- У мамы могут быть неприятности, - молодой вожатый потупил взгляд.

- Я обещал, что позабочусь о вас с мамой. Тебе нужно всего лишь делать и говорить то, что я тебе велю. Ничего сложного, верно?

- Мне придётся соврать?

- Зачем, если можно сказать правду? – расхохотался мужчина, схватив юношу за острый подбородок, - Пора бы уже бриться, а у тебя всё пушок как у младенца.

***

Иногда Кингу казалось, что он забыл обо всём, что происходило до родительского дня, потому что каждый последующий час до мелочей болезненно врезался ему в память, вытесняя, нещадно выдавливая самое лучшее из оставшегося.

Он просыпался в постели Иды, обходил опустевший Дом Совы, плёлся на завтрак, хотя есть ему совершенно не хотелось, а затем замечал карету скорой помощи у административного корпуса, в которую грузят носилки. Вожатые за шиворот загоняли его в столовую, где стоял дикий гомон голосов. Но никто не пытался навести порядок, разве что особо любопытных отгоняли от окон. Сквозь распахнутые двери ничего не было видно, зато отчетливо слышалась сирена. После того, как тарелки опустели, ещё около часа всех держали вместе. До общего объявления стало понятно - случилось нечто плохое. Среди сотни мелькающих лиц долго не удавалось найти знакомые. Девушка в форме персонала свистнула и вскочила на стул.

- Тишина! Произошёл несчастный случай. Но вам не о чем переживать. Расписание на сегодня было изменено. Сейчас вожатые по очереди выведут свои отряды. Соблюдайте спокойствие. Ждите очереди! Уиллоу Парк и Огастуса Портера прошу немедленно подойти ко мне.

После этого Дин не видел ребят, предполагая, что их забрали домой, а Луз так и не появилась. Её одежда сушилась на крыльце домика, в тумбочке лежали зубная щетка с шампунем, в комнате собраний осталась недочитанная книга, паучий тайник в туалете приберёг кислые карамельки. Девочка просто пропала. Может быть, скорая помощь утром увозила на носилках именно Луз? Вожатые заставили всех наказанных собрать вещи, а затем расселили их по разным корпусам. Не зная, что делать, Кинг унёс с собой то, что осталось от Носеды и Иды, без разбору сгребая всё в мусорный мешок. Только на следующее утро слухи добрались до обитателей «Благословенных островов».

Мальчик прилежно посещал уроки столярного мастерства, запихивал в себя рыбные палочки за обедом, подносил мячи на бейсбольном поле, внимал поучительным рассказам наставника Рэфа, всё глубже погружаясь в себя и сильнее отрываясь от действительности.

- Тебя хочет видеть мистер Хути, - Вайни Джонс пришлось повторить раза три, чтобы Дин отреагировал и вышел из столовой.

Психолог плотно закрыл дверь за Кингом и сел в круг из стульев, прямо напротив юного гостя.

- Мисс Клаторн просила меня передать, что она отлично себя чувствует. Ей очень жаль. Ваш с ней договор остаётся в силе. Она сделает всё возможное.

- Она правда так сказала? – наверняка птицелицый мужчина выдумал это всё, чтобы «починить» Дина.

- Кхм, хочешь сам поговорить с ней? – Хути вытащил из кармана брюк смартфон и протянул мальчику.

- А как же правила?

- В жопу правила.

***

- Не понимаю, что тут ещё обсуждать? – социальный работник раздражённо отбросила очки в сторону, брякнув по клавиатуре, - В связи с последними событиями мы не можем одобрить вам право опеки над Дином Кингом. Прошу прощения за грубость, но подумайте сами – вы не замужем, живёте одна, вы только что лишились постоянного дохода. Ещё и намеренно скрыли причину, по которой вас лишили водительских прав. Как вы планировали воспитывать ребёнка? Если у вас случится очередной приступ за рулём, то кто тогда позаботится о мальчике? Заведите собаку, если вам так одиноко. И то, так себе идея…

Идалин пришлось прикусить язык, чтобы удержаться от проклятий, но рьяно дёрнув сумку, она уронила пальму на женщину в её бюрократическом закутке, чем самую малость сняла напряжение. Уже у выхода Клаторн ругала себя за вспыльчивость. Всё услышанное было чистейшей правдой. Врачи настаивали на отдыхе и полном покое, что для наступившей обыденности звучало как «купайтесь в пыльце единорогов на рассвете». Особенно трудно справляться со стрессом, когда над душой постоянно торчит старшая сестра.

