Следующий тип сопротивления богопознанию демонстрируют те ленивые умы, которые используют сомнение как повод ничего не предпринимать – иными словами, скрывают за ним элементарно душевную лень. Если вы сомневаетесь в том, попадёте вы в аварию на своей машине или нет, напишите ли вы страховку? Если вероятность попадания в аварию для вас 50 %, т. е. либо попадете, либо нет, разве не предпримете вы какие-то действия для сохранности своего автомобиля? Если вероятность существования всего того, о чём повествует Евангелие, для вас 50 % (либо существует, либо нет), разве это не повод что-то предпринять для спасения своей души? Однако ЭГО-умы этого типа ничего не предпринимают. Их позиция по отношению к духовному пути –это, скорее, внешняя дань моде или желание сохранить идейный нейтралитет. Внутренне же они используют её как повод ничего в себе не менять, ибо им лень. Конечно, в чём-то они правы: нельзя достичь цели, которую считаешь недостижимой или несуществующей.
Следующая группа – это люди, потакающие страстям, т. е. те, которые отказываются что-то предпринимать, ибо слишком погружены и влюблены в своё тело. Гордые умы считают всё не познаваемое интеллектом как бы несуществующим, а окружающий их мир – не познанной ими, а значит, и неразумной случайностью. Те же, кто любит своё тело, любят и все связанные с ним пороки: власть, деньги, обжорство, алкоголь и беспорядочный секс. Ну, а так как Бог в Священном Писании всего этого не одобряет, то такой Бог им попросту не нужен, и они отказываются в Него верить. Ведь для таковых познать Бога означает познать и возненавидеть самих себя и свои тайные или явные пороки.
Как правило, в дискуссиях на тему Богопознания такие люди полны скептицизма. Они говорят о Боге и религии с ухмылкой, как бы свысока. Такая линия поведения является защитной реакцией ЭГО-ума и его тайной верой в то, что все люди вокруг – пройдохи и такие же грешники, как и он сам, просто они скрывают свои грехи под внешней религиозностью, а он (конкретный ЭГО-ум) правдив и честен. Иными словами, неверие для такого ума – это разновидность тайного самооправдания и тайного страха быть разоблачённым.
Последний тип умов – это те, кто видит то, чего нет, или невежественные умы. Они, будучи интеллектуально податливыми, верят в Бога, но воспринимают всё сказанное в священных текстах буквально, т. е. думают, что вся Вселенная устроена ровно так, как это написано в Библии. Они считают, что Господь обладает таким же житейским рассудком и такой же отдельной сущностью, как и они сами, и что Он их видит такими же, какими они видят сами себя. Для них соблюдение ритуалов и есть процесс богопознания, а сам Бог – это в буквальном смысле строгий Отец, которого они боятся, как когда-то боялись своего отца. Они предпочитают жить суевериями, штампами и не понимают абстрактных формулировок. Их вера в Бога отчасти похожа на веру маленьких детей в Деда Мороза, ибо вера эта по силе превосходит их разум и способность к самопознанию.
Истинный процесс богопознания не начнётся до тех пор, пока человек не осознает, какое из четырёх вышеназванных препятствий для него является главным, и не начнёт его преодолевать. Духовно рождённое Оперативное искусство и Тактика – суть сомножители Полководчества. Они представляют собою известные положительные величины. При недооценке какого-нибудь из этих сомножителей, умалении его, превращении его в «правильную дробь» – уменьшается и всё произведение, умаляется всё полководчество. Людендорф в 1918 году недооценивает Стратегию – и, несмотря на превосходную Оперативную и Тактическую расстановку сил, результаты невелики – вероятность такого события как произведение меньше отдельных сомножителей, как это всегда бывает при умножении на дробь. При игнорировании одного из этих элементов сомножителей, приравненных к нулю, – всё произведение обращается в нуль, каково бы ни было достоинство прочих элементов. Примеры Второй мировой войны и последующие скоротечные войны, включая Афганистан, – проекты, стратегически верные, но тактически или оперативно близкие к нулю, таков и результат. Давая эту математическую метафору, считаем долгом предупредить читателя, что даётся она лишь в виде пояснения взаимоотношения элементов Полководчества – и её ни в коем случае не следует понимать «математически» и развивать, дабы не впасть в один из семи смертных военных грехов, именуемый Позитивизмом. Нет более несходственных понятий, нежели Математика и Военное Дело. Математика имеет дело с отвлечёнными величинами и используется только для технических расчётов технической эффективности оружия при отстреле на полигоне, надёжности танка и др. Военное Дело – с живыми людьми, их достоинствами и их недостатками. Математические величины обладают общими свойствами и соизмеримы между собой. Военные величины такими свойствами не обладают. Политика, Стратегия, Тактика, будучи сомножителями одного и того же произведения, лежат в различных плоскостях и между собой несоизмеримы. Найти их «общий наибольший делитель», как и привести их к «общему знаменателю» – совершенно невозможно и немыслимо. В Математике единица всегда равна единице, в Военном Деле – никогда. Политическая «единица» не равна, например, оперативной «единице» и несоизмерима с ней. В «духовной единице» – и плюс материальная единица – и ещё что-то, чего тремя измерениями Евклида постигнуть нельзя. Поэтому дополним «математическую метафору» пояснением, что стратегический элемент всегда сильнее тактического (как политический – сильнее стратегического). Хорошая Стратегия всегда исправит посредственную Тактику – тогда как искусство и героизм ротных командиров никогда не выправят промахов Главнокомандующего.
