственной особой, которую я знала.

И все же теперь она жаждала крови.

— Я тоже, — прошептала я.

Я повесила трубку, мой мир затрясся, накренился. Ничто не будет по-прежнему после того, как все уладится, и я ощущала себя беспомощной и маленькой.

Когда я подняла глаза, Эрика передо мной не было. Стоял Карсон.

Он все еще был одет в ту же черную футболку и джинсы, в которых был, когда все произошло. Его глаза были налиты кровью и отяжелели, показывая, что он не спал. Я опустила взгляд на его руки. Хотя он их вымыл, я не пропустила их слегка розоватый оттенок. Кровь.

Он уставился на дверь в палату Рен, стоя в коридоре, как будто был статуей, а не человеком.

— Это моя вина, — его голос не был ровным, пустым, резким, как я привыкла. Даже когда он был с Рен, то был холоден. Но не похожим на Джея. Он не позволял даже шепоту своего сердца, своим истинным чувствам выскользнуть наружу.

Но его глаза, те, что были мертвыми и опасными в ту ночь, когда я встретила Джея, танцевали с жизнью и любовью всякий раз, когда он смотрел на Рен. Всякий раз, когда Рен оказывалась поблизости.

Сказать, что эти глаза теперь были мертвы, было бы преуменьшением. Они были не просто мертвы. Они были разрушены, уничтожены, раздавлены. Я видела в них кое-что еще. Поражение. Тот блеск альфа-самца, который был в глазах Джея, когда он ушел от меня, думая, что это к лучшему.

— Ты уходишь от нее? — спросила я с резкостью в голосе, несмотря на то, что видела неприкрытую боль на его лице. Мне не нужно, чтобы он произносил это вслух, я уже знала правду. Черт, если бы Джей не был женат на мне, если бы наши жизни не сложились так, как сложились, я уверена, что он тоже попытался бы бросить меня. Как бы то ни было, я все еще не уверена, что он этого не сделает.

У этих мужчин, пытающихся защитить нас, был один путь. Они думали, что их отсутствие было своего рода даром, милосердием.

Карсон потер затылок.

— Ей лучше без меня, — он посмотрел на закрытую дверь, затем снова на меня. — Если бы она не встретила меня, ничего этого бы не случилось. Мне нужно уйти. Со мной она познает только боль.

Я уставилась на него. На этого испорченного человека. Тот, кто вселял страх в любого, кто попадался ему на пути. Тот, кто способен творить ужасные, жестокие вещи с другими людьми. Человек, которого моя лучшая подруга полюбила всем сердцем. Своим искалеченным, разбитым и кровоточащим сердцем после потери ребенка, о котором она и не подозревала.

— Ты трус, — выплюнула я со всем своим гневом и печалью. Я наклонилась вперед, чтобы он знал: я его не боюсь. Не впечатлена той жертвой, которую он приносил. Ни капельки. — Не просто трус, но и самовлюбленный, — продолжила я. — Знаешь, если бы я не пошла в «Клатч» той ночью, я бы никогда не встретила Джея, никогда бы не встретила тебя, и, следовательно, Рен никогда бы не познакомилась с тобой. Но это не моя вина, — я снова посмотрела на дверь, сглотнув от боли в горле, от боли в сердце, прежде чем встретиться взглядом с Карсоном. — Некого винить, кроме людей, которые это сделали. Ты позаботился о них, не так ли?

Карсон резко кивнул один раз.

Да. О них позаботились. Они мертвы.

Я была счастлива. Рада, что те, кто разорвали жизнь моей лучшей подруги на части, и сделали так, что у нее остались шрамы на всю жизнь, те, кто, блять, убили ее ребенка, сдохли. Я надеялась, что все произошло долго и болезненно.

— Они наказаны. Люди, которые действительно виноваты, — вздохнула я. — А то, что ты уходишь сейчас, не наказывает никого, кроме Рен. Не причиняет вреда никому, кроме нее. И эта женщина, эта потрясающая, добрая, с открытым сердцем женщина разорвана на части, — мой голос слегка дрогнул в конце, но я продолжала сражаться. — И да поможет мне бог, если ты посмеешь оставить ее в то время, когда она нуждается в тебе больше всего, я выслежу тебя и прикончу.

Мне казалось довольно нелепым, что я угрожаю кому-то вроде Карсона, который, вероятно, знал по меньшей мере пятьдесят способов убить человека. При других обстоятельствах так бы и было. Но только не сейчас. Я была абсолютна честна.

Я указала на дверь.

— Тащи туда свою задницу. Покажи ей всю ту боль, которую испытываешь. Не смей, блять, прятать это, потому что она должна знать. Ей не нужно, чтобы ты был большим, сильным мужчиной без сердца. Ей нужно твое сердце. Твое разбитое сердце. Ей нужно знать, что она в этом не одна, — моя рука дрожала, когда я показывала на дверь.

Карсон смотрел на меня еще мгновение, в его глазах блестело горе, поражение пропитало каждую его пору. Затем он повернулся и направился к двери, исчезая внутри.

Все мое тело обмякло от облегчения и усталости.

Я подпрыгнула, когда что-то мелькнуло. Черная тень. Тень, которая оказалась человеком. Я была здесь, держала себя в руках только для того, чтобы моя лучшая подруга не развалилась на части. Я смогу собрать все ее осколки и хранить их в безопасности, пока она не будет готова снова собрать себя воедино.

Он не сразу подошел ко мне. Он стоял там, наблюдая за мной, тишина в коридоре звенела в ушах. Сначала у меня начали дрожать руки. Затем все тело. До такой степени, что я не понимала, как стою.

Но стояла лишь потому, что Джей поддерживал меня.

========== Глава 16 ==========

Два месяца спустя

За два коротких месяца все кардинально изменилось. К худшему, за исключением одной великолепной, экстраординарной вещи, которую я держала при себе всю прошлую неделю, потому что понятия не имела, как быть счастливой вслух, когда все вокруг меня было таким темным и напряженным.

Рен выписали из больницы через две недели. Она порвала с Карсоном. Или пыталась это сделать. Он изо всех сил старался бороться за нее. И самый лучший из крутых, смертоносных альфа-самцов был чертовски хорош.

Рен поправилась.

Но ей не становилось лучше. Это самые худшие дни в ее жизни. Она была не в своей лучшей форме. Таким образом они расстались. Неважно, как сильно мы все пытались отговорить ее от этого, напоминая, что она любит его, что он отчаянно любит ее в ответ, и что они потеряли ребенка… вместе. И исцелиться они могут тоже вместе.

Но иногда, когда теряешь нечто такое ценное, всеобъемлющее и такое жестокое, не имеет значения, сколько там любви. Боль слишком сильна; она вытеснила все, что было раньше.

Карсон по-прежнему следовал за ней практически повсюду. Она игнорировала его. Натягивала фальшивые улыбки, носила туфли на каблуках, одежду от Кутюр и с важным видом вернулась к своей прежней жизни. Та, что ей больше не подходит. Теперь эта жизнь слишком мала. Травма открыла в ней новые частички, чтобы соответствовать боли. Конечно, она может надеть каблуки, жить по-старому, но она никогда не будет прежней женщиной.