Холмс уставился на гостя пронизывающим взглядом.
-- Меня зовут Гамлет, принц датской королевской семьи, -- вздохнул молодой человек.
-- Что ж, Ваше Высочество, будьте любезны обождать в гостиной. Ватсон подаст вам чай.
Дверь за Гамлетом захлопнулась, отрезав его от шума просыпающегося Лондона.
Гостиная дома на Бейкер-Стрит оказалась заставлена уймой вещей интересных, малопонятных, а порой и просто пугающих. Паркетный пол был разрисован множеством сложных знаков, среди которых Гамлету оказалась знакома лишь Печать Гермеса, остальные же, как он подозревал, относились к области тайных знаний, которые посвященные герметики тщательно скрывали от посторонних. Часть знаков пряталась под стопками книг, полосатыми барабанами из кожи и дерева, а также несколькими предметами мебели. Стену над камином украшала коллекция дикарского оружия со всех концов света -- копья и топоры, разукрашенные невероятными узорами, обросшие бахромой щиты со скалящимися жуткими рожами туземных божков, духовые трубки и вещи, совсем уж странные для взгляда европейца. Стену напротив окна занимал огромный, от пола до потолка шкаф, заставленный книгами, но даже если на корешке этих книг и имелись надписи латинскими буквами, то смысл их все равно ускользал от Гамлета. А от попыток разобрать символы на некоторых из них, на вид самых старых, и вовсе начинала болеть голова, а в ушах раздавались странные звуки...
Гамлет счел за лучшее отойти от шкафа подальше и сесть в одно из двух кресел напротив камина -- по крайней мере, в них не было ничего необычного. Рядом с креслом стоял ломберный столик с беспорядочно разбросанными картами. Карты эти выглядели весьма чудно, в большинстве своем изображая одетых в монаршие костюмы редких зверей разных континентов. Морды при этом у зверей были оскаленные и жуткие. Собрав их, принц убедился, что колода полная, и принялся тасовать ее.
Уходя, автоматон закрыл за собой дверь, оставив лишь небольшую щель. Но даже ее хватило, чтобы до ушей Гамлета долетали возбужденные женские голоса и спокойный голос Холмса. Дамы явно оказались недовольны тем, что их выпроваживали прочь, и вскоре диалог перерос в брань. Гамлету оставалось лишь покачать головой и начать выкладывать на столик перетасованные карты.
Пасьянс не сошелся два раза подряд.
Гамлет бросил карты и оглянулся по сторонам. Взгляд его упал на висящую рядом с входной дверью картину, которую он сперва не заметил. Изображенное на ней выглядело не менее загадочно, чем все остальное в комнате. На фоне мрачного горного пейзажа с водопадом шел бой между человеком и огромным существом, отдаленно напоминавшим обезьяну с осьминогом вместо головы. Многочисленные щупальца чудовища заканчивались загнутыми когтями, а горящие ненавистью красные глаза, казалось, вот-вот прожгут холст картины как уголья. Противник чудовища при ближайшем рассмотрении подозрительно смахивал на Холмса с японским мечом-катаной в руках.
Принц подошел поближе, рассматривая детали, выписанные художником с маниакальной точностью.
-- Эта сцена битвы с профессором М. у Рейхенбахского водопада.
Голос Холмса заставил Гамлета вздрогнуть. Тот совершенно бесшумно отворил дверь и теперь стоял, прислонившись к косяку. Его красочные татуировки скрывал стеганый атласный халат, а благодаря расчесанным и напомаженным волосам, он теперь гораздо больше напоминал известный всему миру образ.
-- Картину мне подарил лет двадцать назад Сальвадор Дали.
-- Но позвольте, изображенное здесь существо не кажется мне похожим на человека! -- возразил Гамлет.
-- Ах, принц, -- усмехнулся Холмс. -- Разве кто-нибудь в этом мире знал, кто был на самом деле профессор М.? Даже я до сих пор не уверен, что он мертв. Но давайте перейдем к вашему делу!
Холмс решительно шагнул в гостиную.
-- Садитесь, -- он разместился в кресле у камина. -- Прошу вас не удивляться тому, что вы сегодня увидели и, по возможности, не распространяться об этом. Видите ли, у людей, долгое время принимающих тинктуру благословенного Николаса Фламеля, по причине бессмертия, бывает, развиваются и куда более странные привычки. А теперь рассказывайте, что привело вас сюда.
-- Видите ли, сэр Шерлок, -- Гамлет вернулся в кресло, которое покинул, чтобы рассмотреть картину. -- Некоторое время назад в нашей семье произошла страшная трагедия...
-- Ах да, как же! -- хлопнул себя по лбу Холмс. -- Я же читал в газетах -- ваш отец, король Дании, прими Господь его душу, внезапно скончался, и на трон взошел его брат. Клавдий, кажется?
-- Все верно, -- кивнул Гамлет. -- Однако не прошло и двух месяцев, как Клавдий объявил о свадьбе с моей матерью. Вы не находите это странным?
-- Честно говоря -- да, -- ухмыльнулся Холмс. -- Стремление людей сковать себя цепями брака мне всегда казалось ненормальным.
Гамлет ошарашено уставился на собеседника.
-- Христос с вами, принц, я шучу! -- рассмеялся Холмс. -- Объявить брак с вдовой королевой, возможно, поступок неблаговидный, но ничуть не странный. В конце концов, откуда вам знать -- быть может, Клавдий и королева Гертруда уже давно скрывали свои чувства? И смерть вашего отца позволила им отбросить притворство...
-- Да как вы можете! -- вспыхнул Гамлет. -- Моя мать не способна на столь низкий обман.
-- Как знать, принц, как знать, -- Холмс сунул руку в карман халата и выудил из него курительную трубку. -- Однако же, должен сказать, что в новейшей истории королевства Датского меня смущает отнюдь брак вашего дяди и матери, а сам факт восхождения Клавдия на престол. Помимо того, что власть притягательна сама по себе, если мне не изменяет память, ваш отец и дядя придерживались кардинально противоположных точек зрения на происходящее в Европе. Ходили слухи, что старый Гамлет вел переговоры о возможности прохода войск англичан в Финляндию. Хотя ни для кого не секрет, что истинной целью союзников было получение господствующих позиций в Швеции и Норвегии. А теперь немецкие послы как-то зачастили в замок Кронборг, не находите?
-- Не могут ли эти два факта быть связаны со смертью моего бедного отца?
