- Кому вы пытаетесь угодить?

- Прости? – отец с недоумением уставился на дочь, отложив планшет.

- Миллерам, которые вложили в ваш бизнес огромное состояние или Белосу, который угрожает вам? Чем же он вас так сильно напугал?

- Немедленно отправляйся к себе в комнату. Утром мы обсудим твоё отвратительное поведение, – завопила Одалия. У Эмити не нашлось сил на ответный крик.

- Мам, для тебя ужаснее, если все вдруг узнают, что твоя дочь лесбиянка или о том, что ты отправила меня на конверсионную терапию?

- Не смей так разговаривать со мной! – замах матери остановил мистер Блайт.

На пороге возникли ошарашенные близнецы. Младшая сестра оттолкнула ребят, пробираясь к выходу. Никто не знал, стоит ли её задерживать. Быстро преодолев проезжую часть, девушка забарабанила в дверь Миллеров. Открыли как раз в тот момент, когда Эдрик пытался унести Варежку с соседского крыльца.

- Зачем вы отправили Лонни в этот лагерь? Вам ведь было известно, что там происходит! Определитесь уже, вы хотите справедливости для дочери или сохранить свою гребаную репутацию?

***

- Могу ещё что-нибудь сделать? – Хантер вклинился в разговор дяди и мисс Кикиморы, в который его не планировали посвящать.

- Конечно. Помолись за несчастного мальчика, хорошо? – слова мужчины вызвали ухмылку на лице старшей вожатой.

Прыжок Дина Кинга обернулся для обоих подростков несколькими синяками и ушибами. Разница была только в том, что или кто причинили им боль. Хантер был готов отдать многое за возможность удариться об торчащие на склоне корни деревьев вместо кулака Белоса. Вернувшись в спальню и встав на колени перед кроватью, он принялся молиться. Рядом стояла койка матери, убранная слегка пожелтевшим покрывалом с ромашками.

Многие считали, что послушание проще, чем дыхание, но юноша знал, покорность сравнима с попыткой плыть по течению – нужно позволить мощной губительной силе уносить тебя в неизведанное, отрывать от берегов, опускать на дно, лишая воздуха и света. Для выживания нужна не сила или ум, требуется вера. У всего существует лимит, кроме веры. Её может быть лишь недостаточно. Дядя часто повторял, что у папы она иссякла, поэтому он отдал свою жизнь озеру, как последний язычник.

В «Благословенных островах» наступила последняя ночь смены. Уже совсем скоро приедут автобусы, которые развезут обитателей лагеря по домам. Для них всё закончится – хорошее, плохое. Начнутся новые истории. С Хантером этого не произойдёт. Даже если рискнуть притвориться таким же, как все, сесть на заднее сидение – его привезут обратно.

Ноги сами привели вожатого к административному корпусу. Он отворил дверь секретариата ключом и заперся - новый замок установили в тот же день, когда по дороге в больницу скончалась Боша. Никаких номеров телефонов юноша не знал. Попрощаться ему было не с кем, разве что с мамой. Может, отважился бы на звонок Луз, но не искал её контактов. Оттягивать неизбежное более не имело смысла, поэтому Хантер набрал цифры с пёстрого плаката экстренной службы.

- Я бы хотел сознаться в убийстве.

***

- Куда мы едем? – Огастус облокотился на переднюю дверь автомобиля отца.

- Ну, это вроде как сюрприз.

- На Monster Con?

- Эм… сюрприз! – вместо необузданной радости, Перри получил совершенно непроницаемое выражение лица мальчика.

- Прости, пап, могу я остаться дома?

- Плохо себя чувствуешь? – мужчина через салон потянулся ко лбу сына, но тот отпрянул.

Ответа мистер Портер не получил. Метания подростка ощущались словно покачивание посуды в ящиках перед землетрясением - поры бы выходить наружу, только вот всё ещё надеешься, что обойдётся. Через несколько мгновений потери станут очевидными, обломки погребут заживо. И никак не получается решить, какую часть стоит попробовать спасти, ведь ни одна из них не способна заменить целое.

- Хей, Гас, ты же бредил Monster Con целый год. Повеселимся перед началом учёбы. Мы отлично проведём время. Я бы даже сказал – легендарно!