- Ох, ты пришла! Я уже начала волноваться. Почему не берёшь телефон? – Лили выбежала в проходную, услышав щелчок замка.

- Тебе не пора возвращаться в лагерь? Ты ведь администратор, Лилит, - младшая Клаторн прошла на кухню, откуда несло ароматной сдобой.

- Хей, не называй меня так… Мои обязанности временно исполняет мисс Кикимора.

- Выбирая меньшее из зол, лучше уж ты, чем она. Порадуй детишек. Она же замучает их ценностными ревизиями.

- Хочу убедиться, что с тобой всё будет в порядке, - женщина шлёпнула сестру по руке, когда та захотела отщипнуть кусочек пирога.

- Как видишь, со мной всё прекрасно. Можешь паковать чемоданы, - бывшая вожатая вдруг вспомнила, что Лили за целую неделю ни разу не съездила в «Благословенные острова» за вещами – паковать ей ровным счетом было нечего.

- У нас с тобой был уговор: я не звоню маме, а ты находишься под моим наблюдением.

- Перестань. Ты уже исполнила роль хорошей девочки. Заканчиваем фарс и расходимся. Я похвалю тебя перед матушкой на Рождество. Неужели этого недостаточно?

- Идалин, прошу… Мне некуда больше пойти, - старшая Клаторн вцепилась в столешницу, чтобы выдержать происходящее.

- Что ты имеешь в виду?

- Я не смогла… Ты была права. Всё это время ты была права. Он не тот человек, каким кажется… Белос опасен.

Ида не стала обнимать сестру, потому что давно забыла, как это делается – с тех пор, как семнадцать лет назад Лили бросила университет, вышла замуж за Калеба Виттебейна и связалась с религиозным фанатиком в лице его старшего брата.

- Оставайся, сколько захочешь. Только не съедай постоянно моё мороженое.

***

- Хантер, ты работаешь вожатым в лагере «Благословенные острова»? – адвокат Миллеров разговаривала со свидетелем так, словно пытался подбодрить пациента в трудный момент.

- Да, сэр, - юноша наклонился к микрофону.

- Тебе известно, что ты являешься самым молодым вожатым в штате лагеря?

- Да, сэр.

- Можешь, пожалуйста, назвать свой возраст? – женщина медленно пересекла зал суда, будто бы хотела лучше расслышать слова подростка.

- Шестнадцать лет.

- Тебе известно, что ты младше Лонни Миллер ровно на четыре месяца?

- Нет, мэм, мне не было это известно, - Хантер аккуратно поправил пиджак, чтобы избавиться от складок. Одежда была ему слегка велика, из-за чего он мог выглядеть несолидно.

- Скажи, Хантер, ты посещаешь школу?

- Кхм, у меня домашнее обучение.

- Давно ты на домашнем обучении? – снисходительно улыбнулась адвокат.

- Последние шесть лет.

- Несмотря на скромный опыт общения со сверстниками, ты всё же решил взять на себя роль вожатого?

- У меня не «скромный опыт» общения. Я активный член моей церковной общины, где достаточно молодых людей, с которыми я провожу время, - юноша звучал властно, надеясь пресечь уловки допрашивающей.

- Подскажи, почему ты не ходишь в школу? – улыбка взрослой женщины обманывала зрителей, но не свидетеля.

- Моя семья посчитала, что так я добьюсь больших академических успехов. И оказалась права. Можете проверить мои результаты экзаменов.

- Кхм. Хорошо. Ты считаешь себя компетентным для работы вожатого?

- Достаточно компетентным, мэм.

- Почему ты так считаешь?

- Я соответствую всем требованиям, прошёл курс оказания первой помощи и инструктаж.

- А сколько длился твой инструктаж? – женщина сделала вид, будто просто запамятовала ответ и принялась перелистывать бумаги в папке.

- Четыре дня.

- Четыре дня? Вау!

- Прошу без оценочных суждений, - распевчатым голосом призывала судья.

- Хантер, то, что ты получил работу вожатым никак не связано с тем, что твой дядя является директором лагеря, а мать его администратором?