Исследуя чувство любви к Родине, Иван Александрович говорит о том, что чувство патриотизма навязать человеку нельзя. А между тем опытный и тактичный воспитатель может действительно пробудить в ребенке настоящий патриотизм. Но именно пробудить, а не навязать. Для этого он сам должен быть искренним и убежденным патриотом и уметь убедительно показывать детям те глубины и прекрасности родины, которые на самом деле заслуживают любви и преклонения. Он должен не "проповедовать" любовь к родине, а увлекательно исповедовать и доказывать ее делами, полными энергии и преданности. "Он должен как бы вправить душу ребенка в духовный опыт его родины, вовлечь ее в него и приучить прибывать в нем и творчески расцветать в нем. Тогда патриотическое самоопределение осуществится свободно и непосредственно. И ребенок станет незаменимым живым органом своей родины" [6].
Эта каждодневная кропотливая воспитательная работа, по мнению философа, должна строиться на духовных, то есть базисных основах нашего общества, а также на героических примерах из истории народной. В этом смысле поистине бесценным является сложившийся в веках образ непобедимой Русской армии, которая "искони была школой русской патриотической верности, русской чести и стойкости.
Понятие духовности связано, прежде всего, со смыслообразующими и смысложизненными компонентами человеческого существования, что предоставляет возможность личности выйти за рамки обыденного бытия, преодолеть себя в процессе совершенствования, стремления к истинным светлым идеалам и реализовать их.
Безусловно, проблемы духовно-нравственного состояния общества отражаются на духовном состоянии его защитников, так как известно, что духовность армии, невозможно рассматривать не вытекающей из духовности соответствующего общества, но при этом духовность Вооруженных Сил имеет свою особенность.
Во-первых, армия – это "сосредоточенное воплощение государственной силы", государственной власти, как "элемент государственного бытия", как организованное множество людей, систематически "подготавливающих себя к победе и ради нее – к смерти и убиению во имя государственной цели".
Во-вторых, "каждый воин… должен носить в душе сознание государственной цели и ее волевое и эмоциональное "приятие". Поэтому служение в вооруженных силах должно быть проникнуто живым вдохновением государственности".
В-третьих, родовая черта воина: он есть "гражданин, принявший на себя сосредоточенное бремя гражданского звания и бытия" связавший свое дело с вопросом "о личной жизни и смерти, что определяет то высокое достоинство, ту высокую ответственность и то чувство чести, без которых невозможна армия и с которым сопряжено воинское звание. Отсюда – воин "должен верить в духовную правоту своей Родины, своего государства и своего жизненного дела" и черпать свои силы и решимость в самой государственной цели и воле к ней.
В-четвертых, военная подготовка нелепа и гибельна без духовного воспитания человека, "…армия вне достоинства и чести эфемерна как воинская сила, но подлинна как источник государственного разрушения и гибели".
Таким образом, специфика воинской деятельности в сочетании с высочайшим напряжением всех духовных и физических сил, с возможностью самопожертвования во имя Родины определяют значимость духовного фактора для армии, делают его важнейшим компонентом военных побед.
К подвигу никто не бывает готов от рождения. К этому ведут долгие годы учения, преодоления препятствий, выковки характера. Неудачи и страдания образуют основу будущего подвига, основу грядущей победы. России нужны люди, способные не к прислуживанию, приспособлению, а к служению. Это люди долга, дела и чести. Это люди неподкупные. Это люди, не боящиеся ответственности. Это "люди характера и гражданского мужества".
Честь офицера – разновидность профессиональной чести. Проблемы воспитания офицерской чести во многом касаются и вопросов воспитания чести иных профессиональных групп. Носителем и множителем военных традиций является, офицерский корпус. Можно без преувеличения утверждать, что облик военной организации зависит, прежде всего, от общей культуры офицерского состава, от его выучки, его дисциплинированности, верности долгу и чести. Именно российские офицеры всегда определяли и определяют состояние армии, являются ее основой, становым хребтом. Военная служба для большинства из них была не только первостепенным государственным, но и лично значимым, которому офицер, как правило, посвящал всю свою жизнь. Не случайно А.И. Каменев в своей работе "Офицер – профессия идейная" писал "Офицер – это надежда нации. Без него армии нет. Без армии нет государства. Без государства нет свободы граждан, нет достойной жизни, нет будущего ни у живущих, ни у потомков…" [7].
Не первую реформу переживают Вооруженные силы РФ за 17 лет своего существования. Едва ли не каждый российский министр обороны брался за "глубокое реформирование" армии и флота, которое, правда, почти всегда почему-то начиналось с перемен в форме одежды. Зато прочие мероприятия, напрямую касающиеся комплектования, оснащения, боевой подготовки частей и соединений, усовершенствования системы управления ими, оптимизации их структуры в соответствии с современными требованиями оставались не решенными. На деле все сводилось к заурядному сокращению.
Президент Д.Медведев 13 января подписал указ, определяющий численность Вооруженных сил РФ с 2016 года. Согласно документу, численность российской армии с 1 января 2016 года будет составлять 1 млн. 884 тыс. 829 человек, в том числе 1 млн. военнослужащих. В настоящее время в российской армии служат около 1,2 млн. военнослужащих. В октябре прошлого года министр обороны России А.Сердюков заявил, что численность вооруженных сил РФ будет сокращена до 1 млн. человек не к 2016 году, а к 2012 году [8].
На многие конкретные вопросы, которые задают офицеры и прапорщики, у министра обороны и генералов нет прямых ответов. В том числе и по социальным гарантиям для тех, кто будет уволен не только по достижении предельного возраста нахождения на военной службе, но и по организационно-штатным мероприятиям, – кого переведут в другой гарнизон на новую должность и другую штатную категорию. Обещания людей не греют. Эти гарантии должны быть закреплены законодательно. Но проектов соответствующих законов, сопровождающих военную реформу и обеспечивающих людям, снявшим в связи с нею погоны до сих пор и нет.
Начатая руководством страны реформа армии, отличающаяся своей глобальностью и масштабным сокращением военнослужащих, затрагивает все более широкие слои и круги общества. И, как правило, затрагивает очень болезненно.
Как следует из состоявшегося 4 декабря телевизионного "Разговора с Владимиром Путиным", во властных структурах не разделяют опасений о сокращении за три года 345 тыс. командных должностей (из них 205 тыс. человек – офицеры, остальные прапорщики и мичманы). "Никаких массовых увольнений не планируется", – решительно заявил премьер В.Путин в ходе прямой линии общения с десятками миллионов россиян. Премьер-министр пообещал: "Уж точно не планируется отправлять людей без квартир и соответствующих денежных выплат".
Согласно планам, объявленным в середине октября министром обороны А.Сердюковым, к 2012 г. в Минобороны останется 150 000 офицеров (сейчас их более 345 000). Кроме того, по первоначальным планам, намечалось упразднить воинские звания "прапорщик" и "мичман", что затронет свыше 140 000 людей в погонах. Руководство Министерства обороны намерено осуществить президентскую программу по обеспечению офицеров жильем. По словам генерал-полковника В.М. Заварзина, офицерский состав будет обеспечен служебными квартирами до 2012 года. Примечательно, что на фоне этих заявлений генерала пессимистически прозвучала цитата из документа возглавляемого им комитета Госдумы, в котором сказано: "Депутатам пока неясно, как будут уволены 205 тыс. офицеров, что будет с институтом прапорщиков, где в бюджете предусмотрены средства на обеспечение офицеров жильем, где средства на выходные пособия, куда пойдут уволенные, как экономика будет абсорбировать эти высококвалифицированные трудовые ресурсы" [9].
