Сарек стоял неподвижно, запрокинув голову, и не сводил взгляда со снега, не замечая, что он уже серебрится у него в волосах и на плечах, остаётся каплями воды на лице.

Снегопад становился сильнее, гуще. Во влажном воздухе снежинки собирались в хлопья снега, медленные, тяжёлые, мягкие. Они засыпали площадь, облепляли кусты и ветки деревьев, ложились шапками на бортики фонтана и на окантовку фонаря. Было слишком тепло, чтобы этот снег остался хоть на пару дней, но он сыпался прямо сейчас, создавал красивую зимнюю сказку у них на глазах.

Красивую — и совсем немного забавную, потому что у Сарека на голове и плечах постепенно росли сугробы.

Кажется, Сарек уловил эмоции Аманды, потому что одним движением отряхнулся от снега.

— Вам не холодно? — спросила Аманда.

— Моя терморегуляция позволяет выносить значительные перепады температур, — ответил Сарек, а потом добавил: — Однако на данный момент я испытываю негативное влияние пониженной температуры.

Аманда даже не пыталась сдержать улыбку. Они неспешно двинулись обратно. Когда вывернули к дому Аманды, она вдруг спросила:

— Не желаете зайти на ужин?

Коммуникатор пискнул, и Аманда прочла предсказуемое сообщение от Розы: «Я задержусь до утра. Но это ничего не значит!»

— Если в вашей культуре это уместно… — начал Сарек медленно, буквально по слову, и Аманда решила помочь ему с завершением фразы, поднялась по ступеням, отперла дверь и предложила входить.

В доме не царил бардак, но не было и идеального порядка. Аманда окинула гостиную, совмещённую с кухней, одним взглядом, и решила, что ей нечего стыдиться.

Сарек осматривался долго, кажется, фиксируя каждую деталь, при этом неподвижно стоя у двери. Аманда успела снять куртку и шапку, переобуться в домашние туфли, сунуть руки в звуковой очиститель и убрать со стола пустую кофейную чашку. И только после этого повторила приглашение входить.

Сарек кивнул, снял тяжёлую верхнюю одежду, оставшись, как тогда в шахтёрском домике, в брюках и тунике, прошёл через рамку очистителя и приблизился к столу.

— До сих пор мне доводилось бывать только в помещениях, предназначенных для выполнения человеческих социальных церемоний и ритуалов или универсальных жилых модулях. Столкновение с особенностями обустройства человеческого жилого пространства я нахожу интересным опытом.

Аманда подошла поближе и тоже огляделась, пытаясь увидеть гостиную глазами Сарека. Она была, наверное, на его взгляд, излишне наполнена бесполезными вещами. Небольшая стойка для вазы с цветами — реплицированными, конечно, но Аманде нравилось их видеть. Светло-голубые шторы, подобранные лентами. Диван, заваленный разноцветными подушками, с разномастными пледами на спинке. Старое большое кресло в вязаном чехле — уродливое невероятно, но любимое, прабабушкино. Аманда перевозила его из квартиры в квартиру, каждый раз говорила себе, что больше никуда с собой не потащит, но потом, собирая вещи, понимала, что расстаться с ним не в состоянии. И искала грузчиков.

В небольшом застеклённом стеллаже стояли бумажные книги — тоже прабабушкино наследие, которое мама хранить у себя отказалась. Аманда почти никогда их не читала, но ей нравилось, что они есть. В общем-то, то же самое можно было сказать о мягкой игрушечной жёлтой собаке, сидящей на подоконнике. И о механических настенных часах.

— Я подниму температуру воздуха, — сказала Аманда, отворачиваясь. — И что вы скажете насчёт нормальной еды? Не из репликатора? Роза заделалась вегетарианкой в этом месяце, так что у меня гора свежих овощей.

Наблюдение: находящийся в её доме Сарек на значительное количество занудных процентов более молчалив, чем он же, но пребывающий на улице. Да и где угодно ещё. Вместо ответа он кивнул, и Аманда слишком поздно задумалась о том, каково отношение к походам в гости и приготовлению еды в его культуре. Это были не те сведения, которые вулканцы охотно разглашали.

— Это допустимо в вулканской культуре? — спросила Аманда, понимая, что Сарек всё равно уловит вспышку любопытства.

— У нас не существует культурных табу в отношении приготовления пищи.

— А в отношении приглашений в гости?

— Отрицательно.

— Хорошо, — кивнула Аманда, доставая из камеры хранения овощи по очереди и прикидывая, что съедобного из этого всего получится.

Роза подходила к выбору с огоньком, поэтому рядом с кукурузой, картошкой, морковью и помидорами в ящиках лежали разнообразные грибы, в том числе внеземного происхождения, всевозможные ростки, причём и нормального, и голубовато-фиолетового цвета, какие-то фрукты — они с равным успехом могли быть привезены с другого конца галактики или из тропиков. В итоге Аманда решила, что готовить будет только из однозначно знакомого. И вовремя спрятала обратно в холодильник помидоры. Впрочем, выбор от этого не стал проще.

— Ладно, — сдалась Аманда, — кроме помидоров, что ещё из земной еды вы не едите?

Наконец, Сарек отошёл с центра гостиной, вышел в кухонную зону и ответил:

— У меня нет выраженной антипатии по отношению к земным продуктам, однако на организм вулканцев значительный негативный эффект оказывают продукты, содержащие в составе капсаицин, аллицин…

— Для тех, кто забыл школьный курс химии… — Аманда наморщила лоб, — это всё острое, верно?

— Утвердительно.

Она убрала обратно перец и лук. Из остального набора удалось составить то, что минут через двадцать превратится в овощное рагу.

— Могу я спросить? — произнесла Аманда осторожно, закидывая овощи в ультразвуковой кухонный очиститель.

— Утвердительно.

— Что произошло… с тех пор, как вы вернулись на Вулкан?

Фрэнк сделал свою работу, но отчёта не предоставил — такого уговора не было. А в сети было слишком много противоречивой информации.

— Я правильно понимаю, что М’Ковар всё же оказался причастен? Писали, что он лишился должности.

Сарек ответил уже после того, как Аманда достала обратно морковь, почистила её и нарезала тонкой соломкой.

— Я понимаю причины вашего интереса, однако не имею возможности разглашать информацию, имеющую статус закрытой. Могу только сказать, что внутри нашей посольской миссии и за её пределами сложилась идеологическая оппозиция, которая сочла возможным контактировать с землянами для более эффективного достижения своих целей.

— Всё из-за дилития?

— Отрицательно. Вопрос контроля и распределения ресурсов не являлся их мотивами. Вулканцы не испытывают корысти.

— Тогда что? Не хотели делиться технологиями?

После паузы Сарек произнёс:

— Ситуация сложнее, чем вы описали, но я могу ответить утвердительно в рамках информации, доступной к разглашению. Вы испытываете раздражение, — заметил Сарек, и, на самом деле, для этого ему совершенно не нужно было читать эмоции — Аманда и сама понимала, что режет баклажан так, словно тот лично её чем-то обидел.

— Меня это всё злит, — призналась она, проглатывая прилипчивое «утвердительно», — со всех сторон. И особенно — то, что в убийстве Т’Лока обвинили какого-то парня, который, конечно, не сам это придумал. А тех, кто правда виноват, просто отпустили, слегка поругав. Это несправедливо.