Я уверена, что он мог бы пробудить во мне больше солнечного света, сделать так, чтобы тьма внутри меня была всего лишь тенью. Конечно, он мог бы притворяться все это время, оказавшись ужасным в постели, но я так не думаю.

Размышления не принесли особой пользы. Точно так же, как это было с Брентом. Моя жизнь такая, какая есть. Я бы не стала ничего менять. Не хотела. Хотя иногда это меня пугало. Несмотря на то что Джей пугал меня тем, что я чувствовала к нему. Пугала его жизнь с кровью на руках, люди с оружием, «борьба за территорию», и куча разных способов, которые могут забрать его у меня.

Олли наклонил голову, глядя в глаза.

— Мне от этого не легче, — ухмыльнулся он. — Но он счастливый человек.

— Я счастливая женщина, — возразила я.

Он прищурил глаза.

— Если он когда-нибудь облажается, позвони мне.

Я рассмеялась.

— Он не облажается.

Его лицо стало серьезным.

— Надеюсь, что он настолько умен.

Повисло молчание, я почувствовала себя немного неловко, прежде чем он хлопнул в ладоши.

— Ну, если я не могу жениться на тебе, то хотя бы наряди меня как нормального мужчину, чтобы я смог привлечь нормальную, адекватную женщину.

Я улыбнулась.

— Ну, ты никогда не будешь выглядеть как нормальный мужчина, потому что ты… это ты. И мы не в той отрасли и не в том городе, если уж на то пошло, для адекватной женщины, но давай постараемся сделать все, что в наших силах.

И мы это сделали. Просто так Олли пережил отказ. Не куксился и не злился. Он смирился с тем, что не может заполучить меня, смирился с тем, что я выбрала своего мужчину, и смирился с тем, что мы будем друзьями.

Да, к счастью для меня, он был хорошим парнем. Чертовски близко к прекрасному принцу.

И это здорово. Если вам нравятся такие.

***

Наказание, которого я ожидала, когда вернулась домой, не было. Дебюсси играл, Джей стоял на кухне, рукава рубашки были закатаны. Мы собирались выпить, потому что Рен предложила устроить встречу. Напитки будут крепкими даже для лошади, а это означало, что еда перед алкоголем обязательна. Я упомянула об этом Джею в шутку на прошлой неделе, когда она позвонила нам, но не думала, что он воспримет меня так серьезно.

То, что он сделал, согрело мне сердце.

И на сердце у меня было тепло, пока я не увидела его лицо и не почувствовала энергию, когда вошла на кухню и положила сумочку на стойку.

Он поцеловал меня, прижал к себе, но что-то было не так. Что-то, что заставило меня отступить на другую сторону кухни, радуясь, что рядом стоял свежий мартини.

Джей ничего не сказал. И я тоже. Он не из тех парней, который говорит: «Привет, дорогая, как прошел твой день?» Но он был тем парнем, который пообещал наказание, когда я сегодня вернусь домой. И он выполнял свои обещания, особенно когда дело касалось наказаний. Наказаний в виде половых актов, наказаний, которые включали в себя удары плетками, завязывание глаз и чрезвычайно грязный секс. Да, он сдерживал эти обещания. Каждый. Раз.

Но не сегодня.

Хотя я не сделала ничего плохого, беспокойство съедало мой желудок. Это само по себе было наказанием. Горечь в воздухе, напряженная челюсть Джея, его закрытые глаза.

— Ты больше не должна с ним видеться, — наконец заговорил Джей.

Я моргнула, глядя на мужчину передо мной. Мой будущий муж. Он мягко произнес эту фразу. А затем вернулся к нарезке грибов.

— Прошу прощения?

Мой тон заставил его оторвать взгляд от грибов. Спасибо и на этом.

— Оливер Каммингс. Он хочет тебя, Стелла. Ты моя, — он медленно выговаривал каждое слово. Настойчиво. Он отложил нож, положил ладони на кухонную стойку, полностью сосредоточив на мне свое внимание. — Я не хочу, чтобы ты проводила время с мужчиной, который хочет то, что принадлежит мне.

Я сделала глубокий вдох. Потом еще один.

— Хорошо, итак, несмотря на то, что ты очень умный мачо-преступник, ты, очевидно, не знаешь, как расшифровать предупреждение в тех двух словах, которые я только что произнесла, и ты решил еще дальше закапывать себя, — я не говорила медленно. И я не говорила ровно, как Джей. Мое лицо не было тщательно непроницаемым. Я показала, насколько взбешена своим тоном, выражением лица и языком тела.