- Я не заслуживаю этого, - прохрипел мальчишка одну из самых страшных вещей, которые слышал его отец.

- Парень, ты заслуживаешь всего, что угодно.

- Ты знаешь, это не так.

-«Благословенные острова» были моей ужасной ошибкой…

- Не были! В том то и дело! Папа, я всех обманул. В лагере играл почти каждый день. У меня был смартфон. И он даже не мой. Да, взял чужой. Понимаешь? Никому не сказал об этом, лишь бы сохранить доступ к нему. Теперь ты понимаешь? Я лживый ублюдок, папа. Ничего этого не произошло бы! Но я промолчал. Луз могла позвонить маме в родительский день. В любой из гребаных дней там. Лонни Миллер сейчас могла быть жива.

Из уст Гаса вырвался истошный вой, выгнавший соседей на улицу. Мистер Портер, наконец, увидел, что разрушения оказались катастрофическими.

***

- Мы немного озадачены, если честно. Стипендия? – любой родитель мечтает услышать, как его ребёнку предлагают оплатить дорогостоящее обучение, но в сложившейся ситуации Камилла испытывала практически ужас.

В кресле директора гимназии Хексайд восседал пожилой сутулый мужчина с хитрой улыбкой на морщинистом лице, а за его спиной красовалось метровое распятье, сливающееся с белой стеной. Страдания гипсового Иисуса напоминали миссис Носеда о том, что за её неправильный выбор теперь расплачивается дочь.

- Попечительский совет посчитал, что Луз подходящая кандидатура, - пастор Бамп перевёл взгляд с матери на подростка.

- Уверенны? Думаю, вы то уж точно в курсе, что у меня ощутимые проблемы с… ну, законом, - взволнованно бормотала поклонница доброй ведьмы Азуры, щипая катышки на синей кофте, - С меня ещё не сняли обвинения в убийстве. Кажется, это не очень вяжется с ценностями школы.

- Оптимизм, дружелюбие, любознательность, стремление помочь ближнему, восстановить справедливость – весьма христианские качества, которыми ты, несомненно, обладаешь. Выбирая тебя, совет демонстрирует лояльность именно твоей позиции.

- Огоу! – слышать похвалу Луз доводилось не часто, тем более от священника.

- Не поймите меня неправильно, директор, но всё это выглядит как уловка, - Камилла не желала озвучивать при дочери предположение, что стипендия плохо завуалированный политический жест. Вторая волна судебных слушаний в плохом свете выставляла всем известных Блайтов, Миллеров и ещё ряд щедрых попечителей школы и лагеря.

- Луз, знаешь, в трофейном зале сохранились снимки женской баскетбольной команды, в которой играла твоя вожатая Идалин. У неё в те времена была специфичная прическа…

- Ох, если вы хотите посекретничать, можете говорить об этом прямо, пастор, - девушка покинула кабинет, чтобы оценить прическу Клаторн.

- Миссис Носеда, может быть, всё-таки нет худа без добра? Даже если оно не особо бескорыстно, - протянув женщине папку с документами для зачисления, старик обернулся на распятье.

Ожидания заставили Луз не просто изучить историю побед и поражений Хексайда, любуясь кубками, почетными табличками и групповыми снимками, но и обойти весь первый этаж. Дважды. Ни на одном из шкафчиков она не обнаружила граффити. В предыдущей школе на её личном шкафчике новые оскорбления появлялись буквально ежечасно.

- Cariño? – в конце просторного светлого коридора появилась Камилла.

- Ну что? – ответ на вопрос девушка получила только спустя несколько минут за пределами досягаемости директора – на пустой парковке.

Мама пожала плечами, будто заранее извиняясь.

- Мне кажется, это плохая идея.

- В смысле? Лучшая школа округа - плохая идея? От сюда отчаливают прямиком в Йельский университет. Ты только посмотри, - юная Носеда махнула рукой в сторону готического здания с высокими шпилями, - Это же настоящий Хогвартс!

- Ага, христианский! Луз, снова эта форма, кресты повсюду, библейские уроки…

- Что плохого то?

- Это даже не католическая школа*.

- Я уверенна, Папа Римский не будет возражать против хорошего образования для меня.