Завершая это непростую для восприятия главу, хочу ещё раз подчеркнуть, что основным препятствием для познания военного искусства в нас является не сам Бог, а наш ЭГО-ум, который либо слишком горд, либо слишком ленив, либо страстен, либо неразвит и оттого боязлив. Но другого ума у обычного человека, к сожалению, нет, и он в силу столетнего безбожия большевиков не верит в возможность его приобретения с помощью духовного сотрудничества.
Иными словами, познание искусства войны начинается не с чтения книг о войне и не с дискуссий или просмотров фильмов о строении армий мира. Чтобы познать искусство войны, нужно признать и понять существование Бога, нужно сначала разобраться со своим собственным существованием. Нужно увидеть самих себя такими, какие мы есть в действительности, а не какими видит нас наше ЭГО.
Если, находясь под водой, хочешь понять, что такое воздух, отцепи камень от своих ног, всплыви и вдыхай. Официальное государственно-юридическое закрепление военно-религиозная служба получила с XVI-XVIII вв. Так, с XVI в. функционирует Королевская служба военных капелланов в британских ВС. В Польше в 1690 г. сейм впервые учредил 36 должностей военного духовенства для пехоты и кавалерии, в 1795 г. служба военных капелланов была законодательно оформлена в США. К концу XX в. Военно-религиозные службы имелись в большинстве развитых и во многих развивающихся странах.
Например, в Германии около 300 профессиональных военных священников. На каждого из них приходится по 1 500 военнослужащих, в том числе 120-150 офицеров. Военные священники не являются кадровыми военными и в мирное время не обязаны носить военную форму. По своему правовому статусу они приравниваются к государственным чиновникам. Священники заключают контракт с министерством обороны на 6-8 лет, а затем возвращаются к прежнему месту для исполнения своих обязанностей. Исключение делается только для военного генерального декана, военного генерального викария и начальников отделов в исполнительных региональных органах, а также для деканов военных округов и их заместителей, срок службы для которых не ограничивается. Священники активно участвуют в работе советов по «внутреннему руководству», проводят церковные богослужения, руководят группами верующих по изучению религиозной литературы, ведут повседневные беседы как с военнослужащими, так и с членами их семей. Но главная их функция – проведение занятий о смысле жизни. Занятия планируются еженедельно и проходят в форме заинтересованной дискуссии. В СССР был строго заведён этот порядок, но в нём отсутствовала духовная связь, хотя и воспитывались «морально-политические» качества. В Духовном воспитании обсуждаются не только вопросы религиозной морали и нравственности, но и сугубо светские и военные проблемы. Одной из функций военно-церковной службы является участие в досуге военнослужащих. Этим должны заниматься не только военные священники, но и две социальные армейские службы с привлечением благотворительных христианских организаций – по шефству над военнослужащими. Они могут располагать сетью клубов. Другим важным направлением деятельности военно-церковной службы является забота о детях. Общество помощи родителям, включая женские комитеты в тех гарнизонах, где отсутствуют детские сады, школы, иные организации – в помощь поступающим в ВУЗы и т. д. Объединения военнослужащих, где, помимо всего, обсуждаются политические и нравственные проблемы, изучается религиозная литература.