— Не пытайся строить из себя милашку, Стелла, — сказал Джей, его глаза слегка поблескивали от веселья.

Что делало все еще хуже.

— Не пытайся, блять, намекать, что мой гнев тебе смешон. Потому что, когда ты злишься, боже, спаси человека, который назвал бы тебя милашкой, — прошипела я, наклоняясь вперед через стойку.

Челюсть Джея напряглась, а брови слегка нахмурились.

— Я не хотел оскорбить тебя, Стелла.

Я наклонила голову.

— Нет, ты просто хотел сказать, с кем я могу и не могу работать, потому что ты, кажется, веришь, что они хотят трахнуть меня.

— Он хочет, — его взгляд был непреклонным и больше не искрился каким-либо весельем.

— Да и флаг ему в руки, — резко ответила я. — Я сексуальная. В некотором роде я просто подарок. Так что на протяжении всей оставшейся жизни я рискну предположить, что буду сталкиваться с мужчинами, которые, возможно, захотят меня трахнуть. Но знаешь что? Они могут лишь желать этого. Я не позволю другому мужчине прикасаться к себе. Я предана тебе. Разве я не доказала это? Но моя преданность не означает, что ты имеешь право указывать, с кем мне работать.

Я встала со стула, схватила свой мартини со стойки и начала расхаживать по комнате. Оставалось либо это, либо перелезть через кухонную стойку и дать Джею пощечину.

— Нет, Стелла, — не согласился он, наблюдая, как я расхаживаю. — Кольцо на твоем пальце означает, что ты моя. Я не хочу, чтобы ты была наедине с мужчинами, которые хотят тебя трахнуть. Можешь думать, что он хороший человек, но многие мужчины могут стать плохими и опасными, как только их отвергнут. Особенно когда они привыкли получать то, что хотят.

Я моргнула.

— Так теперь ты намекаешь, что Олли будет домогаться меня? — нахмурилась я.

Джей обогнул прилавок, направляясь ко мне. Я остановилась, потому что мое тело все еще было гребаным предателем, которое жаждало его.

— Я больше не позволю этому случиться, — яростно заявил он, подходя и становясь передо мной, но не прикасаясь.

Что-то холодное шевельнулось внизу моего живота при упоминании о ночи, которая мне все еще иногда снилась. Я подрывалась посреди ночи в холодном поту, с колотящимся от страха сердцем. Джей всегда был рядом.

— Сначала я тоже отвергла тебя, Джей, — напомнила я ему, пытаясь скрыть свою реакцию. — Хочешь сказать, что стал бы опасным, потому что хотел меня и привык получать желаемое?

Он схватил меня за запястье.

— Осторожнее, Стелла, — предупредил он.

— Нет, это ты осторожнее, Джей, — выплюнула я, отдергивая запястье назад и бросаясь к стойке, где завибрировал мой телефон.

Мы опоздали.

— Нужно идти, — решительно сказала я, пытаясь обойти Джея.

Он не позволил мне этого сделать. Он продолжал держать меня в клетке.

— Мы никуда не пойдем. Мы еще не закончили, — его глаза были гранитными, драгоценными камнями без блеска. Решительные.

Я встретила его пристальный взгляд, тот, который раньше пугал меня гораздо больше, чем сейчас, и вызывающе вздернула подбородок.

— На данный момент закончили, — парировала я.

— Ты не выйдешь из дома, Стелла.

Я повернула к нему голову.

— Что? Будешь физически удерживать меня? Посадишь на цепь?

Его рука скользнула к моему горлу, без давления. Тем не менее, мое сердце бешено колотилось об эту руку, тело отвечало потребностью, которую мой разгневанный разум не мог контролировать.

— Мне не нужно заковывать тебя в цепи, чтобы заставить остаться, — пробормотал Джей, его голос теперь был мягким, а не железным, а глаза из драгоценных камней превратились в озера желания.

Я ненавидела то, что он был прав. Что он мог так легко контролировать меня. Без применения силы. Без ограничений. Исключительно из-за желания, которое я испытывала к нему. Из-за потребности. Той, что не ослабла с тех пор, как мы помирились, и росла с каждым днем.